— Не время скалить зубы. Ты хорошо смотрел за своей женой? — охотники всегда были грубее стражей, словно бездушные ищейки, натасканные отлавливать нарушивших правила ведьмаков.

— Мы были запечатаны в гроте всю ночь. Лу была вместе со мной. Я бы заметил, если бы что-то пошло не так, — не моргнув и глазом, ответил Даниэль. — А что собственно говоря произошло?

— У нас беглец. Красный статус. Силы стражей снова в полной готовности. Тебе велено явиться в пункт назначения. К твоей супруге приставят других нянек, — протянул один из охотников, подозрительно меня осматривая, его лицо и правда было похоже на бульдожье, ещё немного и он бы принялся меня обнюхивать как пёс.

Сохраняя бесстрастное спокойствие, Даниэль быстро собрался. Но это была лишь видимость, я чувствовала его, и он еле дышал, переживая за меня.

— Всё будет хорошо, — шепнула я, целуя его на прощание. — Я займусь лавкой.

Мои телохранители, няньки, надсмотрщики, не знаю как их называть, ждали меня на берегу. Их было двое, мужчина и женщина. Вышколенные и довольно способные стражи, отличники боевой службы. Это я тоже почувствовала, благодаря тому, что присовокупилось к моей сути.

— Меня зовут Дон, а это Блейк, — представились они. — До конца расследования мы будем вынуждены сопровождать вас везде и всюду.

— Даже в туалет? — хмыкнула я.

— Даже в туалет, — кивнула Блейк.

— А дело принимает любопытный поворот. Но после адского пансиона меня вряд ли этим смутишь. Надеюсь, у вас крепкие нервы ребята.

Двое суток я занималась делами магазина совершенно механически. Договаривалась с поставщиками, отпускала товар, улыбалась, ела, спала, справляла нужду под присмотром. Меня томили в полном неведении. Агате я подала знак держаться пока что на расстоянии и надо отдать ей должное, в этот раз моя мать проявила небывалую выдержку.

Мои стражи по долгу службы были немногословны, хотя Дон даже иногда помогал мне расставлять товар, но в каждом их движении я ощущала напряжение, будто в любой момент что-то должно было пойти не так, словно они чувствовали во мне угрозу. Я же всё это время слушала тонкий мир внутри себя, была на волне, связывающей меня с Тирэем.

Я как раз чистила рыбу, когда пробил час икс. Сила во мне была слишком неукротимой, чтобы со мной справились всего лишь двое надсмотрщиков. Сила облекла меня в некий непробиваемый кокон и беспрепятственно открыла коридор, переместивший меня на место переговоров.

С одной стороны глава ордена и несколько членов совета, окруженные целой армией стражей, с другой стороны Тирэй и скромно от каждого ковина по представителю. А посередине я вся в рыбьей чешуе.

— Не дайте им соединиться! — испуганно крикнул кто-то из членов совета.

Но Тирэй оказался рядом со мной раньше других, встав позади меня и взяв за руки.

— Ты воняешь рыбой, испортила всю торжественность момента, — шепнул он мне в затылок со свойственной ему иронией. — Сейчас покажу всем фокус.

То что к нам никто не смог приблизиться это было только началом. После, поражая меня до мурашек, в пространстве, рассекая небо, стали проявляться плоскости иных миров.

— Если бы мы хотели воспользоваться данным даром во вред, ради власти, выгоды, или просто потому что мы два идиота — мы бы этим воспользовались, и разнесли бы этот мир в чертям собачим, а потом отправились бы куралесить в другие, оставляя за собой разрушение, боль, плачущих стариков и дальше по сценарию. Но у нас иная цель! — выкрикнул Тирэй. — Сохранить этот хрупкий мир, приняв правила за закон, общий для всех. Мы имеем равные права на существование, так что давайте смотреть на обстоятельства объективно. Справиться с этим уровнем силы пока никому не по зубам. Не хвастаюсь, констатирую. Но есть хорошие новости, она как видите разделена на две части. Сразу чувствую ваши радостные мысли мол здорово, что этот дар не достался Артуру, вот он бы точно единолично угробил всех и каждого. Часть силы в моём лице всегда будет оставаться на стороне ведьмовских ковинов, вторая часть в лице Шарлотты — на стороне стражей. Мы будем вроде контролирующего буфера, не позволяющего сторонам сталкиваться. Любая попытка преследовать меня или изолировать Шарлотту приведёт к нежелательным последствиям. Мы все здесь в здравом уме и вполне можем принять решение полюбовно, — с этими словами Тирэй отпустил мои руки, возвращая облик прежней действительности. — Шуруй на свою сторону, я больше пока не знаю других фокусов, — добавил он мне еле слышно.

