— Извини, — насытившись моими безответными губами, лихорадочно прошептал мужчина и прижал меня к себе, — я напугал тебя, знаю. Теперь ты думаешь, что я тиран. Я просто ревную тебя.

Я молчала, осмысливая происходящее. Руслан — Котик только по фамилии. На деле, он хищник, который не будет делить свою самку с другим. А то, что он сейчас увидел, выглядело именно так, будто на его собственность пытался посягнуть другой.

— Сама подумай. Ты уезжаешь, ничего не говоря. Потом я вижу тебя в компании Боно, — продолжал Руслан, — я вспылил. Любой бы вспылил.

— Ты прав. Я виновата, — понимаю, что в его словах есть правда и сама прижимаюсь к нему, тихо бормоча, — извини меня. Я услышала обращение «котик» и решила, что ты изменяешь мне.

— Ты об этом бы никогда не узнала, Пташка. Я не идиот, чтобы терять то, что мне с таким трудом досталось, — снова поднимает мой подбородок, чтобы поцеловать. На этот раз я отвечаю, робко обвивая его шею руками. Мне стыдно за то, что поступила в очередной раз как ревнивая идиотка. Не хочется думать, что Руслан хотел мне сделать больно специально. Будем считать, что показалось. Любой бы вспылил. Я бы на его месте уже влепила пощечину или ударила чем-то тяжелым.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Волков сказал, — он подтверждает догадку, убирая мне выбившиеся локоны за ухо.

— Волков, — поджимаю губы, — он меня не пускал в город. Запретил увидеться с Хмурым. Сказал, что в его городе мне нечего делать. Почему? — мне кажется, что Руслан знает мотив поведения Назара. Даже подозреваю, что это с его подачи меня ограничили в передвижениях.

— Потому что нельзя, — отрезает мужчина, надевая беспристрастную маску на лицо. Снова закрывается.

— Да, почему?! — возмущаюсь и взбрыкиваю в объятиях, нервно убирая от себя руки. — Какое ему дело? Какое тебе дело до этого?

— Ника, — Рус не реагирует на мой психоз и продолжает общаться спокойно. Мы поменялись ролями, — мы просто так тебе сменили документы? Тебе нельзя с ним общаться, не стоит рисковать.

— Он же мой отец. Что он мне сделает? Он мне ничего не сделал, — продолжаю наседать. Мне кажется, они что-то от меня скрывают, поэтому пытливо заглядываю в невозмутимые мужские глаза, ища в них ответ на вопрос.

Руслан думал. Ощущала, что он обдумывает, стоит ли со мной делиться своими знаниями. В конечном итоге я победила.

— Хмурый сбежал, — тихо сказал мужчина, кладя мне ладони на бедра и снова притянул к себе, — если ты свяжешься с ним, можешь пойти, как соучастница. Он сейчас будет искать выходы, чтобы вернуть себе власть или сбежать из страны. Неизвестно, как решит поступить с тобой. Это опасно. Понимаешь?

— Когда он сбежал? — кладу ладони Руслану на грудь и тянусь к замку на куртке, чтобы расстегнуть ее.

— Ночью.

— То есть…

— Без то есть, — отрезает, — тебе запрещено с ним общаться. Забудь. Пока не поймаем, не ищи его. Потом я сам организую вам встречу.

— Хорошо, — пожимаю плечами и провожу руками по его твердой груди.

— Ты заставила меня нервничать, — тихо сказал Руслан, поглаживая мою спину. Он начал плавиться под моими ласковыми касаниями, — знаешь, как я испугался, когда узнал, что ты свалила, да еще трубки не берешь

Хочу ответить, но он не дает — целует. Взахлеб, до мурашек. В своем поцелуе выливает боязнь меня потерять. Он боится, что уйду, брошу. Оставлю одного, наедине со своими чувствами. Руслан прав — я его приручила и теперь несу ответственность за свой поступок. Нужно было думать раньше, когда просила поцеловать и обозначила себя его девушкой.

— Скажи, у меня есть хотя бы мизерный шанс, что ты будешь моей?

— Твоей, кем, Руслан? — спрашиваю с горечью. Смотрю снизу вверх, раздумывая над его словами, — я и так твоя, девушка.

— Ты понимаешь о чем я, Ника.

Ничего не отвечаю. Я могу быть твоей. Девушкой, женой. Вопрос в другом — кем ты будешь для меня.

