Открывается дверь, Ярослав появляется в комнате. Высокий и безумно привлекательный. Теперь мой муж. Чёрный брючный костюм придаёт его образу особой брутальности. Таких мужчин можно увидеть на обложках дорогих журналов. И я прекрасно видела, как все мои подружки на него пялились, едва не забрызгав слюной свои наряды. Видела и жутко ревновала.

— Не спишь? — спрашивает Ярослав.

— Нет. Тебя жду.

Он закрывает дверь и снимает пиджак. Бросив его на спинку кресла, направляется в ванную комнату.

— Могла не ждать.

— Почему? — удивленно переспрашиваю Жарова, блуждая глазами по его фигуре.

Он отлично сложен. Широкие плечи, сильные мышцы рук и узкие бёдра. Я не раз представляла его без одежды. И нас с ним вместе тоже представляла.

Щёки вспыхивают, я повыше натягиваю одеяло и свожу ноги вместе. Внизу живота концентрируется жар, который мне неподвластен.

— Думала, у нас будет первая брачная ночь? — с насмешкой спрашивает Яр.

Я краснею ещё гуще. То киваю в знак согласия, то отрицательно мотаю головой. В присутствии Жарова всегда теряюсь, но надеюсь, что вскоре привыкну. И к его взглядам, и к пошлым шуточкам, и к не совсем понятным для меня намёкам.

Ярослав, как назло, не даёт поблажек. Выжидающе смотрит, склонив голову набок. Карие глаза сканируют меня насквозь.

— Хорошо, Сонь, — произносит спокойно. — Выбирайся из-под одеяла и раздвигай ноги. Я в душ и вернусь.

До боли прикусив нижнюю губу, пытаюсь сдержать накатившие слёзы, но у меня не получается. Дверь в ванную захлопывается, я остаюсь одна. Из груди рвутся громкие рыдания, в ванной шумит вода. Я не так себе всё это представляла! Нашу свадьбу и первую брачную ночь! Ярослав действительно целовал меня ошеломляюще-приятно и страстно. Настолько, что я на секунду поверила, будто он хотя бы что-то ко мне испытывает! Нет, я, конечно же, не ждала от Жарова пылкой любви, но как минимум тепла и каплю уважения.

Он возвращается в спальню через пять минут. По пояс обнажен, по груди и животу стекают капли воды. Ярослав бросает на меня полный иронии взгляд. Я ведь по-прежнему под одеялом. Плачу, шмыгаю носом. Не полностью обнажена, не раздвинула ноги. Жаров знал, что я не сделаю ничего из того, о чем он просил.

— Так-то лучше. Не находишь?

— Иди… иди ты к чёрту, Яр!

Возмутившись, я бросаю в него подушку. Жаров ловко уворачивается, насмешливо на меня смотрит.

Ненавижу!

Накинув на влажное и распаренное тело рубашку, Ярослав тянется к пиджаку. Он что… Уходит? Прямо сейчас? Черт, нет! Только не это! В горле образуется колючий ком. Я не могу ни выдохнуть, ни вдохнуть. Кажется, будто меня разрывает пополам.

Гости, которые остались на ночь в гостинице, сейчас увидят, что молодой супруг оставляет свою жену и уезжает. Просто потому, что не любит. Просто потому, что всего лишь пообещал поставить её на ноги.

Просто потому, что кроме жалости ничего к ней больше не испытывает…

Проходит час или два, но уснуть не удаётся. Боль в ноге утихает, потому что, к собственному ужасу, я выпиваю ещё одну таблетку обезболивающего.

Прекрасно. Просто прекрасно. И как мне вести себя дальше? Что говорить Ярославу, когда он вернётся? Если он вообще, конечно, планирует прийти.

Я чувствую себя убитой и раздавленной, как будто мне в лицо сказали, что я недостойна. Ни близости, ни любви. Если целью Жарова было в очередной раз указать мне на моё место, то ему это удалось. В данный отрезок времени я не испытываю к нему ничего, кроме удушающей злости и ярости. И это хорошо. Вот бы так и дальше.

Встав с постели, я направляюсь в ванную комнату, чтобы смыть с себя макияж. Для чего быть красивой? Для кого? Для мужа, который бросил меня в первую же ночь? Пусть идёт к чёрту! Не хочу его больше видеть!

Холодная вода немного приводит в чувство. Я смываю косметику, вытираю лицо салфетками. И в этот момент слышу щелчок входной двери. По позвоночнику скатываются капельки пота.

