Санто знал: наступит день, и он это сделает.

Наступит день, и Венера Мария воочию увидит, как он умеет кончать.

При этой мысли Санто довольно оскалился. Ради этого стоило жить.

– Не могу поверить, что перед следующей встречей у меня еще целый час свободного времени, – выдохнула Лаки, падая в кожаное кресло.

– Это не совсем так, – извиняющимся тоном проговорил Киоко. – Тебя дожидается Чарли Доллар. Я сказал ему, что он может подъехать к пяти, и если к этому времени ты закончишь с интервью, то обязательно его примешь.

– О, Боже! – простонала женщина. – Чем я перед тобой провинилась?!

– Чарли – одна из самых крупных звезд «Пантер», – напомнил Киоко. – Мне стало известно, что Микки Стояли прислал ему сценарий, и Чарли им весьма заинтересовался. Поэтому…

– Я знаю, знаю… Ты прав, Ки. Мне нужно с ним встретиться. Пускай он будет счастлив.

– Это было бы весьма разумно.

Лаки нравилась манера, в которой говорил Киоко. Он всегда выражался четко и недвусмысленно.

– Ладно, закажи в мексиканском ресторанчике через дорогу две «Маргариты»

и блюдо гуакамолы . Потом включи лазерный диск Джонни Холидея. Я хочу дать своей голове отдых, и Чарли Доллар – наиболее подходящий для этого человек.

Киоко кивнул, польщенный тем, что хозяйка согласилась с его доводами.

Пятидесятилетний Чарли возник в ее кабинете пятью минутами позже – с кривой ухмылкой на губах и букетом пурпурных – ее любимых! – роз.

Чарли, подобно большинству актеров, умел быть страшным занудой, но Лаки это не волновало. Она любила его за то, что он не относился к себе слишком серьезно и обладал неким сардоническим чувством юмора, которое делало его душой любой компании. Откровенно говоря, если бы ей не встретился Ленни, то на его месте, вероятнее всего, оказался бы Чарли. Этого человека отличала какая-то нешаблонная привлекательность, вроде той, что свойственна Джеку Николсону.

Чарли плюхнулся на диван, не выпуская из зубов самокрутку с «травкой».

– Получила мое послание? – осведомился он, делая глубокую затяжку.

– Да куда же от тебя денешься! – ответила Лаки, оглядывая его взлохмаченные волосы, измятую футболку и чересчур короткие брюки. Все эти детали, как ни странно, только добавляли ему обаяния. Чарли как нельзя больше подходило амплуа «славного малого».

Он похлопал себя по животу.

– Вижу ты позаботилась о том, чтобы я смог набить себе брюхо. Верно?

– Конечно, ведь если оно у тебя исчезнет, твои поклонники захиреют от горя, – едко парировала Лаки.

– Умная девочка.

– Сколько же в тебе дерьма, Чарли! – сказала она, глядя на него с преданной улыбкой.

Артист с деланным возмущением выгнул бровь.

– Это почему же? Только потому, что я стараюсь поддерживать имидж кинозвезды, которую все знают и боготворят?

– Нет, просто потому, что ты полон дерьма. Точка! Может быть, именно поэтому я тебя и люблю.

Чарли сделал еще одну глубокую затяжку, после чего протянул самокрутку Лаки. Она покачала головой. Возможно, будь на его месте Ленни, она бы и не отказалась, но сейчас, да еще перед очередной встречей…

Чарли театрально вздохнул.

– Ах, Лаки, Лаки, Лаки… Ну, что мне с тобой делать!

Она попробовала гуакамолу и несколько секунд смаковала ее терпкий вкус.

– Уж, по крайней мере, не то, что ты делаешь со всеми остальными женщинами, – колко ответила Лаки.

– Эй, – возразил Чарли, снова подняв брови домиком, – а куда деваться, если каждая из них только и думает о том, как бы взгромоздиться на мой старый разболтанный скелет! Я не преувеличиваю, детка, я и вправду слишком стар, чтобы делать дзинь-дзинь всю ночь напролет. Ну да, конечно, – с иронией откликнулась Лаки.

– Хотя с некоторыми цыпочками у меня такое все же случается, – продолжал Чарли, пропустив мимо ушей ее сарказм. – Вот, к примеру, была у меня недавно одна – даже ни разу не слышала, кто такой Брюс Спрингстин! Можешь себе представить?

Лаки покачала головой.

