Это был не тот напор, граничащий с насилием, что испугал в действиях шута. Нежность и обреченность… Я не просто не протестовала, но даже и не мыслила о протесте, впитывая каждое мгновение этой нечаянной, почти запретной близости.

Как глупо… Как отчаянно необходимо.

— Почему вы можете отвергнуть меня только на словах? — спросил Джулиан, когда поцелуй закончился.

Он поймал мой взгляд, и вырваться из этой хватки оказалось совершенно невозможно.

И все-таки здравый смысл продолжал во мне требовать прекратить все немедленно! Выставить молодого человека из дома и забыть обо всем, словно о дурном сне.

Вот только все равно же не получится.

— Мне бы самой это знать. Но мы не должны видеться… Не должны… Всего этого не должно было произойти, Джулиан.

Как страшно оказалось очутиться с влюбленным и любимым мужчиной вот так, наедине. Когда никто не может помешать…

Мистер Дарем — читает проповеди вдохновенно, короткими они у него никогда не выходят. Миссис Мидуэл с прислугой долго еще не вернется домой. Рассчитывать я могу только на собственный здравый смысл и порядочность мистера Кина.

Как же прекрасно.

Как же ужасающе.

— Но это происходит прямо сейчас… И вы правда сможете не видеться со мной? Я знаю, что не смогу. Мне не удастся уснуть ночью, если я не уверен, что на следующий день смогу снова посмотреть вам в глаза… — голос Джулиана, обычно звонкий как рождественские колокольчики, стал ниже, и проникновенней. И это тоже сбивало с толку.

Образ солнечного мальчика осыпался с юноши как старая штукатурка с обветшалого дома. И пока не удавалось понять, что же открывается передо мной прямо сейчас. Кого я вижу? Этот мужчина был и решительней, и настойчивей, чем тот Джулиан Кин, с которым я познакомилась.

Не могла такая метаморфоза произойти с молодым человеком всего за несколько недель.

— Кто вы такой? — неожиданно для себя самой спросила я у мужчины перед собой.

Его признания ласкали кожу как шелк, но… но я должна была понять, кто он такой, этот мистер Кин.

Он просто слишком хороший актер, который для пребывания в столице выбрал наиболее удобный и полезный для себя образ? Но зачем тогда сейчас он показывает мне все?

— Кто я такой? — как будто растерялся мистер Кин, вглядываясь в мое лицо. — Какие странные вопросы вы задаете, мисс Бет. Я Джулиан Кин, хотя при рождении меня нарекли иначе — Харли Джозеф Смит. Но об этом ли вы спрашивали меня?

Разумеется, я спрашивала совершенно об ином. Мне было безразлично как на самом деле зовут Джулиана Кина, хотя, разумеется, Харли Смит — это удивительное простое имя для кого-то наделенного от природы поистине удивительным обликом.

Красота Джулиана — именно так я продолжала его про себя звать — осталась неизменной и даже, кажется, заиграла новыми гранями, когда в глазах, которые прежде казались такими прозрачными, что в них с трудом удавалось различить и саму душу, теперь освещались внутренним огнем.

— Когда вы были настоящим? Прежде? Сейчас? — спросила я напряженно. Мое волнение было велико и с каждой секундой все крепло и крепло.

А если он в действительности… помогает миссис Дарем? Ведь я сама не так давно думала, что все именно подобным образом могло сложиться! Они жили в столице в одно и то же время, жена Джорджа Дарема посещала одна театр.

Что если именно в этом и заключается план?

Джулиан Кин лежит больной без сил. Миссис Дарем в присутствии множества свидетелей находится в церкви. И мало ли что стряслось с бедной компаньонкой Элизабет Мерсер? Легко оступиться на крутой лестнице.

Но разве так может оказаться, что на самом деле мистер Кин явился не для того, чтоб говорить о своих чувствах… а убить меня?!

Настроение резко сменилось: еще недавно я страдала от любви, а теперь запаниковала и начала думать, как бы не дать ухажеру отправить себя на тот свет раньше отведенного Творцом срока.

— Настоящим? — удивился молодой актер, склонив голову на бок. — Я всегда настоящий, мисс Бет. Что вас так смутило сейчас во мне?

