Лайэн перевела дыхание, прошла вперед, устроилась на скамье у столика. Кайл… слишком он сообразительный… слишком хорошо успел ее узнать. Буквально читает мысли. Едва она попыталась отдалиться от него, как он тут же протянул руку и притянул ее обратно.

«Я говорю о делах… только о делах…»

Беда в том, что для нее все гораздо серьезнее. Ей грозит реальная опасность отдать всю себя без остатка человеку, которому от нее нужен только секс. Лайэн прикрыла глаза. Может, это у нее врожденное – плохо разбираться в мужчинах? Или этот недостаток появился за последние тридцать лет?

Она положила руки на стол, опустила голову и сидела так, рассеянно прислушиваясь к звукам мужских голосов, рассуждавших о погоде, морских путях и проливах, проплывавших время от времени буксирах. Постепенно гудение мотора начало заглушать голоса. Лайэн забылась беспокойным сном, в котором калейдоскоп нефритовых вещиц сменялся дикими обвинениями, страхами, предчувствием надвигающегося шторма.

– Что, уже пора на берег? – спросила она хрипловатым со сна голосом.

– Нет, – откликнулся Кайл, – пора в постель. Прежде чем Лайэн успела возразить, он поднял ее на ноги и повлек к носовой части катера. Джейк начал раскладывать столик, превращая его в кровать.

– Осторожно, береги голову.

Несмотря на предостережение, Лайэн все-таки ударилась о притолоку V-образного отсека. Но она еще толком не проснулась, поэтому даже не обратила на это внимания. В полусне сбросила с себя туфли, стянула жакет, джинсы и забралась под одеяло, уже расстеленное чьей-то заботливой рукой.

Кайл мгновенно разделся догола, лег рядом.

– Что ты… – начала она.

– Тихо.

Лайэн отодвинулась от него как можно дальше, так, что ей даже не хватило одеяла, но все же недостаточно далеко. Надувной матрас прогнулся под тяжестью его тела. Лайэн ощутила дуновение сырого холодного воздуха. Ее начал бить озноб. Она пожалела о том, что сняла жакет и джинсы. Блузка и тонкие полоски бюстгальтера и трусов совсем не грели. Однако она даже не подумала о том, чтобы придвинуться к такому близкому источнику тепла, как Кайл Донован.

Он издал некий звук, выражавший нетерпение, подкатился поближе и притянул ее к себе. Крепко прижал ее к своей груди.

– Я не замерзла.

– Зато я замерз.

Лайэн сразу поняла, что это ложь. От него исходил жар, как от печки. Лайэн изо всех сил старалась сдержать себя, не дать этому жару проникнуть в нее. Тщетные попытки. Постепенно ее тело начало расслабляться.

– Вот так, радость моя, – прошептал он ей в волосы. – Спи. Завтра у нас трудный день.

Она вздохнула, расслабляясь все больше. И тут же снова напряглась: бедро ее коснулось его возбужденной плоти.

– Не беспокойся, – произнес он едва слышно. – Как бы мне ни хотелось, у Джейка слух как у лисы. Так что просто прижмись ко мне, и постараемся провести ночь по возможности спокойно.

Не заботясь больше о том, чтобы скрыть возбуждение, он прижал ее бедра к своим, обнял ее всю своими большими руками и стал убеждать себя в том, что вовсе не мучает себя сознательно, а просто старается согреть Лайэн. То, что его рука оказалась у нее на груди, произошло по чистой случайности. Но то, что его пальцы ощутили твердый, напрягшийся сосок, оказалось настоящим откровением.

Он начал нежно водить пальцами вокруг ее сосков, сначала одного, потом второго, просто ради удовольствия слышать ее учащенное дыхание, чувствовать, как ее тело признается в желании, которое на словах она упрямо отрицает. Он не собирался ни расстегивать пуговицы, ни ласкать, ни возбуждать ее и тем не менее сделал все это. Лайэн лежала совершенно неподвижно, однако он слышал бешеное биение ее сердца.