– Жизнь – тяжелая штука, Чарли, особенно, когда ты встречаешься с девочками не старше восемнадцати лет.

Они засмеялись. Существовавшая между ними дружба делала их отношения непринужденными и радостными.

– Поговаривают, ты собралась на грязный уик-энд, – заметил Чарли, откидываясь на спинку дивана и разглядывая свои обгрызенные ногти.

Лаки поглядела на его большой, уютный живот, который едва помещался под футболкой. Интересно, задумывался ли он хоть раз о том, чтобы заняться спортом?

– Какой же он «грязный». Я собираюсь провести время с собственным мужем?

– Тем более грязный!

Лаки усмехнулась. Ей уже не терпелось увидеть Ленни.

– Я уезжаю всего на три дня. Сделай мне одолжение, Чарли, постарайся больше не капризничать – по крайней мере, до моего возвращения.

– Я постараюсь, моя дорогая Принцесса мафии.

– Не называй меня так! – потребовала она. Чарли с многозначительной миной погрозил ей пальцем.

– Ладно-ладно, мы же оба знаем, что тебе это нравится.

– Мне – нет, – возмущенно отрезала Лаки. – Мой отец никогда не был гангстером. Он – всего лишь предприимчивый бизнесмен, правда, со связями в определенных кругах.

– Конечно, – с кривой усмешкой согласился актер. – В таком случае я в свободное время развлекаюсь тем, что работаю шофером лимузина. Так как поживает Джино? Неужели старик все еще умудряется делать так, чтобы все крутилось вокруг него? Я просто восхищаюсь этим достойным гражданином нашего города!

– Железный человек, – сухо подтвердила Лаки. – Командует всей семьей.

Чарли лениво выпустил колечко дыма.

– А у меня никогда не было возможности попробовать, что это такое.

– Может, все же соберешься?

– Ну-у, быть железным человеком… моя мечта.

– Вот уж не думала, что тебя это волнует.

– Конечно, волнует. – Чарли умело выдержал паузу и добавил:

– Измени рекламную афишу, и это будет волновать меня еще больше.

Лаки улыбнулась. Ох уж эти актеры! У них всегда найдется что-нибудь за пазухой. И они всегда ухитряются выдвинуть это «что-нибудь» на передний план.

– О'кей, Чарли, договорились. А теперь, может, передохнем? Хотя бы пять минут? Чарли Доллар довольно ухмыльнулся.

– Как скажешь, детка.

– Бриджит?

– Нона? Господи… Нона! Как ты? Когда вернулась? И каким образом меня нашла?

– Позвонила твоей бабушке, и после короткого допроса с пристрастием она дала мне твой адрес. Приняла все меры предосторожности. Еще бы, ведь я могла оказаться кем угодно!

Нона Вебстер, ее бывшая лучшая подруга… Они не виделись уже два года – с тех пор, как родители Ноны – Эффи и Юл, представители состоятельной американской богемы – отправили дочь в кругосветное путешествие. Девочки вместе учились в частной школе и на пару выкинули немало эскапад.

– Как здорово, что ты позвонила! – с восторгом воскликнула Бриджит. – Откуда ты?

– Откуда же еще, как не из дома, черт бы его побрал! Я ведь так и не успела обзавестись собственной конурой. Зато теперь у меня есть работа. Я – рисерчер в «Мондо».

– Ух ты, классный журнал! – восхищенно воскликнула Бриджит.

– Ага! Меня туда засунула Эффи. А ты? Чем занимаешься в Нью-Йорке? Ведь сама же говорила мне, что не можешь жить нигде, кроме Лос-Анджелеса.

– Да, так оно и было… раньше. А потом я передумала.

– То есть ты… кого-то встретила?

– Если бы… – с легкой грустью вздохнула Бриджит.

– Слушай, нужно встретиться. У меня – столько всего тебе рассказать!

– Может, пообедаем? – предложила Бриджит. Ей самой не терпелось поведать Ноне о своих мытарствах.

– Отлично! – ответила Нона. – Жду не дождусь обеда.

Они встретились в «Серендипити», жевали хот-доги в полметра длиной и наперебой делились новостями. Нона была скорее интересной, нежели хорошенькой. У нее были великолепные натуральные, а не крашеные, рыжие волосы, чуть раскосые глаза и покрытое веснушками личико. Одета она была под панка и вела себя с вызывающей прямотой. Как только девушки уселись, Нона тут же поведала подруге, что имеет трех любовников, причем все они живут в разных странах.