— Перемена в вас, Джулиан. Я наивна, несомненно, но не настолько глупа, как может показаться…

Мистер Кин покачал головой с задумчивой улыбкой.

— Вы не так уж и наивны, Бет, и совершенно не глупы, — произнес молодой человек, и теперь показалось, что его голос звучит зловеще. — Но я совершенно такой же, каким был прежде.

Наверное, стоило перепугаться до полусмерти, учитывая все обстоятельства.

— Вы ведь уже были знакомы с миссис Дарем до приезда в Сеннен?

Вопрос не смутил Джулиана, не напугал.

— Да, — предельно просто ответил он. — Миссис Дарем — поклонница моего таланта, несколько раз нам даже доводилось разговаривать.

От той легкости, с которой мистер Кин озвучил этот факт, стало не по себе.

Тут я, в конце концов, не выдержала напора собственных сомнений и размашисто перекрестила Джулиана, хотя и, кажется, множество раз прежде это проделывал безо всякого результата викарий. Тут же прострелило болью руку, а после и голову. Словно бы кто-то безо всякого снисхождения наказывал меня на совершенный проступок, а мистер Кин — он все также и не моргнул после моих жалких потуг.

Разве что словно бы перепугался, когда меня скрутило от боли.

— Мисс Бет, что с вами? — воскликнул молодой человек и поспешно усадил меня на ближайший диван. — Вам дурно?!

На что я собственно рассчитывала? Что с благословением фэйри мне удастся вот так запросто обратиться к милости Творца?

— Даже не представляете как… — простонала я, чувствуя себя совершенно бессильной. Недомогание скрутило настолько, что мысль о смерти от рук Джулиана Кина уже не настолько сильно и пугала. Гибель казалась подлинным избавлением.

— Ничего, мисс Бет, скоро станет легче, не волнуйтесь так, — принялся успокаивать актер, который принес стакан воды, а после гладил меня по голове словно маленького ребенка. — То есть мистер Дарем уже склонил вас на свою сторону, и вы подозреваете, что я… не человек?

Сил хватило только на то, чтобы плечами пожать.

Потому что я уже не понимала, что я думаю о Джулиана, вот таком Джулиане.

— Если миссис Дарем… заключила сделку? Почему она запросто ходит в церковь и ничего с ней не происходит? — едва различимо пробормотала я, не зная, к кому сейчас обращаюсь и обращаюсь ли вообще.

Мистер Кин как будто ничего не услышал. Он напоил меня водой, удостоверился, что ничего по-настоящему ужасного со мной не происходит, а после удалился, попрощавшись по всем правилам этикета, однако с непередаваемой теплотой.

И спустя четверть часа после того, как дом снова опустел, я ощутила, будто кто-то в самое ухо прошептал мне уже с привычной насмешкой:

— Ну кто же, в самом деле, в здравом уме пожелает целовать Сьюзан Дарем?

У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, и я тут же начала вертеть головой, пытаясь одновременно и обнаружить источник угрозы, и взять себя в руки. Разумеется, я никого не увидела, если фэйри и пребывал поблизости, то предпочел не показываться на глаза.

— Треклятая нечисть, — едва не расплакалась я, ощущая себя совершенно несчастной и беспомощной.

Вскоре вернулась моя хозяйка, причем в сопровождении преподобного Дарема. Не так уж часто мне доводилось испытывать хоть какое-то подобие радости при встрече с викарием, однако же на этот раз я пришла в восторг от одного только звука голоса преподобного.

— Надеюсь, я не слишком побеспокою вас, — произнес без должного сочувствия мистер Дарем, когда вошел в малую гостиную, где я ютилась после ухода Джулиана Кина.

Однако стоило только молодому священнику бросить взгляд на мое лицо, как он смешался и как будто даже испугался.

— Кин приходил, — констатировал Генри Дарем, присаживаясь рядом и беря меня за руку. — У вас пальцы ледяные. Что с вами сделал этот мерзавец?!

Я нервно хихикнула.

— Если бы он… Так ведь сама! Я пыталась его перекрестить, — признаваться в собственной глупости было почему-то просто и почти весело. Вообще, несмотря на то, что знакомство со священником началось далеко не дружески, однако теперь я испытывала к преподобному даже некоторую приязнь, которая меня нисколько не смущала.