Черная тень метнулась за стоящее впереди дерево. Увидев его краем глаза, я заметила, что это был высокий человек и совершенно точно без бороды.

— Эй? — окликнула я его, и мои пальцы стиснули ключи от машины.

Ответа не последовало, тень исчезла. Приказав сердцу биться медленнее, я направилась назад к дачному домику. Пройдя не больше пяти шагов, я услышала позади хруст. Быстро обернувшись, заметила между деревьями прячущегося человека, одетого во все черное.

Надвинутая на глаза бейсболка почти скрывала его лицо. Вспыхнула искра надежды, но ее буквально тут же погасил страх. Это не Карсон. Зачем ему скрываться от меня за деревьями, и он, конечно, ответил бы мне, когда я его окликнула.

Нормальный человек бы ответил.

Тревога ледяными пальцами сжимала мне спину. Грудь сжалась, стоило мне сделать шаг назад.

— Эй?

Молчание.

В горле пересохло; я повернулась и прибавила шаг. Этот черный человек мог оказаться кем угодно, в том числе и тем, из-за кого погибла Касси и пострадала я. Не останавливаясь, я оглянулась в его сторону. Сначала не увидела ничего, но потом… Он оказался всего в паре метров позади меня: сойдя с тропинки, он шел быстрыми широкими шагами.

Я остановилась.

Он остановился.

Я сделала шаг вперед… Он сделал такой же шаг.

Это… это совсем плохо. Мешкать больше нельзя. И я бросилась бежать. Сквозь гулкие удары сердца и хруст гравия под ногами я слышала, как черный человек продирается сквозь кусты. Он бежал за мной, преследовал меня…

Я стремглав прокладывала себе путь среди деревьев, из-под моих ног летела земля и мелкие камни. Страх перехватывал мое дыхание; я срывала ветви, вцепившиеся мне в волосы. Вдруг я споткнулась о выступающий корень и растянулась на земле; кажется, моим ладоням и коленям несдобровать. Острые края гравия впились в руки, разорвали джинсы и расцарапали кожу на коленях. От резкой боли я закричала.

Все вокруг стало серым. Темно-коричневый цвет прошлогодних листьев превратился в серый. Не сейчас. Боже, пожалуйста, не сейчас. Но слишком поздно — я погрузилась в видение.

Я ползла по земле, медленно, медленно. Нет! Нет, не по земле — по каменистому скользкому склону. Галька и комья грязи летели вниз, попадая мне в лицо. Я двигалась, словно робот. Никакой боли. Я ползла, цепляясь за грунт, а пальцы скользили. Остервенело хватаясь за камни, корни, за все, до чего дотягивались руки, я все-таки соскользнула на несколько метров вниз, и мне снова пришлось преодолевать уже пройденное расстояние. Мои руки стали черными, на ладонях запеклась кровь. Под ногтями образовались кровоточащие трещины.

Судорожно вдохнув воздух, я заморгала, и цвета снова вернулись в мир. Я оглянулась. Черный человек застыл в нескольких метрах позади меня. От ужаса у меня началась резь в животе. Поднявшись на ноги, я, не обращая внимания на боль, бросилась бежать.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я снова увидела берег и почувствовала под ногами песок. Не осмеливаясь посмотреть назад, я метнулась к пролеску между озером и нашим домом. Каждый мой вдох отзывался болью в груди, когда я, продравшись сквозь спутанные ветви кустарника, выскочила к крыльцу.

Увидев машину Скотта, я закричала, кинулась к ней и, только добежав, наконец оглянулась.

И никого не увидела.

Я вновь стала внимательно осматриваться. Он мог спрятаться где угодно, дожидаясь момента, чтобы выскочить и сделать… сделать что? Закончить то, что начал? Но зачем? Кто он такой? Я дернула ручку, и дверца открылась. А закрыла ли я машину, когда уходила? Этого я вспомнить не могла.

Оказавшись в салоне, я быстро заблокировала все двери. Я буквально рухнула на сиденье и начала судорожно хватать ртом воздух. Меня тошнило, голова кружилась — адреналин подействовал на меня так, словно я выпила слишком много энергетического напитка.

Я открыла глаза и положила трясущиеся руки на руль; мой взгляд упал на пассажирское сиденье — там лежал листок желтой бумаги, сложенный треугольником. Мое сердце совершило еще один болезненный прыжок.

