— Вы в своем уме, лорд Тиррольд? — злым свистящим шепотом осведомился Филипп. — Это не просто несчастный случай! Это убийство…

— Вот именно, — оборвал его Дарриэль. — Но я уверен, что прокляли Вейду не во дворце, а где-то ранее. Как вы верно заметили чуть ранее, магический контур не был нарушен, тогда как активация смертельных чар такой силы вызвало бы сильнейший всплеск энергии. И, между прочим, это еще раз подтверждает невиновность леди Квинси.

— Как одно связано с другим? — спросил Филипп, сдвинув брови. — Что-то я не поспеваю за полетом вашей мысли.

— Леди Квинси не была знакома с леди Торн до встречи на балу, — пояснил Дарриэль, пожав плечами. — А мы только что выяснили, что проклятие Вейда заполучила где-то за пределами дворца, иначе отреагировала бы защита.

— Если только преступница не нашла какую-то лазейку в чарах, — пробурчал Филипп, кинув на меня многозначительный взгляд.

— Я лично устанавливал охранный контур. — Дарриэль скептически покачал головой. — Поэтому — нет, лорд Грей. Нападение на Вейду Торн совершенно точно было произведено за пределами дворца. Честное слово, если выяснится, что я ошибаюсь, и прокляли ее здесь — то я в тот же момент сложу с себя полномочия верховного мага!

Последнюю фразу Дарриэль выкрикнул чуть ли не в полный голос. Горделиво приосанился, видимо, оскорбленный предположением главы Тайной Канцелярии.

— Ну-ну, Дарри, не горячись, — миролюбиво протянул Эйган. — Ты в любом случае останешься верховным магом королевства. Ты ведь знаешь, что без тебя я как без рук.

Дарри?

Я опустила голову, пряча слабую улыбку. Любопытно. По всему видно, что король и верховный маг в очень близких дружеских отношениях. Взять хотя бы тот факт, что Дарриэль называет его величество на «ты», тогда как Филипп, который намного старше и верховного мага, и короля подобной вольности себе не позволяет.

А впрочем, судя по всему, они ровесники. Не удивлюсь, если и росли вместе. Наверняка относятся друг к другу как братья, не меньше.

— В таком случае необходимо установить, с кем Вейда Торн общалась до бала, — кислым тоном протянул Филипп. — Но я все равно не понимаю, почему нельзя отменить бал.

— Возможно, Вейду убили именно для того, чтобы сорвать бал, — пояснил Дарриэль. — Если мы отменим его, то тем самым сыграем на руку преступнику и его плану.

— Да, но вы представляете, какой шум поднимется, когда о произошедшем станет известно? — еще более кисло осведомился Филипп. — Это же скандал небывалых масштабов! Боюсь, участницы сами станут отказываться от дальнейшего пребывания во дворце…

— А кто сказал, что об этом кто-нибудь должен узнать? — с лукавой усмешкой вдруг перебил его Дарриэль. — Вряд ли кто-нибудь будет спорить, что выгоднее всего как можно дольше держать случившееся в тайне.

— И как ты себе это представляешь? — поинтересовался король, изумленно приподняв бровь. — Дарри…

— Легко представляю! — воскликнул Дарриэль, невежливо перебив его. — Лично я буду молчать. Ты, Эйган, тоже. В здравомыслии Генри я не сомневаюсь.

После чего вперил суровый взгляд в целителя, который, скрестив на груди руки, внимательно слушал разговор.

— О, ваша милость. — Мужчина смущенно улыбнулся. — Вы ведь знаете, что я могила.

— Еще как знаю. — Дарриэль насмешливо хмыкнул. — Представляю, что было бы, если бы хоть малая толика хранимых тобой секретов стали достоянием общественности. Да весь Озранд содрогнулся бы до самых своих основ, а про количество разводов и говорить нечего.

Пожилой степенный целитель лишь смущенно потупился, напоследок иронично сверкнув стеклами своего пенсне.

— Остаетесь вы, лорд Грей. — Дарриэль сурово посмотрел на главу Тайной Канцелярии. — Надеюсь, вы-то будете держать язык за зубами.

— По-моему, вы забыли про еще одну особу, которая здесь присутствует, — уклончиво проговорил Филипп и многозначительно кашлянул, обернувшись в мою сторону.

Мои щеки привычно потеплели, когда на мне вновь скрестились взгляды присутствующих.

