— Садись, Люцифер, — Боно выходит из авто и облокачивается на дверь, смотря на меня с привычной для него наглой ухмылочкой и прищуром. Как всегда, этот человек уверен в своем превосходстве и неотразимости. Наверняка он слышал, как мы ругались с Русланом и теперь считает, что победил.

— Я на автобусе, — буркаю и разворачиваюсь, чтобы упрямо продолжить путь к остановке.

— Мне сейчас тебя силой брать? Прямо среди бела дня? — летит мне в спину смешок.

Торможу и медленно разворачиваюсь, оценивающе смотря на этого говнюка. Щемится. Довольный. Сумел до меня достучаться. Не сам, так через Руслана. Я бы сейчас подошла к нему и всадила коленом в область паха, чтобы немного пострадал, но это слишком глупо. Месть — то блюдо, которое нужно подавать холодным. Волкову я ему еще не простила.

— Мне далеко, Ром, — сообщаю заранее, хотя знаю, что он не откажется от своей затем.

— Тем более, садись, — кивает мне на машину и подмигивает, а я решила согласиться. На общественном транспорте мне минимум, три часа ехать, а на авто уложимся за час. Я жутко соскучилась по сыну за эти два дня. Не хотелось терять ни минуты.

— Откуда машина? — кошусь на неместные номера, замирая перед капотом.

— Я приехал к Питер два дня назад, когда ты свалила. Пришлось с пересадками лететь за тобой, — пояснил Боно и собрался сесть в машину, поняв, что я согласна.

— Ром, — окликаю его, — ты понимаешь, что так нельзя?

— Как, так?

— Как ты. Сначала с Волковой, теперь ко мне пришел, — внутри меня снова начала заводиться истерическая ревность. Пытаюсь ее заглушить, но она уже прорывала дамбу, не давая адекватности нацепить на нее кандалы.

— Люцифер, — Рома приближается, а меня штормит, когда ощущаю его запах, — какая разница, с кем я был этот год? Мне вообще сказали, что ты замуж вышла. Я должен был целибат принять по-твоему? Это, между прочим, вредно для мужского организма, — он облокотился на желтый капот, устало смотря на мое обиженное лицо. — Одно слово, и я весь твой.

Я начинаю кусать губы, обдумывая, как правильнее поступить. Не брошусь к тебе в объятия. Не покажу, что сдалась. Так просто не прогнусь под твои чары. Видимо, я слишком долго молчу, уставившись на свои кроссовки, потому что Боно взрывается.

— Люцифер, мать твою! — шикнул он на меня. — Я что тут, как мальчишка перед тобой буду прыгать? Тебе такой шанс привалил, согласиться, а ты ломаешься. Сейчас в машину погружу и будет по-моему. Вариантов нет.

— Хорошо, — гордо задираю нос, надменно на него смотря, — подвези меня, но обратно я сама. Понял? Просто довезёшь до ворот и уедешь. Договорились?

Под его ликующим взглядом прохожу к пассажирской двери и останавливаюсь напротив нее, уточняя:

— Рома, просто ты меня подвозишь, больше ничего. Чисто такси.

— Сама дверь тогда откроешь, раз чисто такси, — соглашается и ждет, пока я сяду в машину, сученыш.

Я успеваю расположиться на переднем сидении, когда рядом тормозит «Пежо».

— Ника, — Руслан опускает зеркало, — не пожалей. Я предупредил тебя.

Я ничего не отвечаю, косясь краем глаза на Боно. Тот провожает задумчиво авто Руслана, но никак не комментирует его слова. Рома тоже скрытный человек. Он слишком часто делает вид, будто не замечает каких-то мелочей, но на самом деле, всё слышит и запоминает. Он очень внимателен и чую, насчет Руслана думает про себя.

Они коллеги. Я поставила на своего Мефистофеля клеймо убийцы и пыталась его посадить, а оказалось, что он сам служит в органах. И как я не разглядела в нем блюстителя порядка?

Наблюдаю за тем, как Боно выруливает на Пулковское шоссе и не могу отказать себе в удовольствии — любоваться им. Как завороженная смотрю на его руки с проступающей сетью вен, которые уверенно лежат на рулевом колесе, за серьезным лицом, внимательно сканирующим обстановку. Какой же ты всё-таки красивый, сукин сын, Боно. Но от тебя мне нужно сегодня избавиться. Я не готова пока что показывать тебе Игоря. Не хочу, чтобы ты так резко врывался в мою маленькую семью и увидел мою слабость. Не сегодня.

