Внезапно Венера Мария, которая вместе с певцом и модельершей целиком завладели вниманием всей компании, поднялась со своего места и постучала вилкой по бокалу.

– Могу ли я взять слово? – спросила она и умолкла, дожидаясь тишины. – Сегодня у нас такой необычный вечер, что кто-нибудь из нас просто обязан что-то сказать. – С этими словами она одарила Лесли теплой радушной улыбкой. – Лесли, ты устроила для нас такое чудесное шоу. Интересная компания, вкусное угощение… Чего больше мог бы ожидать каждый из нас! Честное слово, мне здесь так хорошо, что я решила поделиться со всеми вами большим секретом.

Купер недоуменно вздернул брови. Что еще задумала его непредсказуемая жена?

– Прошу всех поднять бокалы с шампанским, – продолжила Венера. – Сначала мы выпьем за нашу очаровательную хозяйку, Лесли Кейн. И еще я хотела бы выпить этот бокал за Купера. Возможно, это удивит вас, а может, и нет. За моего фантастического мужа! Дело, видите ли, в том, что… – последовала долгая томительная пауза, – Лесли и Купер – любовники.

За столом повисла гнетущая тишина.

– И хотя я не считаю себя ханжой и с пониманием отношусь к желаниям своего мужа, во всяких отношениях наступает момент, когда пора сказать: довольно! Итак… дорогой Купер, – она подняла бокал, – я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы сказать тебе и Лесли… – Венера повернулась с бокалом к оцепеневшей в молчании Лесли:

– Что вы можете продолжать наслаждаться друг другом так долго, как только пожелаете. Потому что, мой дорогой Купер, я с тобой развожусь.

– Гос-споди-и… – бессильно пробормотала Мюриель Циммер.

Никто больше не проронил ни слова. Но это было еще не все.

– В эти минуты, – продолжала Венера, – твои вещи перевозят из нашего дома в отель» Беверли-Хиллс «, где ты, я надеюсь, будешь очень счастлив. Если, конечно, не переедешь жить к Лесли. Уж не знаю, до какого предела распространяется ее гостеприимство. Может быть, она предпочтет сидящего здесь же более молодого Джеффа – кто знает! Как бы то ни было, Куп, я хочу, чтобы ты не очень удивлялся, когда, попробовав попасть в наш дом, выяснишь, что твой ключ не подходит к замку.

Купер вскочил на ноги с пылающим от злости лицом.

– Это что, шутка? – жестко спросил он.

– Знаешь, точно такой же вопрос задавала себе поначалу и я. Мне казалось, что слухи о том, что ты трахаешься с Лесли, – не более, чем шутка. Поскольку… Дело в том, что наша маленькая Лесли, милая невинная Лесли, любимица всей Америки, была в свое время проституткой.

Послышалось еще одно» Гос-споди-и!»Мюриель Циммер.

– Честное слово, Куп, – не умолкала Венера. – Ты, наверное, единственный мужчина во всем городе, который не знает, что она была одной из кокоток мадам Лоретты.

Купер слушал жену, и на щеке его начала дергаться мышца. Пытаться остановить Венеру было бесполезно – ее уже понесло.

Она снова повернулась к Лесли.

– Не подумай, будто я что-то имею против тебя, милочка. Для того чтобы выжить, каждый делает все, что только может, – так было и у меня. Но, знаешь, Лесли, тебе не мешало бы уяснить, с кем трахаться можно, а с кем – нельзя. Поэтому, когда ты решила залезть в постель к моему мужу, тебе сначала следовало выяснить, не стану ли я возражать против этого. Я ведь умею быть страшной стервой, теперь-то ты это понимаешь?

Лесли сидела, не шевелясь, и чувствовала, как вокруг нее рушится мир. Она испытывала к Венере такую ненависть, какую раньше не питала ни к одному человеческому существу за исключением своего отчима – человека, который с омерзительной регулярностью, ночь за ночью, насиловал ее.

– Тем не менее, – с воодушевлением продолжила Венера, – позвольте мне закончить свой тост. Наш вечер удался на славу, но, к сожалению, мне пора домой. У меня назначено весьма романтическое свидание, а в таких случаях я не привыкла опаздывать. Кстати, Феликс, – она откровенно подмигнула развратному продюсеру, – тебе, наверное, будет интересно узнать… Купер тоже потрясающе работает языком. Правда, Лесли? – Она повернулась к своему ошеломленному супругу и закончила:

– Ну, что же, Куп, еще увидимся, милый.

