Я утыкаюсь лбом ему в плечо, но он поднимает мою голову, заставляя посмотреть на него.

— Никогда больше, — говорит он тихо. — Никогда больше не иди против меня.

— Ты убил его, — шепчу я.

Драко сжимает зубы, но отвечает:

— Он не умер.

Это чертовски удивляет меня.

— Тогда где же он?

— В одной из камер.

Я обдумываю свои следующие слова.

— Что ты собираешься с ним сделать?

Драко изучает мои глаза, затем слегка отталкивает меня, и я приземляюсь на спину. Он встает с кровати, выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.

— Почему ты веришь ему? — спрашивает он.

Я оглядываю комнату, слегка нахмурив лоб.

— Я… я не знаю, Драко. Я просто верю. Он... спас меня там, в те первые дни, когда тебя здесь не было, а Пико и Бэйн говорили и делали со мной такие вещи. В каком-то смысле он научил меня, как выживать и как это переносить. Если бы не он, я бы никогда не привлекла твоего внимания.

— Ты уже привлекла мое внимание, — ворчит он.

— Как?

— Ты была замужем за человеком, которого я ненавидел. Мне нужно было знать о нем все, что только можно, и с кем он работал. Сначала я хотел уничтожить тебя... но потом я увидел тебя.

Я опускаю взгляд, сосредотачиваясь на пальцах ног.

— Если папа обещал меня тебе, почему ты тогда не следил за мной? Я должна была быть твоей будущей женой, верно?

Он пожимает плечами.

— Он больше не хотел, чтобы ты была моей. Как будто он потерял веру в меня — отправил кузена Тони присматривать за мной, следя за тем, чтобы я месяцами не выезжал из США, вероятно, чтобы не мог приблизиться ни к нему, ни к тебе. Я знал, что это был Лион, и я даже не мог отомстить, потому что был обязан ему больше, чем своей жизнью. Давайте просто скажем, что после смерти моего отца я не очень заботился о том, чтобы жениться на дочери Лиона. Я хотел побыть один. Все, чего я хотел, — это отомстить. Лион знал это. Он также выяснил, кто убил моего отца. Наверное, поэтому он стал видеться со мной все реже и реже. Он знал, что я знаю, кто этот человек, и он знал, что я не остановлюсь, пока он не умрет.

Мое дыхание становится прерывистым, но я втягиваю столько кислорода, сколько могу, сосредотачиваясь на нем.

— У тебя есть доказательства? Фотографии? Что-то, что показывает, что вы были близки с ним?

— Зачем тебе нужны доказательства? Зачем мне лгать об этом? — спрашивает он слегка взволнованно.

— Потому что... мне лгали раньше. Такой же человек, как ты, Драко. Он притворялся, что любит папу, и если то, что ты мне сказал, правда, и он хладнокровно убил его, тогда мне нужно знать. Я не могу просто поверить в то, что ты мне говоришь. Если... если я действительно собираюсь остаться здесь, и если ты действительно хочешь, чтобы я доверяла тебе и делала то, что ты говоришь, мне нужны доказательства. Мне нужно знать, что ты говоришь и делаешь все это не для того, чтобы манипулировать мной. У меня все еще есть семья. Друзья. Люди, которые знают, кто я.

— Уверен, все они считают, что ты уже мертва. Они знают, что Тони мертв. Я отправил его палец с обручальным кольцом в коробке его семье.

О, Боже мой. Его мама. Его брат. Я могу представить их ужас. Как слезы катятся по их печальным лицам.

— Они этого не заслужили! — огрызаюсь я, поднимаясь на колени. — Они хорошие люди. Его мама была мне как мать.

— Акцент на слове «была». — Он сжимает зубы.

— Мне нужны доказательства, Драко, — требую я.

— Даже имея доказательства, ты не будешь доверять мне, Джианна.

— Почему?

