— Кто ты и что сделала с Лиззи Уоллис? — уставился на нее Керн. — Когда это тебя останавливали препятствия на пути? ты суешь нос в наши расследования лет с пятнадцати! ты тогда ещё ни сном ни духом не ведала о газете! Хочешь сказать, что бросишь свое любимое дело, потому что кто-то заставил тебя это сделать?

— Не в этом дело. Я… — Лиззи вдруг оборвала себя, не став оправдываться. И правда, раскисла она что-то. Ну, не работает она в газете, и что с того? Она вполне может быть вольным журналистом. то же интервью с мистером Поулом — разве Макенна его не выкупит? Еще и локти кусать будет, осознав, какого замечательного работника потеряла!

— Вижу, настроение у тебя стало лучше, — одобрительно кивнул маг. — Я бы пригласил тебя к себе, но, боюсь, Габриэль мне за это голову открутит. так что езжай домой. Ну, переживешь небольшой скандал с миссис Уоллис, не съест же она тебя! Вы с Остином не первая пара, которая расходится. К тому же, говоря откровенно, мало кто верил, что у вас сложится.

— Потому что у меня буйный характер?

— Потому что Остин слишком скучный, — сместил акценты маг.

Лиззи улыбнулась сквозь слезы.

— Керн, напомни, почему ты не стал за мной ухаживать?

— ты очень милая девушка, но у тебя есть существенный недостаток, и он — мой начальник, — шутливо сказал Керн, но глаза оставались серьезными. Он действительно старался помочь по мере возможностей. — Вызвать тебе кэб? Или проводить?

— Я сама доберусь, спасибо, — отказалась Лиззи, застегнула плащ и выскочила под дождь. Оглянулась. В кабинете брата горел свет, и снизу было видно темную мощную фигуру у окна.

Всё-таки хорошо, что она не встретила Габриэля. Он обязательно убедился бы, что она поехала домой. А она туда не собиралась!

— Куда едем, госпожа?

— В западный район, на улицу Сухопутной мили.

Гилберт рассказывал, что по приезду в Хостфорд первое время останавливался в неплохом доходном доме: цены там были гуманные, комнаты — чистые, да и кормили неплохо. Лиззи планировала поселиться там на несколько дней: на первое время денег хватало, а дальше… Что делать дальше, она пока не придумала.

***

За прошедшую неделю в клинике тайлер стал своим. Приходил как на работу, в четыре часа после полудня, и просиживал рядом с роуз до конца дня, пока не выгоняли. Держал ее за руку, рассказывал, как прошел день. Его даже уборщицы узнавали и здоровались!

Порой его просили погадать. Сначала целительницы, пытаясь обратить на себя внимание печального рамола. Затем пациенты. Кто-то от скуки, кто-то и правда надеялся узнать, получится ли выздороветь. Вот и сегодня тайлер принес колоду и раскинул ее на низеньком столике у кровати больной девушки.

— Мистер Марино, вы правда считаете, что меня ждет долгая и счастливая жизнь? — худая рука поймала его за рукав.

Мисс Верди истощила болезнь. Некогда золотые волосы выцвели и теперь напоминали солому, а синие глаза на осунувшемся лице казались особенно большими и выразительными. Голос звучал так тихо, что тайлеру пришлось наклонитьcя к пациентке.

— так сказали карты. Отдыхайте, я зайду к вам завтра.

Девушка слабо улыбнулась и откинулась на подушки, смежив веки. Короткий разговор ее утомил. Поправив одеяло, чтобы она не замерзла, тайлер вышел и прикрыл дверь.

— Плохой из тебя гадалец, — окликнул его офицер Уоллис.

Поначалу тайлеру было не по себе встречаться с ним в стенах больницы, но за последнее время он привык.

— День добрый, капитан.

Уоллис отлип от стены.

— Зачем ты ей солгал? — догнал он тайлера и подстроился под его шаг. Палаты мисс Верди и роуз находились в разных концах коридора. — На ней необратимое проклятие, сжигающее ее изнутри. Она не проживет и двух недель.

— Я знаю о ее диагнозе. И мисс Верди о нем знает. Но ей нужна не правда, а надежда.

— ты всем говоришь то, что они хотят услышать?

— тебе — нет.

