И ошибся. Он не такой, как они, не такой, как кто-либо. И теперь за это расплачивается его отец. Полиция так и не нашла того, кто подложил в костер фейерверк, как и шериф Бромли не нашел того, кто нанес удар Джону Крикмору; все имели непробиваемое алиби, сказал шериф Рамоне. Действительно, лицо Ральфа Лейтона выглядит так, будто по нему прогулялся конь, однако его жена, сын и четыре парня-охотника утверждают, что в тот вечер, когда было совершено нападение на отца Билли, они все вместе сидели дома и играли в карты. Они все поклялись, что Ральф упал со ступенек и разбил себе лицо.

Билли ощутил какое-то движение и, повернувшись лицом к шоссе, увидел поднимающиеся клубы пыли. Старенький побитый черный «Фольксваген»-фургон свернул на проселочную дорогу и двигался по направлению к их дому. Вероятно, колея была слишком глубока для его подвески, потому что в следующий момент он остановился, и из кабины водителя вылез мужчина в соломенной шляпе.

— Мама! — крикнул Билли. — К нам кто-то приехал!

Рамона оторвалась от Библии и посмотрела на фигуру, медленно идущую по дороге.

— Дорогой, похоже, к нам гости.

— Гости, — повторил Джон. Одна половина его лица напряглась, а другая осталась слабой и неподвижной. Он мог говорить только одной половиной рта. На другой, мертвой, половине глаз светился холодным голубым камнем.

Рамона встала со стула. На черном борту фургона было что-то написано, но из-за большого расстояния она не могла сказать, что именно. Мужчина был низеньким и круглым; на полдороги он остановился, снял полосатый пиджак и перебросил его через плечо. Затем снова двинулся вперед, слегка наклонившись и, по-видимому, пыхтя и чертыхаясь.

Под развесистым дубом он остановился, чтобы перевести дыхание.

— Мэм, я глубоко надеюсь, что это владения Крикморов. Если я ошибся, то боюсь, что мне придется просить вашего разрешения посидеть здесь, в тенечке, и немного отдохнуть.

— Вы не ошиблись. Вы кто будете?

— А! — круглое, как у херувима, лицо мужчины прояснилось. На его щеках виднелись цветные пятна, а над его растрепанной козлиной бородкой росли коротко постриженные серые усы. — Я остановился в населенном пункте вниз по дороге, но когда начал узнавать дорогу, местные жители стали со мной довольно грубы. А эти дороги, они так петляют и извиваются, да? Итак: вы Рамона Крикмор?

— Может, да, а может, нет. Я еще не услышала вашего имени. Маленький человечек, напоминавшей Рамоне коротенькую толстую овечку, улыбнулся и достал бумажник. Его улыбка на секунду исчезла, когда он увидел вышедшего из-за дома Билли, которому захотелось взглянуть на приехавшего.

— А вы должно быть Билли, — сказал мужчина.

— Да, сэр.

Рамона молчала. Когда мужчина достал из бумажника белую визитную карточку, она спустилась с террасы, взяла ее, кинула на нее быстрый взгляд и передала карточку Билли. На ней была нанесена витиеватая надпись: «Доктор Реджинальд Чудо, Демонстратор Необычайностей».

— Мы не нуждаемся ни в каких докторах; мы насмотрелись на них надолго.

Осторожные серые глаза мужчины метнулись в сторону Джона Крикмора, неподвижно сидящего на своем стуле с Библией на коленях.

— О, нет, мэм. Вы не поняли. Я не доктор медицины. Я…

Чудотворец.

— Вы имеете в виду «шарлатан»?

Он поднял свои серые и толстые, как гусеницы, брови.

— Боюсь, кое-кто называл меня так в прошлом. Но не здесь и не теперь. Могу я?.. — он взял у Билли карточку и сунул ее обратно в бумажник. — Миссис Крикмор, если позволите, могу я попросить у вас стакан воды? Я выехал из Хейливилла еще утром, а в дороге было очень жарко.

Рамона несколько секунд колебалась, не доверяя мужчине. В конце концов она произнесла:

— Хорошо. Билли, составь компанию гостю, ладно?

Она поднялась на террасу и зашла в дом.

— Здравствуйте, — сказал Джон гостю и снова погрузился в тишину. Доктор Чудо оглядел дом, а затем перевел взгляд на кукурузное поле, где стояло пугало и виднелись тощие побеги.