Мы уже выехали на КАД, но за всё время ни один из нас не проронил ни слова. Каждый думал о своем. Я размышляла о нас, о возможном будущем и настоящем. И мне было страшно смотреть вперед, потому что помнила угрозы Волкова и странные фразы Руслана про то, что я пожалею или потеряю всё, что дорого. Хотелось поставить время на паузу и наслаждаться настоящим, где есть мой Мефистофель и 80 км дорожного полотна под колесами. Впервые за год я почувствовала умиротворение, потому что моя, казалось, несбыточная мечта стала реальностью — Рома жив и он рядом со мной.

— Ром, почему ты мне не сказал, кто мой отец? — я решила первой нарушить молчание и начала, как обычно с выяснений отношений.

— Что значит, не сказал? — он бросает на меня мимолетный взгляд, наполненный удивлением и снова возвращает его на дорогу.

— То и значит. Даже Саве сказал, а мне не соизволил. Ты знаешь, в каком я была шоке, когда узнала, что мой отец мафиози?

— Я тоже был в шоке, поверь, — ухмыляется, качая головой. Уверена, он вспоминает момент, когда увидел ту фотографию, выпавшую из блокнота, — но теперь ты знаешь.

— Знаю, — протягиваю, — а он в курсе?

— Знает, — Ромины пальцы сжимаются на руле, — уже знает. Вам бы поговорить нужно. Думаю, обоим есть, что сказать.

— А это возможно? — смотрю на него с надеждой. После запретов со стороны Волкова и Руслана, его предложение мне кажется странным.

— Возможно, Люцик. Я всё организую, но немного позже. Пока что не смогу. Боюсь, у меня завтра начнутся некоторые сложности с выездом из города. Потерпишь немного?

— Потерплю, — пожимаю плечами, — я и так долго жду.

— Всё будет. Я обещал, свое слово держу.

Между нами всё равно есть много недосказанности и неловкость заполняет салон желтой иномарки. Каждый из нас в глубине души желает, чтобы этот «Опель» съехал на обочину и окна запотели от страсти, что забурлит в салоне авто. Но никто не решается сделать первый шаг. У каждого есть осадок, который нужно перебороть.

Прикусываю губу, вспоминая, порочные губы своего Мефистофеля и всколыхнувшиеся мысли враз запускают томление внизу живота. Это пугает с непривычки. Год подобные ощущения не посещали меня, разве только по ночам, во сне, где тоже был Боно. Видимо сейчас, под воздействием энергетики этого черта и я начинаю просыпаться от анабиозного сна и прошлая чувствительность ко мне возвращается. Слишком стремительно, пугая своим напором.

Боно

Когда Люцифер молчит, я начинаю паниковать. Привык уже, что с уст этой зеленоглазой бестии постоянно срываются язвительные фразочки и нормально к ним отношусь. Если Доминика возмущается, пытается тебя укусить или покалечить — всё в порядке. Молчащий Люцик для меня пока зверь таинственный и непонятный. И это бесит.

Спустя 15 минут тишины мне стало казаться, что она решила меня вывезти в лес и закопать там за грехи мои. Адрес девчонка мне так и не сказала, сообщив только направление. А посадок тут было уйма. Хрен его знает, что там наговорил Руслан, чтобы себя реабилитировать. Самому смешно от своих мыслей, но нужно рассматривать все варианты.

Ревнивый Люцик — существо без тормозов и коварное. Вилку я до сих пор не забыл.

— Ты долго на меня будешь дуться, Люцифер? — решаюсь вывести ее на диалог.

— Ты думаешь, мне так просто простить тебя? — задумчиво протягивает, не поворачиваясь ко мне.

— Зная вашу бабскую натуру, мне не стоит на это даже рассчитывать, — ухмыляюсь, искоса наблюдая за ней, — это отдельный пункт на всю жизнь и повод трепать нервы.

— А вот и нет!

— Что нет, Люцифер? У тебя при любом удобном моменте будет загораться датчик упрека в косяке, но я готов к этим сложностям. Уже понял, что данный баг у вас еще с завода присутствует.