Тяжелые шаги медленно меряют комнату, затем останавливаются у двери, ведущей в ванную комнату. Мне кажется, что моё бедное сердце лопнет как воздушный шарик от перенапряжения. Где он был? О чем думал?

Ярослав нажимает на ручку и показывается в дверном проёме — я вижу его в отражении зеркала. Немного усталый, расслабленный. Он опирается плечом о стену, скрещивает руки на груди и скользит по мне тем самым приводящим в смятение взглядом. Я без платья, в одном белье. Ярослав первый из мужчин, кто видит меня в подобном виде.

— Ты во мне дыру прожжешь, — произношу как можно спокойнее и выбрасываю в урну салфетки.

Ярослав делает шаги навстречу и останавливается, почти соприкасаясь грудью с моей спиной. Он горячий. И очень высокий в сравнении со мной.

— Поговорим?

— Увы, уже поздно. Я спать собиралась.

Жаров упирается ладонями в белоснежную раковину, таким образом заключая меня в кольцо своих рук. Его грудь тяжело вздымается, взгляд темнеет. Я перестаю дышать и не двигаюсь. Собственный вид в отражении напоминает пугливого зайца.

— Я тебя совсем мелкой помню. Смешной, болтливой, временами назойливой, — усмехается Яр. — С тех пор много времени прошло. Ты сейчас очень красивая, Сонь. Вылечишься, вот увидишь. Всё как прежде станет. И в спорт вернёшься, и на учёбу. Я во всём помогу. Не влюбляйся только в меня, пожалуйста. Я не оценю.

Моё сердце перестаёт биться с последним словом Ярослава. Вдохнуть и выдохнуть не представляется возможным. Кажется, будто я на атомы рассыпаюсь.

Даже так. Не оценит, значит.

Крепко сжав пальцы в кулаки, я выдерживаю взгляд карих пытливых глаз в отражении зеркала, хотя стоять перед Яром в белье на критически близком расстоянии та ещё пытка. Я как губка впитываю его тепло, запах и мощную энергетику, которая бьёт через край. Внизу живота сильно пульсирует, я путаюсь в мыслях и желаниях.

Хочется ответить, что поздно. Слишком поздно. Я уже давно влюблена. Сильно и, похоже, что безответно. Где был Жаров со своими чёртовыми указаниями лет десять назад? Хотя помогло бы мне это? Разве чувства поддаются указке? Правилам? Логике?

Яр внимательно следит за моей реакцией, но я не должна показать ему свою слабость и разочарование.

— Будь спокоен, я вовсе не планировала… влюбляться в тебя, — отвечаю ровным голосом. — Просто пытаюсь понять: ты забираешь меня в качестве кого? Помощницы по дому? Прачки? Кухарки?

— В качестве близкого для меня человека, которому я хочу помочь. Ты должна восстановиться и вылечиться. Это первостепенная задача, к которой и ты, и я должны приложить максимум усилий. Отдавать мне что-либо в ответ не требуется.

— Окей. Значит, и в списке моих обязанностей также не числится ублажать тебя в постели?

Я удивляюсь собственной дерзости и мне бы прикусить язык, желательно, прежде чем что-то ляпнуть, но теперь-то уже поздно. Яр улыбается лишь краешками губ и склоняется над моим ухом, отчего по телу волнами расползаются мурашки.

— Нет, Пряник. Не числится.

— Ох, понятно. А брак со мной — это что-то вроде прикрытия твоей нетрадиционной ориентации? Или проблем с потенцией?

Бог мой, куда меня несёт? И самое главное: зачем? То, что хотела, я уже услышала. Расклад простой и понятный. Тем более я прекрасно знаю, что с противоположным полом у Жарова не было проблем. Но мало ли… Смелые взгляды современной Европы во время стажировки оказали на него какое-то иное влияние?

Глаза Ярослава заметно темнеют и сливаются со зрачком, затягивая меня в глубокую бесконечную воронку. Жаров с силой толкается бёдрами, вынуждая меня в полной мере ощутить упирающуюся в поясницу эрекцию. Бутыльки с жидким мылом, лосьоном для тела и шампунем с грохотом падают на кафельный пол, заставляя каждый раз с разрывом в долю секунды мелко вздрагивать.

Ох, мамочки. Я не слишком разбираюсь в мужских половых органах, но то, что я чувствую, определенно больше среднего размера.