— Билли, — тихо спросил он. — Тебя кто-нибудь называл Уильямом? — Нет, сэр.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать. В ноябре будет восемнадцать.

— Ну да. Восемнадцать обычно следует за семнадцатью. Затем будет двадцать, и тридцать; и очень скоро тебе будет пятьдесят восемь. — Он осторожно положил пиджак на пол террасы и снял шляпу. По его лысине текли капли пота, а с двух ее сторон как два рога торчали пряди седых волос.

— Билли, — спросил Чудо, — ты когда-нибудь был на карнавале?

— Нет, сэр.

— Никогда?? — недоверчиво спросил Чудо. — Да-а, когда я был в твоем возрасте, я чувствовал запах печеных яблок и воздушной кукурузы за два дня до того, как карнавал входил в город! А ты никогда не был? Ну, тогда ты потерял одну из лучших вещей, которую предлагает жизнь: фантазию.

Рамона вышла из дома со стаканом воды. Он одним глотком осушил половину.

— А теперь, что мы можем для вас сделать? — спросила Рамона. — Хороший у вас домик, — произнес Чудо. Он допил воду, делая вид, что он не обращает внимания на суровый взгляд Рамоны. Затем он тихонько проговорил: — Я искал этот дом с начала июня. Я не знал, существует ли он на самом деле. Но вот он, и вот вы двое. Я исколесил большую часть северной Алабамы в поисках вас.

— Зачем? — спросила Рамона.

— По роду своих занятий, — объяснил мужчина, — я много путешествую. Я встречаюсь со многими людьми и слышу огромное количество разных историй. Многие из них неправда или в лучшем случае полуправда, вроде рассказа о гигантском мальчике-призраке, живущем в лесу около Моундвилла. Или о повстанце, дух которого гуляет по его разрушенным плантациям и стреляет в охотников, проходящих поблизости. Или о черной собаке, бегающей по дороге между Коллинзвиллом и Сэнд-Роком. Кто знает, может быть в них есть зерно правды? Сучковатый дуб в лунном свете вполне можно принять за гигантского мальчика. Старый дом трещит и стонет, а кому-то слышатся в этом шаги призрака. Дикая собака шарахается от света фар. Кто знает? — Он пожал плечами и ладонью пригладил свои непослушные волосы. — Но…

Когда слышишь разговор о ныне здравствующих людях, то это, ну, немного другое. Один старик в Монтгомери сказал мне, что то, что я делаю прекрасно, но я слышал ли я о индианке с севера Алабамы, которая успокаивает мертвых?

Рамона застыла.

— Поначалу я не обратил внимания на этот рассказ. Однако моя профессия сталкивает меня с людьми, которые интересуются миром духов, и в течение четырех месяцев я смог с их помощью перевернуть сотню маленьких городков. Вскоре я услышал этот рассказ снова, и на этот раз я услышал фамилию «Крикмор». В следующем городе я начал задавать тот же самый вопрос. Прошло немного времени прежде, чем я услышал и о мальчике. Теперь я уже хотел знать, полуправда ли вы или же существуете на самом деле. Я начал поиски, везде задавая одни и те же вопросы. — Он снова улыбнулся, и вокруг его глаз образовались морщинки. — Минуло несколько дней, и от одного мужчины, проживающего в Чипене, я услышал про Готорн. В Чипене, похоже, произошел случай, связанный с грузовиком и большим дубом…

— Да, — кивнула Рамона.

— А. Тогда, похоже, мои поиски завершены. — Он перевел взгляд на Билли. — Рассказы про вас, молодой человек, тоже правда? Вы можете видеть мертвых и говорить с ними?

Вопрос застал Билли врасплох. Он взглянул на мать; та кивнула, и он утвердительно качнул головой.

— Да, сэр, могу.

— Тогда правда ли, что вы изгнали демона из дома, в котором произошло убийство? Что вы обладаете силой, побеждающей саму Смерть? Что вы призывали Сатану на лесопилке?

— Нет. Это все вымыслы.

— Это обычное дело для передаваемых из уст в уста рассказов. Песчинка истины обрастает глянцем, как жемчужина в раковине. Но в этих рассказах имеется эта самая песчинка?

— Кое-что имеется, я думаю.

— Не надо хмуриться, — сказал Чудо. — Люди боятся вас, но при этом и уважают. Как я говорил, я исполнитель. У меня свое собственное шоу, я путешествую вместе с карнавалами…