— Зачем мне Настюха? Мне ты нравишься, — парень бросил на меня многозначительный взгляд и положил свою ладонь поверх моей. Не убираю руку и киваю на пустой стакан. Женя понимает мой намек без слов и, подмигнув, направляется к барной стойке за новой порцией алкоголя.

Пьяная девушка — раскованная кошечка, которую проще уболтать на то, чтобы покувыркаться в постели. Многие ребята пользуются этим запрещенным приемом, спаивая своих пассий, чтобы скорее сорвать с них одежду. Этот не исключение, но тут и я не против. Достаточно с меня игры в монашку. У меня год никого не было. Я тоже хочу любви и ласки, но на этот раз без обязательств. Стоит попробовать. Вдруг в этом есть тоже свой кайф. Никто и никому не должен, а значит вопрос предательства отметается автоматически.

Оцениваю своего кавалера со спины, разглядывая пеструю надпись на темно-синей джинсовке, и судорожно пытаюсь вспомнить, как он со своим другом — Витей оказался за нашим столиком. После Волкова я рискнула набрать Насте и на мою удачу, девушка была дома. Спустя час мы с подругой допивали вторую бутылку вина, перемывая косточки мужикам. Наслушавшись историй друг друга, мы пришли к выводу, что все яйценосцы — кобели и верить им нельзя. Они сбегут при первой возможности ради очередной юбки.

— Он переспал со мной, а через час пошел к другой, — вспоминала я Боно. Это я еще не рассказала, как ему Роза минет делала прямо в гримерке, а он специально оставил открытой дверь. Чтобы я видела и злилась. Чтобы показать, где мое место. А я всё равно мечтала о том, чтобы его губы накрыли мои в поцелуе. Идиотка! Люди не меняются.

— Вот подлец, — ахнула подруга, — и стоило убиваться из-за такого?

— Не стоило, — хмурюсь и встаю из-за стола, — но любовь зла, полюбишь и Романа Боно.

В очередной раз скидываю звонок от Руслана и выключаю телефон. Я помнила, что Котик приедет завтра в город, поэтому решила отложить разговор с ним на потом. Он еще свое получит. Сполна. Я им всем покажу, как вытирать об меня ноги.

— Давай в бар рванем? — Настя читает мои мысли и я одобрительно киваю. — Только надо тебя переодеть. А то ты выглядишь немного не в тему, — она кривится, смотря на мои джинсы, строгую блузку и отсутствие макияжа.

— Я согласна на любые эксперименты. Показывай свое гардеробное богатство. Будем красоту делать. Хочу выглядеть так, чтобы все мужики к моим ногам штабелями падали.

— Сама только не упади, — хихикнула девушка и шатаясь, мы пошли с ней крушить шкаф.

Торжественно поклявшись, что замышляем только незабываемо провести время, мы ввалились навеселе в ближайший бар, где сразу стали центром внимания. Еще бы. Только ленивый не рискнул подойти к пьяным девчонкам с ярким макияжем и в откровенных нарядах. Я специально выбрала ультракороткое персиковое платье и бесконечную шпильку. Хорошо, что размер с подругой у нас был одинаковый.

Мы планировали праздновать вдвоем воскрешение Боно. Слишком хорошо начали отмечать, потому что момент нового знакомства напрочь испарился из моей памяти. Да и плевать. Всё, что мне на сегодня стоит знать — это то, что моего ухажера зовут Женей, ему 23 года и он работает тестировщиком в какой-то компании. Красивый парень. Я бы даже сказала — смазливый. Кудрявые, каштановые волосы, немного раскосые глаза голубого цвета и широкая улыбка с родинкой над верхней губой. Он много улыбается и сегодня выполняет роль трезвого водителя, пока его товарищ с нами накатывает одну за другой.

— Никусь, я такая пьяная, — прошептала мне подруга, когда Витя отошел, — мне кажется, я сейчас отключусь прямо за столом. Ты как?

— Нормально, — показываю ей жестом, что со мой всё в порядке, а сама пытаюсь сфокусироваться на фигуре Жени, которая уже приближается к нам. Ни хрена не нормально я. Скоро сама отключусь и пропущу самое интересное.

— Ника, зайка, — замурлыкал парень, набравшись смелости для того чтобы обнять меня и поцеловать в шею, — может, поедем ко мне?

— Может и поедем, — морщусь от его чересчур сладких поцелуев и хватаюсь за очередной стакан с синей жидкостью, — ты отвезешь мою подругу сначала домой?

— Она с Витьком не поедет? — удивился Женя.