Что-то мне подсказывало, что стражи теперь будут сторониться меня всю мою жизнь.

— Забавный способ полюбовного решения вопроса, когда выбора у нас по сути и нет, — заявил глава ордена, наградив меня тяжелым взглядом. — Хорошо. Мы засвидетельствуем пакт о перемирии. Но не думайте, что роль судей так уж легка, границы слишком тонки, а ваша сила не исследована. Есть ли уверенность, что вы сможете это контролировать?

— Сможем. Пока мы остаёмся людьми! — уверенно выдала я.

— И что же, по-твоему, делает нас или вас людьми? — скептически скривился Чарльз.

— Способность любить. Только когда мы любим, отдаём и принимаем любовь, только тогда, мы можем считаться людьми. Ведь пока в этом мире есть тот, ради которого бьётся твоё сердце — мы не позволим разрушить этот мир, — ответила я, безошибочно отыскав в рядах стражей глаза Даниэля.

— Мне тебе зааплодировать или всплакнуть? — бросил со своего места Тирэй.

— Будет здорово, если ты просто не будешь язвить, — мотнула я головой, к его сарказму я уже давно привыкла. — «У нас получилось», — произнесла я одними губами.

— «Я знаю», — прочла я по его губам. — «Благодаря тебе»

ЭПИЛОГ

— Нравится смотреть на тело человека, которого так любила и где-то в глубине всё ещё любит твоя жена? — самодовольно сощурился Артур с чувством победителя.

— Мне нравится смотреть и видеть тебя за решеткой, — отбрил его Даниэль.

— Ты сделала не верный выбор, милая. И тебе с этим жить, — Артур посмотрел на меня глазами Баса. — А может, он всё ещё дремлет внутри? Поэтому ты не стала меня убивать? Ты всё ещё надеешься его спасти. Бедная, моя бедная Шарлотта. Тебе станет легче, если я скажу, что в конце Себастьян пытался со мной бороться?

— Ты настолько ядовит насколько и обижен, как капризный мальчик, у которого отняли его игрушку, — сохраняя самообладание, ответила я, присутствие Даниэля и Тирэя придавало мне лоска непоколебимости. — Мне станет спокойно, когда мы поймём, как из этого тела выцарапать твой дух.

— Ничего у вас, детки, не выйдет, это тело теперь целиком и полностью моё! Извлечёте душу — зароете труп. Мальчишки здесь больше нет! — лицо Артура исказилось гневом, который ему было всё сложнее контролировать. — Твой выбор, Шарлотта обрёк его повторить мою судьбу! Это мой тебе подарок — дух Себастьяна будет вечно тыняться по земле, наблюдая как его любимая счастлива с другим, как она стареет и в итоге, всё, что ему было дорого обращается в прах!

— Меньше текста, — подал голос, хранивший до этого молчание Тирэй. — Развёл здесь драму от скуки. Спектакли с детства не люблю. Теряешь хватку.

— Мило, что вы вообще пришли меня навестить. Журнальчиков бы прихватили, сигарет, а то тут этим особо не разживешься, — Артур придвинулся ближе к решётке. — То, что вы получили от чёрной луны, … дайте только этому время, оно изменит вас, — проговорил он леденящим шепотом. — И наступит день, когда вы оба придёте и любезно предложите мне выйти. Ведь то, что призвал Артур Корвин, должно было стать его рабом.

— Угу, на губу не наступи, — хмыкнул Тирэй и в следующую секунду одним движением сорвал с моей шеи цепочку с медальоном. — Всего лишь раз ты скосился на эту вещицу. А так как я немного знаком с твоими эмоциями, стоило бы предположить, что в нём что-то есть, что ты спрятал там, к примеру, душу моего брата. И тебе показалось занятным то, что Чарли носит его у себя на шее. …Я ведь прав, — криво усмехнулся Тирэй с видом победителя, не спуская глаза с Артура. — Уж ты бы не упустил такой иронии.