Не мог Лёшка ей лгать! Не мог! Не такой он, чтобы чего-то скрывать и утаивать. Чтобы притворяться. И эти его слова любви... Этот взгляд, полный боли и отчаяния... Он говорил больше, чем любые убеждения. Он любит её, Киру. Слепцова верила в это... Тогда почему?
Этот простой вопрос бессмысленно крутился в её голове уже почти целых две недели. И который в данном случае не имел объяснения… Точнее имел, но девушка отказывалась верить. Почти четырнадцать дней раздумий и размышлений. Четырнадцать дней в попытке понять, как жить дальше. Без него. Как вообще просто жить…
Оказывается, Кира настолько привыкла к тому, что Лёша рядом, что теперь с трудом представляется, как можно вернуть былую жизнь, что была у неё до встречи с ним. Хотя и прекрасно понимала, что как раньше уже никогда не будет. Слишком сильные чувства ей довелось испытать за последние месяцы. Словно омут, накрывающий с головой. Бесконечный, затягивающий все глубже и глубже, до самого дна. Казалось, что её сердце попало в какую-то необратимую воронку, выбраться из которой уже невозможно... Да и какой тут выход?
Первая любовь, обернувшаяся для неё таким крахом. Может ли быть что-то хуже? Выходит, что может. Когда осознаешь, что избавиться от этой любви будет не так-то и просто. Если вообще возможно... Любовь, выходящая за рамки понимания и здравого смысла... И кажется, от этого с каждым днем становилось все труднее дышать.
Кира вообще не понимал, что будет делать дальше. Она просто сидела целыми днями в своей комнате и, уставившись в противоположную стену, прокручивала огромное количество раз в голове тот самый, последний разговор. Она игнорировала почти все телефонные звонки. Игнорировала чье-то беспокойство. Ей просто нужно было понять, сможет ли она начать новую жизнь без Алексея... Сможет ли вообще выжить... Разум твердил, что обязана, а сердце упрямо продолжало шептать, что нет...
Но ведь Лёшка сам просил уйти. Обещал, что так будет лучше. Уверял, хоть Кира и не могла утверждать, что он сам верил тому, что говорил. Но тем не менее... Он сам просил уйти и больше не искать встреч. Вот она и не искала. Пыталась во всяком случае. Сдерживала свои порывы плюнуть на гордость и позвонить. Или даже пойти к нему. Боролась. И это почти получалось. Словно напоминание в помощь приходила фраза о том, что у Лёши мог быть ребенок от другой женщины. Плевать, что жены. Просто другой. С одной стороны Кира вроде и верила его словам о том, что все это было до неё, а с другой... Собственнические чувства неприятным осадком саднили в груди.
Но самое печальное, что даже это не давало ей ощущения, что она поступила правильно, сбежав тогда из больницы. Да, вроде бы сделала все, как и должна была сделать. Как гордая, уважающая себя женщина. Но какая к черту гордость, когда после этого хотелось драться на стену и выть от безысходности? Нужна ли она в принципе, когда жизнь рушится? Когда жить вообще не хочется? Кира уже во всем сомневалась...
Наверное, поэтому она, потеряв счет дням, и устав от бессмысленных заливаний слезами подушки, поняла, что готова запихнуть свою гордость куда подальше, только бы быть с любимым хоть немного ближе. В конце концов, разве может быть еще что-то хуже? Как-то сомнительно. Кажется, она уже испытала все, что только можно было испытать...
И теперь... теперь Кира стояла посреди кабинета Лёшки в клубе, и невидяще всматриваясь в панорамы ночного города, дожидалась его прихода. Она так и не поняла, каким образом ей удалось добиться от Никиты того, чтобы он проводил её прямо сюда. Каким образом удалось уговорить бармена вызвонить Лёшку и заставить приехать того в «Queen”. Да и какая теперь разница. Главное, что ей это все-таки удалось.
Уже полчаса как Ник дозвонился до Лёшки и тот пообещал, что скоро приедет. Чего уж ему там наплели, непонятно. Главное, что скоро он будет здесь... Скоро она увидит своего любимого мужчину и сможет сказать обо всем, к чему она так долго шла. О чем она думала не одну ночь... К чему так стремилась...
