С собой у меня был большой блокнот и несколько карандашей. В молодости я зарабатывал на жизнь нелегким трудом парламентского корреспондента, и теперь знакомство со стенографией сослужило мне добрую службу.

Рассказ Бастейбла длился более трех дней, в течение которых мы редко покидали номер и мало спали. Иногда Бастейбл взбадривал себя какими-то таблетками, клятвенно уверяя меня, что это не опиум. Мне же не нужно было никаких возбуждающих средств, настолько захватила меня история гостя. По мере развития сюжета обстановка гостиничного номера становилась все менее реальной. Поначалу рассказ Бастейбла казался мне фантасмагорическим бредом, но к концу я твердо уверовал в его правдивость.

С глубоким почтением

Майкл Муркок,

Англия, гр. Суррей,

г. Митчем, ул. Трех Труб,

октябрь 1904 г.

— Не знаю, доведется ли вам посетить северо-восточную Индию, — начал Бастейбл, — но если доведется, вы поймете, почему я называю ее местом слияния древних цивилизаций. Там, где Индия граничит с Непалом, Тибетом и Бутаном, милях в двухстах севернее Дарджилинга и в ста западнее горы Кинчунмаджи, лежит страна Кумбалари, которая, по мнению ее обитателей, древнее, чем само Время. Форма правления в этой стране — так называемая теократия, крайняя разновидность жреческой власти, опирающаяся на мрачные суеверия и еще более мрачные мифы и легенды. Кумбаларийцы почитают всех богов и демонов, отдавая предпочтение тем, кто им наиболее выгоден. Это жестокий, коварный, нечистоплотный и спесивый народ, глядящий свысока на все остальные народы. Кумбаларийцев крайне раздражает присутствие англичан поблизости от их земель, и за последние две сотни лет они не раз доставляли нам хлопоты — правда, серьезными те заварушки не назовешь. К счастью, их отряды не решаются уходить далеко от своих границ, а, экономическая и военная мощь их государства весьма невелика из-за варварства, в котором погрязло население. Правда, время от времени, как в случае, о котором идет речь, там появляется сильный вождь, способный поднять нацию на джихад против Британии или опекаемых ею стран. Вождь внушает соплеменникам, что их тела неуязвимы для наших пуль, и тогда нам приходится учить их уму-разуму. Командование армией не принимает их всерьез, и несомненно, именно этому обстоятельству я обязан назначением в отряд, выступивший на Кумбалари в тысяча девятьсот втором году.

Впервые под моим началом оказалось так много солдат, и я в полной мере сознавал свою ответственность. Отряд состоял из эскадрона в полтораста лихих пенджабских улан и двухсот маленьких, но отважных и верных сипаев-гурков девятого пехотного полка. Я безмерно гордился своей маленькой армией и готов был вместе с нею завоевать хоть весь Бенгал. Разумеется, я был единственным белым офицером в отряде, но охотно допускал, что офицеры-туземцы — вояки весьма опытные, и без предубеждения пользовался их советами.

Мне было поручено провести демонстрацию силы, по возможности избежав кровопролития. Мы хотели только одного: чтобы у нахалов сложилось ясное представление об участи, которая их постигнет, если мы возьмемся за них всерьез. В то время их царем, а также архиепископом и главнокомандующим был старый религиозный фанатик по имени Шаран Канг. Он уже успел сжечь нашу заставу на границе и перебить два отделения туземной полиции. И тем не менее, мы желали не возмездия, а лишь гарантии, что подобные инциденты прекратятся.

В моем распоряжении было несколько довольно подробных карт и два вполне надежных проводника, состоявших в дальнем родстве с гурками из нашего отряда. Мы рассчитывали за два—три дня добраться до Теку Бенга — высокогорной столицы Кумбалари. Путь к ней лежал по нескольким ущельям. Поскольку мы были скорее дипломатической миссией, нежели карательной экспедицией, то пересекая кумбаларийскую границу, проходящую по заснеженным горам, которые обступали нас со всех сторон, мы держали на виду флаг парламентеров.

