Но весь ужас ситуации до меня дошел позже. Ибо толерантность. Я смотрела на небольшой домик, в котором нам предстояло жить, и раздумывала, не поднять ли кладбище, чтобы разнести тут все. Целый год бок о бок со светлым круглыми сутками!

Сам Феликтон меня тоже разочаровал. Нет, городок небольшой, приятный, но вот жители… Обычно если стоят храмы, то сразу два (да-да, она самая), но тут по какой-то причине осталась только Светлая Обитель. Темный храм был давно разрушен, и восстанавливать его никто не спешил. Я еще у отца поинтересуюсь сим занимательным фактом. И вот даже не знаю, по какому закону, я оказалась единственной некроманткой в городе. Как меня приняли жители? Да на стаю бешеных собак косятся с меньше опаской, чем на мою амуницию. Толерантность здесь работает избранно: если нужно по делу подойдут, а просто — спрячутся за забором еще и кукиш от сглаза в след покажут. Это, конечно, бабье население истеричное, мужики-то они поспокойнее будут.

Городской глава Чойт Сизар принимал сопроводительные документы с печатью власти на лице, пока не увидел наши дипломы. Добротная ряха поплыла в немом изумлении. Да, они посылали запрос на специалистов, но никак не ожидали лучших из выпуска.

Так и начался мой год мучений.

Я не спеша вышла на крыльцо. Денек погожий: солнце ласковое, небо чистое. В такую погодку купаться самое то. Только и с речкой мне не повезло. Не зря ее назвали Стрелой, течение в ней бешеное. Никакие сваи дольше месяца не выдерживают, приходится пользоваться навесным мостом.

Единственно лес не подкачал — хороший такой, густой.

Стоило мне только выйти за калитку, как из ближайшего куста появился светлый Жрец. Последнее время Лауфман сдал позиции в моем личном рейтинге доставал. Первое и почетное уверенно занимает этот индивид в белом балахоне.

— Стоп, — я выставила ладонь, не давая ему подойти, — только не в лицо. — Зря я, что ли, красоту наводила специально подольше?

Жрец согласно кивнул и опрыскал из пулевизатора очищенной водой мою руку. Тяжело вздохнул, когда моя кожа в очередной раз не стала покрываться волдырями и с шипением слезать.

— Дитя, — начал он расстроенным голосом, — ты совсем не ходишь на службы. Это не порядок. Каждый житель должен получать очищение. Твоя душа…

— Принадлежит другой конфессии, — сухо перебила я его.

— Это неважно, — отмахнулся блаженный. — Ты должна регулярно обращаться к своему богу.

— Нет, не должна, — я скрестила руки на груди. — Тьма сейчас рыдает от смеха, слушая этот разговор. Мы темные идем в храм только в трудные минуты за советом, чтобы богиня направила нас. И все. Мой отец Главный Жрец темного храма и я могу точно вам сказать: сколько я должна и кому.

Светлый подобрался. С лица слетело идиотское выражение, а взгляд стал цепким.

— Твой отец Главный Жрец? Ты не говорила. — Даже голос изменился на более жесткий.

— Так у меня и мать инквизитор, — пожала я плечами. — Не буду же я орать об этом на каждой улице. А кто мои сестра с братом, вы точно знать не захотите.

— Но тогда горожане будут более дружелюбны с тобой, — решил зайти с другой стороны Жрец.

— Даже если одену белую тогу, некроманткой быть не перестану, — я провела рукой по подолу черного платья.

Мужчина поджал недовольно губы, пшикнул в мою сторону контрольный выстрел очищенной водой и гордо удалился. В кусты.

Кил опустился на мое плечо:

— Ушел этот служитель добра и маразма?

Ворону от жреца доставалось больше меня. Он тоже не желал испаряться от регулярного купания, но когда подобное останавливало нашего светлого разносчика благословений.

С народными гуляниями я почти угадала. Все же в Феликтоне даже съеденная корова это интересно. Посмотрела на добротные спины мужиков и дородных женщин и вздохнула. Кил поддержал меня, громко каркнув. В толпе мистическим образом возник проход. Ощущение, что простые жители освоили моментальную телепортацию.

Я бросила взгляд на местами обглоданную корову и поспешила к напарнику. В сторонке тихо ревела Клара под бдительным контролем отца.

