И снова он ничего мне не ответил, что взбесило меня еще больше. Да как вообще меня угораздило влюбиться в такого человека?!

— Дарелл! — я едва сохраняла спокойный вид. — Что ты тянешь?

— Я подумаю, — снизошел он все-таки до ответа.

— Подумаешь о чем? — опешила я.

— Отпускать тебя или не отпускать. Все-таки здесь ты под моим контролем, а уедешь и, мало ли, какие козни будешь строить. После зелья нацаренуса от тебя любой подлости можно ожидать.

Даже на расстоянии я видела, насколько ярки сейчас янтарные отблески в его глазах. Похоже, внушение со временем не только не ослабевало, а еще и усиливалось. Но сейчас даже это не казалось мне оправданием для Дарелла.

— Ты не сможешь меня удержать здесь.

— Почему же? — он усмехнулся. — Очень даже могу.

Ну вот где логика? Сначала все выставить пытался, а теперь собрался взаперти держать. Вот только я не намеревалась его слушаться. Все равно из дворца выберусь и без разрешения Дарелла. С каждым мгновением мне лишь тяжелее находится рядом с ним. Тяжелее и унизительнее.

— Значит, разрешения ты мне не дашь? — без каких-либо эмоций констатировала я. Дарелл встал из-за стола и приблизился ко мне.

— Нет, Элина, ты покинешь дворец только тогда, когда я сам решу, — он хотел добавить что-то еще, но вдруг осекся на полуслове. Изменился в лице так, словно чуть ли не привидение увидел.

И только сейчас до меня дошло, что не зря Лили напоминала мне о накидке. Без нее открытый ворот платья не скрывал эмельдир, и вот его-то Дарелл сейчас и заметил.

— Как ты смеешь, — процедил он сквозь зубы, — носить его после всего этого?!

И в то же мгновение он резким движением сорвал цепочку с эмельдиром с моей шеи и отшвырнул к камину. Глаза Дарелла буквально светились янтарем. Казалось, мой муж едва-едва сдерживается, чтобы не убить меня. Видимо, он и сам этого опасался — спешно вышел из кабинета.

А я так и осталась стоять истуканом. Взгляд замер на крохотных осколках у камина. Оправа погнулась и уже не держала расколовшийся от удара о стену камень.

Я не верила своим глазам, просто не хотела верить. Минут десять просто стояла и смотрела. Кое-как наскребла душевных сил подойти поближе.

Медленно опустилась на колени и подняла осколки темно-зеленого камня. Просто камня. Равнодушно холодного, без малейшего намека на то удивительное тепло, которое единственное меня поддерживало все это время. Я смотрела на расколотый эмельдир в немом ступоре и чувствовала, что во мне самой словно что-то надломилось, какой-то внутренний стержень, который не давал мне сдаться все это время. А еще я запоздало кое-что поняла. Я цеплялась за иллюзию. В глубине души робко верила в то, что все может вернуться, что когда-нибудь Дарелл снова будет относиться ко мне как и раньше. Я верила в невозможное, как и этот хрупкий камень хранил уже не существующее тепло. Но эмельдир раскололся, и вместе с ним умерла последняя надежда что-либо изменить.

Сжав острые осколки в кулаке до боли, я с отчаянием прошептала сквозь слезы:

— Я не хочу… Не хочу больше это чувствовать…. Не хочу ни тоски, ни надежды… Не хочу этой проклятой любви… Ничего больше не хочу…

Выход был настолько очевиден, что я даже поразилась, почему я не решалась на это раньше.

Просто так перенести последнюю степень заклятия «Ледяного сердца» я не смогла и ненадолго потеряла сознание. А когда я открыла глаза, даже не поняла, что открыла. Привычный мир изменился. Краски потухли окончательно, и все вокруг казалось лишь банальными вариантами серой пелены.

Встала на ноги, с недоумением уставилась на осколки эмельдира на своей ладони. Равнодушно швырнула остатки камня в камин и направилась в свою комнату. Я точно знала, что завтра утром уеду отсюда, и без какого-либо разрешения. А главное, теперь я точно была готова жить дальше без Дарелла. Мне уже даже казалось совершенно неважным, что Стиан все-таки скоро до него доберется. Если все же все мои, пусть и кажущиеся теперь глупыми, усилия пропали даром, мне было все равно.