Временный пропуск — мелкий магический камушек, прикладываемый к дверям, сработал как часы, и дверь открылась. Защиту у палаты роуз подновляли ежедневно, и никто не спешил её снимать. Особенно после вышедшей статьи Аркано о возможном убийце. Журналисты пытались пробиться к роуз по несколько раз на дню, но посещения были запрещены: по крайней мере, пока девушка не очнется.

Здесь мало что изменилось за последнюю неделю. разве что цветы в вазе: сегодня на столике стояли свежие гиацинты. роуз спала. Ухаживающая за ней сиделка хорошо выполняла свою работу, и тайлеру в который раз показалось, что кузина просто задремала на часок и вот-вот очнется.

Уоллис зашел следом, и тайлер покосился на него с недовольством. Офицер взял дурную привычку навещать роуз, приносил ей цветы, и сегодняшний букет наверняка был от него. Гадалец испытывал самую настоящую братскую ревность. Убедить себя, что капитан просто ждет, когда роуз очнется, как утверждал сам Уоллис, не удавалось — в конечном счете, мог попросить персонал уведомить об этом! Необязательно приходить лично.

Вдобавок делиться новостями о расследовании капитан не спешил. На прямой вопрос ответ всегда звучал одинаково: тайна следствия. тайлер и не надеялся услышать что-либо еще, хотя сам рассказал всё, что узнал от берри. Но сегодня, похоже, был особенный день — Уоллис снизошел до другого ответа:

— так как ты опекун, я обязан сообщить. Наши маги закончили диагностику. На роуз было наложено заклятие, легкий приворот, — нехотя рассказал капитан.

— Насколько легкий? — напрягся тайлер. Кузина и без того легко влюблялась. Правда, обычно несерьезно.

— В постель прыгнуть не заставит, а вот заинтересованность в человеке вызовет. Если бы не твои слова о магическом воздействии, мы бы не заметили. В принципе, поймай мы умельца за руку, он даже тюремный срок не получил бы. Отделался бы штрафом, — добавил Уоллис после непродолжительной паузы. — Но ввиду произошедших событий…

— Считаешь, это был преступник?

— Я бы проверил. Срок приворота — от силы пара недель. Есть идеи, кто это мог быть?

тайлер прикусил костяшку пальца. Как раз то время, когда роуз стала вести себя, как влюбленная кокетка. Он уже пытался найти возлюбленного кузины, но та тщательно оберегала тайну их отношений и не появлялась с ним на публике. Сюрприз хотела сделать, дурочка!

— Ясно, предположений нет, — правильно истолковал его задумчивое молчание Уоллис. — Если что вспомнишь, ты знаешь, где меня искать. — Он развернулcя к дверям, чтобы оставить гадальца наедине с родственницей, но остановился. — Еще один момент. Насчет моей сестры. Я видел доклад о случившемся у баронессы Хамель. За спасение Лиззи спасибо, но лучше держись от нее подальше. Она импульсивна и может перепутать благодарность и влюбленность.

тайлер глубоко в этом сомневался. Поначалу Лиззи и ему казалась избалованной особой, вместо кукол играющей в журналистику. Но он ошибся. У нее был сильный характер. Она не вела себя как глупая барышня. Даже поступая безрассудно, Лиззи ставила перед собой какую-то цель. разве она влюбится импульсивно? Скорее он потеряет от нее голову! Сегодня, когда он закрыл ее собой, многое осознал: например, что хочет защищать Лиззи от опасностей. А в неприятности она влипала с завидной постоянностью.

— Не боишься, что я откажусь? — внимательно наблюдая за реакцией офицера, спросил гадалец.

— Я не позволю играть со своей сестрой, — помрачнел Уоллис.

— А если я не играю? — уже серьезнее сказал тайлер.

Уоллис прищурился. Гадалец ненавидел, когда кто-то смотрел на него таким понимающим взглядом!

— ты мне нравишься, Марино, — неожиданно признался капитан. — ты предан семье, хорошо ведешь дела. И твоя шпионская сеть весьма неплоха. — тайлер подавился колким ответом. Он и не ожидал, что полиция копнет под него так глубоко! — Серьезно, если бы я выбирал между тобой и Сандерcом, выбрал бы тебя. Лиззи было бы с тобой легче. Вы похожи. Не сидите на месте, любите во всё совать свой нос. Но давай смотреть на вещи реально — вы из разных миров. Сейчас ты заинтересовал ее как диковинка. А через год или два она возненавидит тебя за то, что ты сломал ее спокойную жизнь.