Итак, мы вступили в пределы Кумбалари и вскоре увидели местных жителей — нескольких коренастых желтокожих воинов в коже, овчине и раскрашенной стали, верхом на приземистых лошадях, карабкавшихся с уступа на уступ, как горные козы. Узкие глаза кумбаларийцев светились подозрительностью и злобой. Наверное, их предками были гунны Аттилы, а может, еще более древние завоеватели, сражавшиеся в этих ущельях за тысячу, а то и за две тысячи лет до того, как орды Кары Небесной ринулись на восток и запад, чтобы захватить и ограбить три четверти мира. Подобно их воинственным предкам, эти люди были вооружены луками, пиками и саблями, но у некоторых за плечами висели карабины, по всей видимости, русского образца,

Я вел солдат по ущелью, демонстративно не обращая внимания на соглядатаев, но когда наверху громыхнуло несколько выстрелов, и эхо раскатилось среди скал, я встревожился. Впрочем, проводник заверил меня, что это всего лишь сигнал, извещающий кумбаларийцев о появлении незваных гостей.

Мой отряд медленно продвигался по каменистой земле. Время от времени всадникам приходилось спешиваться и вести коней в поводу. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становился воздух. Солдаты были счастливы, когда стемнело, и я приказал разбить бивак и развести костры.

В моем отряде конницей командовал Ризальдар Джехаб Сах, а пехотой — Субадар Дж. К.Бишт. Оба были ветеранами множества подобных экспедиций, но при всей своей опытности к кумбаларийцам они относились на удивление опасливо. Субадар Бишт даже посоветовал мне выставить на ночь удвоенный караул. Я так и поступил.

Субадару Бишту не давал покоя некий «запах ветра». Гурка что-то знал о кумбаларийцах, и когда он заговаривал о них, в ею глазах появлялся блеск, который я мог объяснить только страхом.

— Это хитрые и подлые людишки, сэр, — сказал он за ужином в моей палатке. — Они унаследовали древнее зло, существовавшее еще до того, как родился этот мир. На нашем языке «Кумбалари» — «Царство Дьявола». Не думайте, сэр, что для них что-то значит наш белый флаг. Они не тронут нас лишь в том случае, если сочтут это выгодным.

— Очень мило, — хмыкнул я. — Но я надеюсь на нашу численность и вооружение.

— Пожалуй, — с сомнением протянул Субадар Бишт. — Если только Шаран Канг не внушил им, что они защищены его колдовством и неуязвимы. Ходят слухи, что он пользуется благосклонностью богов и повелевает демонами.

— Ни один демон не устоит перед современным оружием, — возразил я. Гурка нахмурился.

— Ваша правда, капитан. Но в арсенале кумбаларийцев есть еще их знаменитое коварство Можно ожидать, что они пойдут на любые ухищрения, чтобы разделить наш отряд и уничтожить по частям.

— Разумеется, мы должны быть готовы ко всему, — согласился я — Но не думаю, что следует бояться колдовства.

Молчаливый гигант Ризальдар Джехаб Сах рассудительно произнес:

— Дело не столько в том, чего мы боимся, сколько в том, во что они верят. — Он пригладил черную лоснящуюся бороду. — Субадар прав. Нельзя забывать, что мы имеем дело с безумцами, безрассудными фанатиками, которые ни в грош не ставят собственную жизнь.

— Кумбаларийцы ненавидят нас, — добавил Субадар Бишт. — Они хотят драться. Очень подозрительно, что они не нападают в открытую. Не следует ли предположить, что нас заманивают в ловушку?

Я кивнул.

— Возможно. Но опять же, Субадар, надо допустить, что нас просто-напросто боятся. Ведь если с нами что-нибудь случится, могущественный британский раджа пришлет других слуг, которые очень жестоко накажут кумбаларийцев.

— А если они уверены, что их не накажут… если Шаран Канг убедил их в этом, наше положение безнадежно. — Джехаб Сах сумрачно улыбнулся. — Мы все погибнем, капитан.

— Пожалуй, надо подождать здесь, — сказал Субадар Бишт. — Путь они подойдут поближе, чтобы мы могли послушать их разговор, понаблюдать за их лицами. Возможно, мы поймем, что они затевают.

— Припасов нам хватит дня на два. Пока останемся здесь… Если в течение двух суток они не придут к нам, мы сами отправимся в Теку Бенга.