— Ясно-ясно, — богиня недобро усмехнулась, — надо бы к ректору университета Светлых и Темных в гости зайти, учебной программой поинтересоваться.

Что тут скажешь. Ой. Я честно не хотела.

— Ты главное сама не забудь четкие указания родственникам выдать, как тебя хоронить. А то пополнишь ряды неприкаянных. — Дельный совет и очень успокаивающий в этой обстановке. — Личи предпочитают пребывать в Пустом мире среди демонов в истинном виде. На человеческую сторону переходят редко, исключительно по заданию. Потому что тут их тело условно живым становится. Чувство голода у них нет, а потребность организма есть. Вот такой парадокс. И внешний вид их полностью зависит от размера силы. Сейчас… Взюзе, Мак ну ты и дурак, в Пустой мир нельзя. Любят его там очень сильно, и мечтаю задушить в объятиях. Поэтому пока он не подрастет, оборот запрещен. А рост возможностей начнется только после привязке к «Оку Тьмы». Так что, деточка, смотришь за личем и строишь храм. Вопросы?

— Да как бы нет, — пролепетала я, контуженная ответственностью. Ничего себе практика у меня — с размахом.

— И жениху, который гипотетический, передай — начальство ждет. Там у брата тоже парочка заданий имеется. Да и скучно, пусть сборник баек прихватит.

Я нервно дернула глазом. Представляю этот запрос в столицу: «Срочно пришлите веселых книг и побольше. Боги развлекаться желают!».

— Всенепременно, — я чуть по привычке не сложила кукиш за спиной. Не любим мы темные обещать что-то. — А как к Свету попасть? Я-то «Око Тьмы» потрогала.

Богиня странно хохотнула:

— В Светлой Обители есть небольшая фигурка брательника. Личная у Жреца. Вот ее и надо потереть.

Ну, точно все у них не как у нормальных людей.

— Может, каких знаний хочешь? — вкрадчивый тон Тьмы обволакивал. — Ты меня сегодня хорошо развеселила, — это и половины из месяца практики не рассказала, — я награжу.

Куратор быстро вдолбил в нас аксиому: инициатива наказуема, не лезь вперед и больше проживешь. Но и выказать пренебрежение не хочется. Придумала!

— А как доить козу?

Богиня рассмеялась, расстилаясь туманом по полу и меня всосало. По-другому не назовешь. Но зато я теперь доярка.

Волной обрушились звуки, как будто я вытащила затычки из ушей. Ноги подкосились и чтобы не рухнуть, я снова вцепилась в обломок колонны. Кто-то тепленьких и любимых обнимает, а я вот камень щупаю.

Следующий удар оказался поистине оглушающим. Эмоции: гнев, ярость, облегчение и снова гнев. Амулет аж раскалился. Никогда не думала, что грудь может так сдавить не от физической боли.

Согнулась пополам и попробовала продышаться. Вовремя.

Темно. Ни звезд, ни луны не видно. Но белую сутану светлого Жреца не заметить сложно. Или у меня уже нюх на него появился?

Притаилась я за колонной. Надо же узнать, что у блаженного за прогулки на сон грядущий возле развалин темного храма. С лопатой.

Может ему, конечно, не уснуть, если не покопает, но почему здесь, а не в огороде.

А Жрец идет себе по сторонам не смотрит, лист какой-то в руках изучает. И лопата на плече задорно подпрыгивает.

Недалеко от меня остановился, бумажку на землю бережно положил и начал копать. Он бы семена с собой, что ли, прихватил. Все ж не пропадет труд в пустую.

А «Счастливы вместе» активно продолжал транслировать чужие эмоции, судя по которым мне лучше попросить светлого Жреца освободить ямку для моего трупа.

Разносчик очищения покопал-покопал и плюнул в сердцах. Вылез из хорошей такой могилы… и стал засыпать землю обратно.

Не успела я сформулировать вопрос «что за на…?», как в кустах послышался шорох. Я с круглыми глазами уставилась на лесника и оборотня. В ответ на меня таращились не менее изумленно.

Лауфман сидел за столом напротив меня и жевал тушеного кролика. Жаркое на это дело нервно косился и тряс хвостом. Что успокаивает мужчину лучше, чем вкусная еда?