— Что смог узнать? — шепотом спросила Лауфмана.

— Ты бы еще дольше шла! — зашипел в ответ светлый.

— Жреца своего больного на голову благодари, — тут же нашла на кого свалить опоздание я. — Мне повторить вопрос? Или ты только здесь торчал и мух от туши гонял?

Лауфман втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Я заинтересованно наклонила голову. Парень продышался и, прикрыв веки, лишь бы меня не видеть, начал говорить:

— Конфликтов с участием кузнеца почти нет. Разве что Дулар, у которого мясная лавка, возмущался повышением цены на заточку. Да пожалуй, Форей, у него лощадь натерла копыто из-за подковы.

— А твоя бывшая? — я отыскала взглядом Ольгиру. Девица со змеиной улыбкой на губах смотрела на соперницу.

— У нее мозгов на такую сложную месть не хватило бы.

— Наконец-то я дожила до дня, когда ты признался, что на тебя клюют только тупые девицы! — я прижала ладонь к груди, а вторую руку ко лбу. — Счастье-то какое! Ладно, повеселились и будет, — я перешла на деловой тон под отчетливый скрип чьих-то зубов. — Если предположить, что наш злодей захотел полюбоваться на страдания кузнеца, то он среди зевак. Индивид явно не блещет умом, месть через корову говорит о многом. Будем пугать.

— Чем? — напарник сердито сопел, но от дела отказываться не собирался.

— Не чем, а кем. — И я улыбнулась толпе. Народ дружно шарахнулся на пару шагов назад. — Жители славного города Феликтон, данная корова была съедена волками. — По рядам пробежал шепоток, а кузнец сжал кулаки и грозно посмотрел на дочь. — Но не все так, как кажется на первый взгляд. Вот мы и выясним, имело ли место простое невезение или кто-то приложил к этому руку. Я не исключаю даже проклятие.

— Так ты ж и прокляла, — вякнул кто-то из толпы, но судя по ойкам, быстро получил мотивацию заткнуться.

Городской глава Сизар вспомнил, что он властьимущий и робко вышел вперед:

— И что же уважаемой Лие для этого надобно? Жертвенная девственница?

Сзади с хрюканьем согнулся пополам Лауфман. Я уже привыкла к некоторым извращенным представлениям местных о некромантии. Да и туго в Феликтоне с невинными девами. Лауфман в курсе.

— Нет. В жертву сегодня принесем только преступника. Я сейчас наложу на корову страшное заклятие, которое отразится на того, кто виновен в ее смерти. И следствие, и суд сразу.

Толпа одобрительно загудела, столько развлечений.

Я заметила, как бочком-бочком, с места происшествия пытаются свалить Ольгира и Янс двухметровый лоботряс.

— Всем оставаться на местах! — грозно рявкнула я, заставляя жителей дружно присесть.

Конечно, никакого страшного заклятия нет. Я просто принялась вызывать на земле подсвеченные алым огнем пентаграммы, чуть изменив их, чтобы ненароком не устроит в Феликтоне туристический сезон для демонов.

Народ завороженно смотрела то на землю, то на мои руки, ведь до локтей на них вспыхивали ядовито-зеленые руны. Это весьма неплохой уровень силы для выпускницы. Архинекромант, например, покрывается ими целиком.

Улучив момент, стряхнула в сторону сладкой парочки дымное облако и полюбовалась на два бесчувственных тела на земле.

— А вот и наши преступнички, — усмехнулся Лауфман.

Когда их привели в сознание, даже пытать не пришлось. С воем они бросились на колени, умоляя меня снять страшное заклятие. С местью «брошенки» я угадал. Лауфман только скорбно покачал головой. Хм, а не проклясть ли его половым бессилием? С Янсом все было интереснее. Кузнец отказался отдать Клару за него в жены. Зачем в семье неспособный ни на что кроме лени зять? Вот тут к нему и подкатила Ольгира с планом мести семейке.

Я переглянулась с напарником. И как это отобразить в отчете по практике, чтобы преподаватели не умерли со смеха?

Я сидела у окошка и вздыхала, глядя на закат. Не пришел лесник за амулетом, а я-то уже в отчете пометку сделала. Не порядок.