— Поехали в аэропорт, Руслан, — тихо говорю и сажусь в такси. По крайней мере, он меня не предавал. И Мой Штиль не убийца, как Боно.

Боно

Год назад

Адская боль в грудной клетке вынудила меня открыть глаза. Жмурюсь от яркого света, который бьет прямо в лицо и пытаюсь отвернуться, но тело прожигает жуткая боль и все мои попытки заканчиваются провалом. Сжимаю челюсть от «райских ощущений», но хриплый стон все равно вырывается из груди, сопровождаясь добавочной порцией боли. В голове всплывают обрывки последних воспоминаний, где мой бронежилет пробивает пуля, следом приходит картинка, в которой мне помогает Волков. Судя по тому, как выкручивает мое тело — я жив. Только хорошо это или нет, предстоит еще узнать.

Перед глазами, подобно пулеметной очереди, резко всплыли моменты, где над Доминикой изгалялись два парня и я снова закрываю глаза. Лучше бы меня убили, чем помнить такое. Моего богатого словарного запаса недостаточно, чтобы описать свои чувства в тот момент. Это больше, чем бессилие и безысходность. По моей вине пострадала любимая и простить себе такое я не могу.

Доминика. В ушах до сих пор стоит ее крик. Как она?

Осознание, что с Люциком что-то случилось, собирает остатки сил в кучу и я резко сажусь, но быстро скручиваюсь от боли. Успеваю только прислониться к стене, благо что кровать стоит впритык.

Судя по обстановке, я не в больнице, а у кого-то в гостях. Помимо моей односпальной кровати, в достаточно просторной комнате есть стол, диван и даже телевизор. Скудная обстановка. Узнать бы, кто меня приютил. Наощупь провожу по груди, ощущая повязку и морщусь от сверлящей боли, под действием которой бросает в пот.

— С возвращением, — в комнату заходит Ильдар и я с облегчением выдыхаю. Значит, у своих. — Как ты себя чувствуешь? Помнишь, как меня зовут? — коллега с интересом разглядывает меня и присаживается на стул напротив.

— Я даже номер твоего удостоверения помню, Ильдар. И своего, — цежу сквозь стиснутые зубы, — сколько я тут валяюсь?

— Достаточно для того чтобы сегодня прийти в себя. Ты помнишь, что произошло? — Ильдар вгоняет мне укол, видя мои кривляния.

— Помню. Только окончание пропустил спектакля. Чем всё закончилось? — боль немного отпускает и мне становится легче дышать, хотя дискомфорт в ребрах не проходит. Ожидаемо.

— Дэн оказался не тем, за кого себя выдавал. Он спелся с Бойко и они решили тебя заманить в ловушку. Тебя спас Волков. Очень, кстати, вовремя и неожиданно. Широкий жест с его стороны.

— Где мой сын и что с Доминикой? — сразу задаю вопрос, который волнует меня больше всего. Те двое меня интересуют в последнюю очередь. буравю коллегу тяжелым взглядом, под которым ему становится не по себе.

— Доминика… — Ильдар задумался на некоторое время, а потом с долей неуверенности протянул, — твою девочку вывезли из города. У нее теперь новая жизнь, документы. Всё у нее будет хорошо.

— С сыном что? — напряженно смотрю на Ильдара, единовременно ожидая и боясь его ответа. У такого, как я, тоже есть слабые места и больше всего не люблю зависеть от других. В случае с сыном, так и случилось. Мне приходится надеяться на помощь посторонних, пока сам даже встать не могу.

— Твоего сына мы так и не нашли, — напарник отводит взгляд в сторону и я киваю головой, обдумывая его слова.

— Точно не нашли или ты мне что-то недоговариваешь? — прищуриваюсь, нервно облизывая пересохшие губы.

— Руслан роет носом землю, но тщетно, — по горечи в голосе понимаю — не лжет.

— Я хочу поговорить с Русланом, — устало выдыхаю, чувствуя, как мой запас сил заканчивается. Судя по всему, дела мои совсем плохи, если через три минуты мне уже срочно нужно лечь и говорить трудно. Поддаваясь своей слабости, откидываюсь на кровать.

— Руслан тоже хочет с тобой поговорить. И он здесь, — Ильдар подошел к двери, кивком головы показывая, что ко мне можно заходить.

В комнату, своей привычно-бесшумной походкой зашел Руслан. Как обычно, весь в черном, в кожаных перчатках без пальцев на руках и безэмоциональной миной на лице. Больше всего меня напрягают такие типы, потому что никогда не знаешь, что у них в голове.