Уже в спальне я бросила безразличный взгляд на свое невозмутимое отражение в зеркале над камином. Не увидела в нем прежней Элины. Видимо, та умерла вместе с последними своими глупыми эмоциями к человеку, который совсем того не стоил. Впрочем, это все было уже не важно. Новую, пусть и словно вылепленную изо льда, меня ждало Северное графство и долгожданный покой.

К счастью, на следующий день с утра пораньше нашелся таки экипаж, кучер которого согласился меня отвезти, несмотря на запрет короля. Учитывая, что одежду я сложила еще вчера, мне осталось забрать лишь свои книги из каморки Лейфа. Куда я прямиком и направилась.

Рыжий маг обнаружился в своем обиталище. Причем, чем-то очень взволнованный.

— Элина! — воскликнул он, когда я вошла. — Тут такое дело, ты прямо не поверишь…

— он запнулся, с недоумением глядя, как я в аккуратную стопочку складываю книги.

— Это ты зачем?

— Забираю то, что привезла, — я внимательно осмотрела стеллаж, чтобы уж точно ничего не забыть.

Лейф, видимо, хотел уточнить, но его мысли снова переключились:

— Элина, помнишь, мы с тобой совсем недавно о посохе Севера говорили? Ну о том, что он раньше здесь хранился, а сколько-то там лет назад пропал? Так представляешь, он объявился! Буквально вчера местные маги снова засекли его активность! Это вообще немыслимо! — от переизбытка эмоций он, схватившись за голову, кругами бороздил комнату.

Угу, хороши же местные маги, если только сейчас боевую магию засекли.

— Неизвестно где неизвестно кто пытается воспользоваться боевой магией! Это же к чему может привести?! Это же…это… — Лейф снова запнулся. — Элина, ты вообще меня слушаешь?

— Лейф, для таких вопросов есть король. Вот к нему и обращайся.

Если честно, его буйство эмоций мне казалось настолько нелепым, даже противоестественным. Странно, что я раньше не понимала, насколько это глупо.

— Да что с тобой такое?.. — окончательно растерялся рыжий маг.

— Со мной, наконец-то, все в порядке. Чего и тебе желаю? — я взяла книги и направилась к двери. — Счастливо оставаться.

— Погоди, — заторможено пролепетал он, — а ты куда?

— Возвращаюсь в Северное графство. Что, несомненно, следовало сделать еще давно.

— Так ты что, — голос Лейфа дрогнул, он словно сам не верил тому, что говорил, — сдаешься?..

Я замерла на пороге.

— Да, Лейф, сдаюсь, — я пожала плечами и вышла из комнаты.

Вспомнились слова мамы. В отличие от нее, я не смогла ни бороться, ни простить.

Если бы не это дурацкое зелье нацаренуса, создание которого ослабило мои магические силы, иллюзию я бы распознала сразу. Но, увы, никакого подвоха я не почувствовала. За окнами проносился вроде бы знакомый пейзаж, мерное покачивание кареты упорно убаюкивало, и я опрометчиво не стала бороться с сонливостью, даже не почувствовав ее неестественность. И если раньше мой запрет на сны проявлялся лишь смазыванием образов и невозможностью их запомнить, то теперь я словно провалилась в липкую холодную темноту. Настолько безжизненную, что грань между нею и абсолютной пустотой являлась едва различимой. И не думаю, что это было последствием магического воздействия извне. Скорее всего, это «Ледяное сердце» постаралось. И, похоже, вот так вот проводить ночи в мертвой темноте мне теперь предстояло до конца жизни. Правда, учитывая некоторые обстоятельства, которые выяснились при пробуждении, жить оставалось не так уж и много.

Я проснулась от того, что карета остановилась. Причем, так резко, что я едва не слетела с мягкого сидения. С трудом открыла глаза, перед которыми первые мгновения все хаотично расплывалось. Хорошо, хоть разум не стал медлить и болтаться в полудреме, но среагировать я все равно не успела. Видимо, на внезапность и было рассчитано. Взвившиеся из-под сидения цепи моментально захлестнулись на моих запястьях тяжелыми черными браслетами со знакомой зловещей вязью рун на ободе.