Увы, с Килом подобный номер не прошел. Он сидел, нахохлившись на подоконнике и бдел, чтобы наказанная не вздумала уцепить кусок сахара. Перенервничал вчера бедняга. Когда вернулся с упокоения нашего плавуна, нигде найти меня не мог, а потом еще и напарник его огорошил тем, что не чувствует моих эмоций. В общем, носились они по городу и паниковали на пару.

Я вчера даже со шпионами в кустах не успела поговорить, как на меня налетела черная тень и от души оттаскала за волосы. Счастье еще клювом в макушку не тюкнул. Пока я пыталась отмахаться от обезумевшего демона, прибежал Лауфман. Светлый Жрец хорошо уже давно отбыл вместе с лопатой, а свидетели растворились в ночи. Орал на меня напарник знатно, захлебываясь слова. Еще и за плечи схватил, чтобы трясти удобнее было. Болтаюсь я, как пыльный коврик, зубами клацаю и думаю: вот человек о дипломе беспокоится.

Но больше меня напрягал амулет. «Счастливы вместе» транслировали какие-то непонятные ощущения. И, наверное, стоило промолчать, а не говорить успокоившемуся парню:

— Слушай, у тебя эмоции как у беременной скачут, может гормончиков попить?

А потом я еще час наслаждалась непередаваемыми фразеологизмами и блаженно растекалась в лужу. Я дома!

И вот — я наказана. Правда, вариант поставить в угол и выпороть ремнем со мной не прошел. Из первого я сбежала, порвав «Цепи», а второй просто испепелила. Теперь Лауфман ходит медленно и придерживает штаны рукой. Вариант «запереть Лию дома» отмели за невозможностью. Но сладкого лишили. Гады.

Напарник отложил приборы и скептически взглянул на меня:

— Значит, ты говоришь, надо пойти к Жрецу и попросить у него статуэтку Света, которую он бережет ото всех, чтобы потереть ее? Он меня в чане с очищенной водой утопит. Или ты этого и добиваешься? Ах да, еще и книги развлекательные прихватить. Я так понимаю для полноты образа душевнобольного.

Пожала плечами. Звучит, конечно, бредово. Сама бы приняла все за розыгрыш.

— Я не настаиваю. Но отказываться посетить бога, который ждет… да ты смельчак.

— Ладно, — светлый поднялся, — поверю тебе.

На сим эпическом моменте моя челюсть стукнулась о столешницу. Надо найти ту бутылку с вонючим напитком и проверить: не убавилось ли.

— Присмотришь? — я невинно похлопала глазами.

Кил недовольным тоном спросил:

— В Светлую Обитель предлагаешь залететь? Чтобы у Жрец экзистенциальный кризис приключился? Он же верит, что порог святого места ни один демон не пересечет.

— А ты издалека понаблюдай. Что-то я блаженному не доверяю, — призналась я. Особенно в свете его прогулок с лопатой по ночам.

— Переживаешь? — Кил-ехидна. — Хорошо. Только учти, это ты его блаженным считаешь, а ему вполне комфортно.

Итак, людей и демонов из дома отправила. Можно и с личем поговорить.

— Мне тут Тьма много чего интересного порассказала…

— Буду Взюзей, — перебила меня нежить. — Мне так нравится.

Кто я такая, чтобы спорить с личем. Подумаешь временная… мать.

— Лучше скажи, кто такой Мак? Он же был Вратами до меня? И что с ним стало?

Взюзя нахмурился.

— Он был темным Жрецом. Последним в Феликтоне судя по всему. Я плохо помню. Практически спал на тот момент.

Та-а-ак. Надо бы братику запрос послать — пусть поищет информацию о Маке. А пока прогуляюсь-ка я в лесочке.

В избушке лесника ожидаемо никого не было. Все же они не идиоты, сидеть и ждать когда я заявлюсь с расспросами. Раскидывать сеть по всему лесу слишком накладно. Займемся простым обыском для начала.

Хм. Кажется, я кого-то переоценила.

— Здравствуйте, — довольно оскалилась я, держа крышку погреба. — Мне стоит поинтересоваться: а что это вы тут делаете? — Два друга замотали головой. — Отлично, не люблю банальности. Вылезайте, будем разговоры разговаривать о прогулках при луне по кустам.

Два здоровых мужика сидят на лавке и втягивают головы под теплейшим взглядом девушки. Красота.

— Вариус можете не сжимать так сильно амулет от нечисти. Против меня он не спасет. Давайте сделаем друг другу приятное. Вы мне все как на духу выложите, а я быстренько испарюсь после этого.