С этими словами Венера послала мужу воздушный поцелуй и неторопливо двинулась к выходу. Так величественно и эффектно, что никто не заметил слез, застилавших ее глаза.

Начальница Ноны, Аврора Мондо Карпентер, была миниатюрной женщиной с водянистыми глазами и острыми высокими скулами. Глядя на нее, было невозможно определить, сколько ей лет, однако Нона по секрету сообщила Бриджит, что ее патронессе уже перевалило за семьдесят.

– Ни черта себе! – восхищенно присвистнула Бриджит. – Я еще не видела, чтобы какая-нибудь бабулька так классно выглядела.

Авроре принадлежал весь» Мондо «. Она сама создала этот журнал и руководила им на протяжении последней четверти века. Она была замужем за одним из ведущих нью-йоркских архитекторов и время от времени помещала о нем маленькие стыдливые заметки в своем журнале, утверждая, что у нее – самая счастливая в Нью-Йорке сексуальная жизнь.

Нона не испытывала перед патронессой обычного в подобных случаях благоговения, поскольку знала ее с детства. Аврора и ее мать были близкими подругами, поэтому сейчас Нона, нисколько не стесняясь, подвела к ней Бриджит.

– Это моя подруга Бриджит, – заявила девушка. – Она – самая крутая фотомодель в Лос-Анджелесе.

– Правда? – спросила Аврора, вздернув тонкие подкрашенные брови. – На скольких обложках вы появлялись, моя дорогая?

– Вообще-то я только недавно приехала из Европы, – лихорадочно соображая, сообщила Бриджит.

– В таком случае сколько раз вы появлялись на обложках в Европе?

– О, Господи! – быстро вмещалась в разговор Нона. – Их было так много, что не сосчитать!

– Почему же ты ничего не рассказывала мне о Бриджит раньше? – спросила ее Аврора.

– Так ведь ее не было в Штатах! Дело в том, Аврора, что мне в голову пришла блестящая мысль:» Мондо» должен первым воспользоваться ею. Ее здесь ждет большое будущее. Сам Мишель Ги собирается подписать с ней контракт!

Аврора благосклонно кивнула Бриджит:

– Приезжайте завтра ко мне в офис, дорогая. Я угощу вас чаем.

– С удовольствием! – с горящими от восторга глазами воскликнула та.

– И непременно захватите свой портфолио, – напомнила Аврора. – Хочу взглянуть, как вы выглядите на обложках. Кстати, не забудьте образцы фотопроб.

– Обязательно приду, – заверила ее Бриджит.

Как только девушки отошли достаточно далеко, чтобы их не могла слышать Аврора, Нона прошептала:

– У тебя есть снимки?

– Я думала, они мне не понадобятся.

– Что ты за дура! – зашипела Нона, тряся головой от возмущения. – Как можно было не подготовиться заранее! Теперь неудивительно, что все твои поиски оканчиваются пшиком.

– Можно подумать, я занимаюсь ими всю жизнь! – обороняясь, прошипела в ответ Бриджит.

– Ну ладно, разберемся. Меня осенила еще одна классная идея.

– Какая?

– А вот какая: я буду твоим менеджером.

– Ты? – не веря своим ушам, воскликнула Бриджит. – Что ты в этом понимаешь?

– А кто, интересно, представил тебя Авроре? Кто устроил твою встречу с Мишелем Ги? Кто организует тебе фотопробы?

– Ну, если ты об этом…

– Запомни, десять процентов гонораров – мои. Сейчас, правда, это – десять процентов от ничего, но… будем надеяться. По рукам?

– Думаю, можно попробовать, – растерянно согласилась Бриджит. В конце концов, ей было нечего терять, а выиграть она могла многое, поскольку не было другой такой пробивной девицы, как Нона.

Та кивнула, довольная ответом подруги.

– Вон – Люк Кесуэй. Говорить буду я сама. Он – гомик, и это хорошо. Он чересчур привередлив, и это плохо. Если начнет хамить, не обращай внимания.

Люк Кесуэй был невысоким, плотно сбитым мужчиной с коротким ежиком волос. На нем была шелковая рубашка от Версачи, мешковатые джинсы, белые кроссовки и круглые, словно совиные глаза, очки без оправы. В одном его ухе красовались две золотые сережки, в другом – маленький бриллиантик.