— Не поедет. Легкомысленная девушка тут только я сегодня, — делаю губы уточкой, а после снова морщусь. С алкоголем следует завязывать. У меня уже в глазах двоится и к горлу подкатывает тошнота.

— Так поедем, легкомысленная девушка? — он довольно заулыбался, когда я кивнула головой и подал мне руку, приглашая на выход. — Насть, поехали. Я тебя закину домой.

— Не надо меня закидывать никуда, — отмахнулась подруга, — меня сейчас твой Виктор проводит. Я в соседнем доме живу. Только дай я тебя сфотографирую на прощание.

— Зачем? — он удивился, когда девушка его сфотографировала на мобильный и указала двумя пальцами на свои глаза, после чего направила их на него.

— Если моя подруга пропадет, мы будет знать, как ты выглядишь. Но я не советую тебе ее обижать, потому что у нее бывший парень мент, другой бывший — уголовник, а папаша мафиози, — девчонка пьяно икнула и вскочила к Вите навстречу, чудом не распластавшись на полу, — Витенька, проводи меня до дома, мне пора спать.

Я подавила в себе смешок, наблюдая за нерасторопностью подруги и протянула своему кавалеру руку. Женя не обратил внимания на рассказы про мою биографию. Скорее всего решил, это очередные пьяные шуточки.

А мне в какой-то момент показалось, что он придет. Роман Боно идет по моему следу. Подогреваемая яростью от предстоящей встречи, я закинула в себя очередную, уже лишнюю порцию алкоголя и злобно усмехнулась. Я перепила. Но злость затуманивала разум сильнее, чем большая доза крепкого напитка. Я предвкушала встречу с этим предателем, который посмел так жестоко со мной поступить. Выжидала, но не знала, что скажу. Я не была готова к такому перевороту и ошибочно полагала, что спиртное поможет найти выход. Выход найти не получилось, а вот симпатичного парня на одну ночь — да.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выходя из клуба, я попала в плен дерзких ласок проливного дождя. Он, как ревнивая женщина, напал на меня, смывая яркий макияж и впивался в волосы. Словно пытался разъединить меня с Женей, на котором я висла, потому что идти сама была не в состоянии. Ноги практически не слушались и заплетались, синхронно с языком.

— Разошелся как! — Женя прижал меня к себе сильнее и ускорил темп, направляясь к машине.

— Это всё мой бывший, — фыркнула я, убирая мокрые волосы назад, — он следит за нами. Никак угомониться не может!

— Где? — не понял Женек.

— Вот! — показываю ему наверх. — Дождь. Этот черт уже год преследует меня.

— Твой бывший, Перун? Он нас сейчас молнией не уничтожит? — попытался пошутить парень. Он с иронией наблюдал за моими пьяными ужимками, приобретенной неловкостью и попытками казаться самостоятельной. Но я-то знала, что мысленно он уже давно содрал с меня это короткое платьице, закинув мои ноги себе на плечи.

— Нет, мой бывший — черт, — отмахиваюсь от него и спотыкаюсь, подворачивая ногу прямо в луже. Женя вовремя успевает подхватить меня и я обвиваю его шею руками, — самый настоящий Мефистофель, — рассматриваю его пухлые губы. — Знаешь, его можно вызвать, проорав слово черт.

— А ногой лопнуть не надо? — ухмыльнулся и попытался меня поцеловать, но я сморщилась, отстраняясь.

— Ты мне не веришь, — надуваю губы, — а я Люцифер, между прочим. Мне подчиняется этот черт.

— Верю, красивая, верю. Только сейчас жуткий дождь и мы промокли. Если ты управляешь своим чертом, попроси его выключить этот ливень или пойдем скорее в машину.

Податливо киваю головой и убираю от парня свои руки, решив, что лучше в теплом салоне, чем под ледяным ливнем. Делаю свой первый за наш отрезок пути самостоятельный шаг в сторону машины и снова подворачиваю ногу. На этот раз удержаться в вертикальном положении не получается и я оседаю на мокрый асфальт.

— Ммм, — я застонала от боли в щиколотке, пытаясь увернуться от летящей с неба воды, — уйди, зараза. Хватит вечно лезть в мою жизнь! Иди к черту, Мефистофель! Катись в ад, я ненавижу тебя, кобелина! — слезы вновь хлынули из глаз, когда я поняла, что даже алкоголь, вызвавший во мне провалы в памяти, не сумел избавить от Ромы. Его будто под кожу шприцем вводили несколько раз в день, чтобы не забывала. В груди снова начало свербеть. Моя любовь к нему — это проклятье.