Медленно и осторожно рука его двинулась вниз по ее телу. Так солнце спускается по склону горы, заглядывая во все уголки, особенно в самые потаенные. Особенно в тот, который могла заполнить собой лишь его наболевшая плоть, тот, который поддался и щедро раскрылся, едва он раздвинул ей бедра. Он провалился в бесконечный жар этого бездонного колодца вечной женской тайны, медленно, ритмично, беззвучно пульсировавший вокруг его плоти. Они отдались без оглядки и без единого звука этому новому откровению, не сравнимому ни с чем известным им доселе.

Так они и заснули, не проронив ни единого звука, слившись воедино.

Все утро дул сильный ветер. Вода пенилась, то и дело налетали порывы дождя. Наконец ветер начал утихать, и начался затяжной ливень. Невзирая на непогоду Кайл обучал Лайэн управлять «Зодиаком» и автоматической системой ориентации, учил ее дышать под водой с помощью первоклассных приборов, выданных им правительством Соединенных Штатов.

В то время как Кайл инструктировал и тренировал Лайэн, Арчер и Джейк по очереди взбирались на вершину узкой горной гряды, делившей Нефритовый остров на две неравные части. С самой вершины открывался вид на остров Фармера, примерно в трех милях от них. Арчер и Джейк по очереди смотрели в мощный бинокль, наблюдали за тем, что делается на острове.

Ничего необычного они пока не заметили. Никакой повышенной активности, которая говорила бы о том, что Фармер готовится к приему гостей или, скажем, проводит необъявленную пресс-конференцию. Даже после того, как ветер совсем утих, к острову не причалила ни одна лодка, там не приземлился ни один самолет. И на посадочной полосе ни одного самолета. По-видимому, Дик Фармер в Сиэтле все еще пытался переиграть Китай и Дядю Сэма.

– Никаких изменений. – Джейк почти прокатился последние несколько футов вниз с горы, передал бинокль Арчеру. – Если кто-то и заметил, как мы подходили вчера ночью или как «Зодиак» кружил там сегодня, они, похоже, не придали этому значения.

Арчер взглянул вверх, потом на Кайла, который в последний раз методически проверял все ребриверы. В отличие от стандартных приборов для подводного дыхания эти не оставляли следов от пузырьков воздуха на поверхности воды во время выдоха. Очень ценное свойство. Когда плывешь под водой в спокойную ясную ночь на вражеской территории, след от пузырьков воздуха может оказаться смертельным.

– А как ведет себя море?

– Слегка штормит, но это не проблема.

Кайл взглянул на небо. Если повезет, через некоторое время пойдет хороший моросящий дождик, который скроет своей завесой «Зодиак», в то время как они будут играть в прятки с охраной Фармера.

Кайл встал, потянулся.

– Все готово.

– А электроника? – спросил Арчер.

– В сухом пакете, прикрепленном к поясу моего водолазного костюма.

– Ты уверен, что этот чертов ключ сработает? – спросил Джейк.

– Скоро узнаем, – сухо усмехнулся Арчер.

– Побольше веры, братишка, – обернулся к нему Кайл. – Вспомни мою панель, не говоря уже о будильнике Онор.

– Да уж, лучше не упоминайте о нем! – воскликнул Джейк. – Когда он сработал в первый раз, я решил, что ее убивают. Примчался с пристани в твой коттедж голышом, размахивая пистолетом.

Кайл расхохотался.

– Хотел бы я видеть лицо Онор.

– Было темно.

Кайл снова взглянул на небо. На западе оно и так полыхало яркими красками, на востоке же мирная синева готовилась смениться ночной темнотой.

– Одеваемся.

Это оказалось легче сказать, чем сделать, особенно для Лайэн. Даже при том, что на ней был лишь бикини, ей казалось, что она ни за что не сможет натянуть на себя тугой водолазный костюм. Она долго извивалась и изгибалась, пока наконец не сообразила использовать тальк. Только с его помощью, она осилила эту задачу.

На тропинке, которая вела к узкой гористой береговой полосе, где был пришвартован «Зодиак», стоял Кайл, наблюдая за ней смеющимися глазами, полными откровенного вожделения.

– Любовь моя, вот это зрелище! Ты украсила бы собой любой ночной клуб.

Лайэн демонстративно проигнорировала его слова.

– Где мой ребривер?

– В «Зодиаке». Но тебе он не понадобится. Дождь обеспечит нам надежное прикрытие, чтобы подойти достаточно близки к берегу, так что ты сможешь просто выйти.