— Как и пить яд, будучи в сознании, — нахмурилась Лиззи. Если травящая роуз сестра милосердия догадается, что пациентка притворяется, как она поступит? Хорошо, если просто сбежит. А если постарается прикончить? — Вы говорили, то средство, которым поят роуз, быстро выдыхается. Долго ещё ждать?

— От двух до пяти дней. Мистер Уоллис, ваши люди следят за Лорен?

— Глаз не спускают. Корреспонденция тоже проверяется, но ничего подозрительного пока не приходило. Я вот что подумал, а если пустить слух, что мисс Марино собираются выписать домой?

— Думаете, Лорен не будет ждать и увеличит дозу, чтобы наверняка? — доктор поправил очки, пожевал губами, размышляя вслух. — Ну, в общем-то, в этом есть смысл. По домам она не ходит, квалификация не та. Возможно…

— Вы обсуждаете… как меня убить? — прошептала роуз с едва заметным возмущением и попыталась сесть. тело слушалось плохо, больничная пижама сползла на бок, открывая покатое плечико. — Лиззи, — позвала гадалка, протянув к ней руку.

Габриэль и целитель смутились, а Лиззи помогла рамолке принять более-менее приличную позу. Накинула на нее цветастую шаль, чтобы не мерзла. Заодно о брате позаботилась, а то как бы не окосел: всё время поглядывал на роуз, не в силах отвести глаз от смуглого плеча.

— Не смогу… отбиваться, — честно призналась рамолка, которой даже простое движение далось с трудом.

— Мисс Марино, не волнуйтесь, за палатой установят наблюдение. И здесь магическая защита, мышь незамеченной не проскочит, — попытался успокоить ее Габриэль.

— А вы останетесь? — лукаво хлопнув ресницами, уточнила пациентка.

Габриэль покраснел. Лиззи глазам своим не поверила: ее невозмутимый братец, у которого романов было больше, чем журналистка могла припомнить, рядом с роуз терялся и вел себя, как влюбленный юнец. Хотя почему как? Диагноз очевиден.

— К сожалению, это невозможно: при мне вас точно не рискнут отравить. Но я буду поблизости, — пообещал он.

— Насколько близко? — немедленно уточнила рамолка.

— Насколько позволите. — Габриэль не отрывал от нее взгляда.

Лиззи на мгновение стало не по себе, словно они с доктором Штаром — лишние в палате. Господи, ей было стыдно за своего брата! И он ещё говорил, что не собирается жениться? Кажется, она услышала перезвон свадебных колоколов!

Доктор Штар, наверное, почувствовал что-то похожее и деликатно кашлянул, прерывая многозначительный диалог.

— Кхм, мисс Марино права. Сейчас она слабее котенка, уж простите за сравнение. Нет-нет, я нисколько не умаляю важность магической защиты, но и на старуху бывает проруха, — он резко замолк, догадавшись, что подобные выражения недопустимы среди дам, и, пытаясь исправить ситуацию, поспешно добавил: — Может быть, мисс Уоллис присмотрит за нашей больной? Соседняя палата свободна, а травму мы обеспечим. Видимость травмы, — тут же поправился он.

— Исключено. Я не позволю сестре так рисковать! — отмел идею Габриэль. Кто бы сомневался, что он будет против.

— ты только что сам утверждал, что мышь мимо не проскочит, — поймала его на слове Лиззи. — Это обычная подстраховка.

— Можно положить туда Керна. Или я сам…

— Нет. Вот это — слишком подозрительно, — не согласилась журналистка. Если бы Габриэль в тот момент взглянул ей в глаза, то понял бы тщетность попыток ее остановить: она загорелась азартом. К тому же новое приключение позволяло отвлечься от тягостных дум о гадальце, измотавших все нервы. — Ну, Габриэль, не спорь. Я не собираюсь рисковать! Просто остановлю Лорен, если маги почему-то задержатся. Да не волнуйся ты так, ну что опасного в сестре милосердия?

***

Что опасного в сестре милосердия? Например, явившийся вместе с ней бородач-убийца, при виде которого затряслись поджилки. револьвер в руках был слабым утешением, но хотя бы придавал уверенности. Самую малость.

Ладно, она не будет врать себе — с револьвером или нет, ей до чертиков страшно! И где же обещанная Габриэлем охрана?