— Леди Квинси? — вопросительно прошелестел Дарриэль. — Вы не выглядите как болтливая сплетница. Или это впечатление обманчиво?

— По поводу меня можете не тревожиться, — спокойно проговорила я. — Но вы забываете о том, что очень многие были свидетелями недомогания Вейды. Естественно, они зададутся вопросом, чем же все закончилось.

— И что? — Дарриэль презрительно фыркнул. — Этим очень многим будет сказано, что бедняжка перебрала вина. При дворе особой любовью она не пользовалась. Поэтому вряд ли кто-нибудь решит осведомиться об ее самочувствии. Ну а если и решит — то ему будет объяснено, что несчастная едва не сгорела от стыда, когда протрезвела, поэтому в спешке покинула дворец.

— А ее родители? — спросила я и тут же замялась.

В памяти сразу же вспомнился страх Вейды, который я уловила, когда та заговорила о своей семье.

Интересно, в чем причина этого?

— Что-то не так, леди Квинси? — полюбопытствовал Дарриэль, уловив мою запинку. — Вы как будто что-то вспомнили.

Вот ведь какой внимательный! А впрочем, не думаю, что надо скрывать эту деталь. Вдруг она окажется полезной в предстоящем расследовании.

— Понимаете, мы с Вейдой немного побеседовали перед тем, как все случилось, — сказала я, решив быть максимально откровенной. — И мне показалось… Точнее, я почувствовала кое-что, когда она заговорила о родителях. Даже не страх, а какой-то ужас. Настоящую панику, способную переродиться в истерический припадок.

— Почувствовали? — с недоумением переспросил Филипп. — Как это? Она вам сказала, что боится родителей?

— Нет, что вы. — Я покачала головой. Глубоко вздохнула, набираясь решимости, и все-таки призналась: — Я, конечно, не темная ведьма. Но магический дар у меня все-таки есть. Я эмпат.

— Эмпат?!

Как ни странно, но в изумленном восклицании слились только два голоса — короля и Филиппа. А вот Дарриэль промолчал. Но, глядя мне в глаза, усмехнулся и многозначительно потер щеку.

— И очень хороший эмпат, — пробормотал тихо, себе под нос.

— Я три года обучалась в Королевской магической академии, — извиняющимся тоном продолжила я. — Но… Так сложились обстоятельства, что учебу пришлось прервать, и я вернулась домой.

— Три года? — непонятно почему оживился Филипп. — Другими словами, инициацию вы не прошли. Полагаю, по собственной инициативе?

И злорадно ухмыльнулся.

Ну да, понятно, о чем он подумал.

На инициации невозможно скрыть направленность твоего дара. Более того, зачастую это испытание открывает в тебе совершенно неизведанные прежде способности. Преподаватели не раз и не два втолковывали нам на занятиях, что на начальных курсах учиться надо всему, не отдавая предпочтению ни одному предмету. Потому что в истории академии было немало примеров, когда студент, явно тяготеющий к артефактологии, после инициации вдруг уходил на факультет некромантии. Или же прилежный зубрила, получающий одни пятерки по всем теоретическим курсам, вдруг оказывался неплохим боевым магом.

По логике Филиппа получается, что я специально ушла из академии накануне инициации, чтобы скрыть у себя дар темной магии.

Беда лишь в том, что он ошибается.

— Вы неправильно полагаете, — вежливо ответила я. И замолчала, поскольку не имела ни малейшего желания рассказывать о несправедливом исключении.

Глаза главы Тайной Канцелярии недоверчиво вспыхнули. Но, хвала всем богам, он не стал продолжать расспросы, прежде недовольно покосившись на Дарриэля.

— Впервые слышу, что в семействе Торн есть какие-то проблемы, — задумчиво пробормотал король. — Впрочем, до сего дня я вообще как-то не интересовался этим родом. Помнится, пару раз я встречался с лордом Гейродом Торном. Но хоть убей не помню, о чем мы вообще беседовали. Вроде бы, о погоде. Какая-то очень серая и неприметная личность. А мать Вейды… Демоны, я вообще о ней ни разу не слышал! Разве она не умерла не так давно?

— Признаться честно, я тоже не особо осведомлен о делах рода Торн, — после недолгой паузы признался Филипп. — Каких-то скандалов, по крайней мере, точно не припомню. Но я прикажу подготовить мне доклад в кратчайшие сроки.