Раньше этого листка в машине не было.

Трясущимися руками я потянулась к нему и быстро развернула. Тем же самым детским почерком, который стал для меня таким же знакомым и привычным, как мой собственный, на нем было написано всего одно предложение:

Ты знаешь, кто убил Касси.

Я бросила записку в сумку и завела мотор. Съехав с гравийной насыпи, я повела машину по извилистой узкой дороге. Шею ломило.

Стараясь дышать глубоко и ритмично, я вырулила на автомагистраль. Размышлять о случившемся я не стала. Машина моего брата — совсем не подходящее для этого место. Я потянулась к радиоприемнику, надеясь заглушить музыкой свои мысли, и… посмотрела назад.

На заднем сиденье вырисовывался черный силуэт. Мир рухнул!

О, милостивый боже.

Он в моей машине.

Ужас накрыл меня холодной волной, сбив дыхание. Все случилось мгновенно. Что делать? Дать по тормозам и выпрыгнуть из машины? Куда бежать? Я не осознавала, что делала. У меня началась паника. Голова раскалывалась от рева невидимых труб, дышать я не могла.

Он в моей машине.

Помню только, что закричала, потом наступила темнота, а затем этот звук — скрежет металла, тяжелый удар — меня бросило сначала в одну сторону, потом в другую. Боль в голове ослепила и парализовала меня. Стекло разлетелось вдребезги, осколки вонзились мне в кожу.

А потом все исчезло.

Сводящий с ума звук автомобильного клаксона загнал меня в преисподнюю — так жарко и сухо мне стало. И каждая — каждая — клеточка моего тела испытывала невыносимую боль. В общем, так и должно быть от лобового столкновения с грузовиком. Я попыталась открыть глаза, но лампы светили слишком ярко. Застонав, я тут же сомкнула веки. Мне снова хотелось погрузиться во тьму.

— Сэм? — донеслось до меня. — Сэм, ты проснулась?

Звук голоса моего брата вернул меня в реальность и заставил открыть глаза. Нагнувшись, он почти заслонил мне свет. Под его глазами были густые темные тени. Волосы торчали в разные стороны. Скотт слабо улыбнулся.

— Ты меня помнишь?

— Да, — прохрипела я, сморщившись. Я попыталась поднять руку, но что-то удерживало ее, причиняя мне боль. Трубки. Трубки были повсюду, и все они соединялись с этой чертовой пикающей машиной. Я облизала языком пересохшие губы. — А что… что случилось?

— Ты попала в ДТП. — Он провел рукой по волосам. — Папа в коридоре, разговаривает с врачами. Полиция считает, что ты, выезжая на шоссе, не справилась с управлением.

Я попыталась сесть, но сил у меня не было даже на то, чтобы поднять голову.

— А что с другим водителем и пассажирами? Они целы?

— Не пытайся сесть. Я все тебе скажу. — Скотт взял со стула дополнительную подушку и, осторожно просунув пальцы под мою голову, медленно приподнял ее и подложил под нее подушку. — Другой водитель был пристегнут. С ним все в порядке.

Головокружение не проходило.

— А твоя машина… Боже мой, прости меня.

Скотт откинулся назад, закатив глаза, потом поправил тонкое больничное одеяло.

— Да не думай ты об этой дурацкой машине. Ею уже занимаются. Утром я возьму тачку в прокате. — Он поднял глаза, наши взгляды встретились. — Как ты себя чувствуешь?

— Так, как будто побывала в автомобильной аварии, — сообщила ему я, поднимая другую руку — из этой, как выяснилось, трубки не торчали. Я осторожно дотронулась до головы. На лбу была повязка. — Как… Плохо, да?

— Да ничего особо серьезного. Да и мозги тебе ни к чему, верно?

Я засмеялась, но смех сразу перешел в стон.

— Ой.

— Ты вся в синяках, и они еще некоторое время будут болеть, но главное то, что ты выжила.

— Это хорошо. — Я закрыла глаза, силясь сделать еще какое-то движение, но поняла, что лучше об этом не думать. Какая-то мысль поджидала меня на краю моего сознания. Она не давала мне покоя. Бросив быстрый взгляд на окно, я поняла, что сейчас глухая ночь. — А сколько времени я нахожусь здесь?