И ведь ничто не предвещало беды. Лиззи «споткнулась» на лестнице, прокатилась целый пролет прямо под ноги выскочившей Марте и осталась лежать, постанывая от боли в ноге. Почти не притворялась. Падать старалась аккуратно, но опыта имитировать травмы у нее не было, и ушиблась она по-настоящему.

Доктор Штар развил бурную деятельность, попутно принося извинения на публику, и под его присмотром она попала в нужную палату. Ногу зафиксировали, обложили льдом и наказали Лиззи лежать. Спустя несколько часов в палату ворвалась мама, сопровождаемая сестрой милосердия: та пыталась втолковать миссис Уоллис, что приемные часы еще не начались, но куда там! Уж если мама явилась одетой в домашнее платье — вопиющее нарушение этикета, — то слушать больничные правила она точно не собиралась!

Очень болит? Голова не кружится? Нет перелома? Может, лучше позвать семейного доктора? — закидала вопросами мама, сидя на неудобном стуле рядом с ее постелью. Гневную тираду о том, что надо быть осторожнее, она уже высказала и теперь дала волю чувствам.

терпимо. Не кружится. Это просто растяжение. Целители посмотрели и скоро отпустят домой. Доктора не надо, здесь целая больница докторов. Конечно, лучших, она в этом не сомневается! — отбила все вопросы Лиззи.

Забота была навязчива, но приятна. Эх, как хотелоcь успокоить маму и рассказать правду! Но тогда пришлось бы объяснять, зачем они это устроили, спорить, ругаться.

— Эта палата просто ужасна. Я попрошу доктора Штара, чтобы перевел тебя в более приличную комнату, — перед уходом сказала мама, поморщив нос, и Лиззи едва успела перехватить ее за руку.

Удивились обе. Лиззи вдруг поняла, как редко держала маму за руку — кожа у нее на ладонях была сухая, лишенная лоска, который миссис Уоллис наводила для виду.

— Не беспокой его, у доктора Штара и без меня хлопот хватает. Это всего на пару дней. К тому же здесь чудесный вид из окна, — улыбнулась Лиззи, и мама нехотя согласилась.

Лежать было скучно. Марта принесла любовный роман, и Лиззи честно попробовала проникнуться страданиями леди Жозефины, влюбившейся в трубочиста, на проверку оказавшегося самым настоящим принцем! Вот только раз за разом ловила себя на мысли, что настоящий трубочист — второстепенный персонаж с ненавязчивым юмором, нравится ей гораздо больше и подозрительно напоминает одного знакомого рамола. В конечном счете Лиззи уснула над книгой, а проснулась незадолго до полуночи.

больница спала. тишина нарушалась разве что тиканьем настенных часов, к мерному ходу которых Лиззи уже привыкла. Лишь однажды скрипнула дверь чьей-то палаты, а затем по коридору прошаркала пациентка — до уборной и обратно. И снова всё стихло. Лиззи покосилась на чaсы, удачно освещаемые лунным светом — стрелки приближались к полуночи.

Время.

Она соскользнула с постели, вытащила револьвер. Драться с сестрой милосердия девушка не собиралась, даже помыслить о таком было глупо! разве что припугнуть, чтобы не натворила глупостей. Кто же знал, что Лорен придет не одна, а с Джеком?!

— Не больше двадцати капель. Если дать слишком много, то губы потрескаются. Доктор Штар может что-то заподозрить, — шепотом втолковывала Лорен, остановившись у двери в палату и шаря в кармане фартука в поисках пропуcка. От волнения — а может, из-за слабого освещения? — конопушки побледнели и почти не выделялись на ее круглом лице.

— Хочешь соблюдать дозировку, трави ее сама, — огрызнулся Джек, явно не привыкший, чтобы его учили убивать. — А то боишься, мечтаешь чистенькой остаться, хотя сама по уши в дерьме. По мне, так влить полфлакона как раз будет, чтобы гадалка не очухалась.

— Хозяин будет недоволен. Он же сказал, всё должно выглядеть естественно.

Лорен приложила к двери пропуск, снимая магичеcкую защиту. Собралась толкнуть дверь, но Джек схватил ее за руку.

— Что еще? Поторопись, у нас мало времени, — зашипела она с недовольством.

— Погоди. Что-то не так, — бандит повел носом, как ищейка. — Магией все ещё пахнет. Здесь? Или нет, вот тут, — он безошибочно ткнул в нижний угол двери. — Хорошее плетение заклинания, сразу видно, работал профессионал.