Она уже знала, что за это время Алексей давно выписался из больницы. Кажется, через пару дней после того рокового разговора. Что касаемо его жены… об этом Кира старалась даже не думать. И с чего её должна волновать судьба женщины, которая одним удачно подвернувшимся случаем забрала у неё все и сразу. Надежды на будущее, мечты о счастье, любовь…
Да, она, наверное, должна была хоть мысленно пожалеть ту, другую. Потеря ребенка, вероятность остаться искалеченной на неизвестное количество времени… Это все страшно. Ужасно. Даже врагу не пожелаешь. Но… видно, Кира за последние дни стала слишком эгоисткой. Потому что её реально меньше всего беспокоили чувства соперницы. Теперь она с уверенность могла назвать Еву именно соперницей. В борьбе за будущее счастье и за одного единственного мужчину. И кажется, пока что победительница в этом бое явно не Кира. Потому что именно она осознанно ступает на изначально шаткую и опасную дорогу. Именно она позволяет себе согласиться разделить не делимое на два…
Может быть, зря она это делает? И ни к чему это все? Но, кажется, отступать уже поздно. Уже сейчас она узнает, а возможно просто поймет, подчиняясь внутренним ощущениям, насколько правильный или нет, путь она выбрала. Сейчас она узнает, что обо всем этом думает Лёшка… И поймет, нужно ли это и ему…
- Ник, я не понимаю, что происходит? - вместе с шагами в коридоре, послышался раздраженный голос Мартынова, - ты можешь толком объяснить, зачем вызвал меня сюда?
- Алексей Владимирович, Вас тут просто хотят видеть... - какие-то неловкие оправдания Никиты.
- Я ни черта не понима... - Лёшка замолчал на полуслове, вместе с тем, как отворилась дверь кабинета, - Кира?
Удивленный вопросительный тон, вмиг осевший голос... Девушка не колеблясь ни мгновения, повернулась к любимому мужчине. Все такой же... красивый и... родной. Все такой же её. С одним лишь отличием - еще больше уставший. Замученный с виду. С опустошенным взглядом. Но такой любимый. Разве может она отпустить его? Разве может оставить одного? А то, что он один, хоть и остался с женой, девушка не сомневалась. Нет, теперь она с уверенность могла сказать, что не отпустит его. Не оставит, чего бы ей это не стоило... Пускай это и не честно по отношению к другой. И, наверное, постыдно для самой себя… Но стыд был наименее важным пунктом из всех, которые могли бы её сейчас остановить.
- Ну, я, в общем, это... пойду, - нарушая непроизвольную тишину, торопливо пробормотал Никита, - там клиенты уже заждались, наверное, - и с этими словами бросился прочь. Либо опасаясь гнева начальника, либо... просто не желая мешать их предстоящему разговору...
- Зачем ты пришла? - стараясь придать тону леденящую холодность, вдруг фыркнул Лёшка, закрывая за собой дверь.
- Ты не рад? - изучающе всматриваясь в каждый жест и движение любимого мужчины, тихо выдохнула девушка.
- Кира, мы ведь обо всем кажется, поговорили...
- Только не ври мне, - не давая закончить, ласково прошептала Кира, приближаясь к Алексею, и старясь заглянуть в его опустошенные и грустные глаза.
- Черт, ты же прекрасно понимаешь, что это бессмысленно! Не нужно нам видеться. Так будет лучше для всех. В первую очередь для тебя, - стараясь смотреть куда угодно, только не на Киру, настаивал на своем Лёшка.
- А может, хватит уже решать самому, что будет лучше для меня?
Кире порядком надоела такая постановка вопроса. А еще вот она причина, почему она сама не позвонила Лёшке и не попросила о встрече, а пришла для этого в клуб и уговорила Никиту. Да потому что, сделай это Слепцова самостоятельно, наверняка Алексей тут же отказался от встречи. Проигнорировал бы, или хуже того, наговорил ерунды и отключился. Сменил номер... Да что угодно... А так... так просто Кира не позволит ему отвертеться!
- Кира, ты видимо так почти ничего и не поняла... - устало махнув головой, Лёшка прошел к окну, - я сейчас не могу бросить Еву. При всем своем желании...
- А я и не прошу тебя сейчас её бросать, - уже не капли не сомневаясь в правильности того, что творит, уверенно выдала Слепцова.