— Потому что я могу быть очень импульсивным. Ты никогда не узнаешь, что я сделаю дальше.

— Ты уже сказал, что не убьешь меня. Это достаточно справедливо. Мне не обязательно знать, что ты будешь делать дальше. Я уверена, что смогу справиться со всем, что ты мне дашь. Ты не убьешь меня, и я не буду пытаться убить тебя. Мне больше нечего терять, кроме своей жизни, Драко, и это уже кажется довольно бесполезным. Что хорошего было бы для меня убежать — вернуться к той жизни, которая у меня была, — только для того, чтобы ты снова ее разрушил? Я знаю, если убегу, ты найдешь меня. Притащишь меня прямо к себе и убьешь любого, кто встанет у тебя на пути.

Он вздергивает подбородок, и я знаю, что права.

— Так что я не буду убегать. Я выполню свою часть сделки. Но мне нужны доказательства. Я хочу знать, что папа действительно доверял тебе и твоему отцу. Мне нужна эта уверенность. Это даст мне покой.

Драко оглядывает меня в моей обнаженной, уязвимой позе, а затем отводит взгляд.

— Хорошо. — Он поднимает мою голову, приподнимая пальцами подбородок. — Но насчет того, что ты сделала с Генри... Я больше не смогу тебе доверять. Ты останешься здесь. Ты будешь моей, но я не могу доверять тебе, Джианна. Ты освободила потенциального врага. Он мог рассказать кому угодно, где я, и меня могли убить.

Я опускаю взгляд на его грудь.

— Я... прости, Драко.

Он убирает руку.

— Извинения не помогут. Это жалкое слово, в котором нет глубины. Твои извинения для меня ничего не значат. — Отстранившись, он смотрит в сторону лестницы и говорит: — Убирайся отсюда, иди в мою комнату. Прими душ и ложись спать. Мне нужно кое с чем разобраться сегодня вечером.

Я моргаю, глядя на него, как он избегает моего взгляда.

Он хочет, чтобы я ждала.

Серьезно?

Драко больше не будет доверять мне. Он, вероятно, даже не попытается снова.

Он немного ослабил бдительность, и я, как дура, вонзила ему нож прямо в спину, и теперь он даже не смотрит на меня. Драко не может смотреть на меня, потому что, если он это сделает, он может снова причинить мне боль. Или, что еще хуже, настолько ослепнет от ярости, что у него не будет другого выбора, кроме как прикончить меня.

— Драко, я... — Я тянусь к нему, но он делает еще один шаг в сторону.

— Иди, Джианна. Сейчас же. Тебе повезло, что я сделал с тобой только это.

Вау. Он даже не может наказать меня. Не так, как раньше. Что это значит? Что он действительно доверял мне? Что он действительно что-то чувствовал ко мне? Или все еще чувствует?

Может быть, я ошибаюсь насчет него. Он пытался наладить отношения между нами, а я разорвала это в клочья. Его человечность пыталась прорваться, но я просто заделала трещины, оставив его снова тонуть во тьме, и все ради собственных эгоистичных нужд. Ради его власти. Его контроля. Его доминирования и того ужаса, который я люблю чувствовать в глубине души.

Я встаю с кровати и спускаюсь по лестнице, намеренно не торопясь — надеясь, что он остановит меня, схватит, отшлепает или сделает что-нибудь, что заставит его выпустить ярость, которую я вызвала.

Но он этого не делает. Я вообще ничего от него не получаю.

Я беру его рубашку, которая висит у перекладины, и надеваю ее, направляясь к высоким дверям. Я оглядываюсь назад, когда открываю одну из них, но его не вижу. Я даже не слышу его.

Он такой тихий. Он... ранен. Из-за меня. Ему нужна была только моя преданность, а я предала его.

Черт.

Что я наделала?

Вместо этого я решила поспать в библиотеке. Я не знала, скоро ли Драко ляжет спать, и, честно говоря, я не хотела спать с ним. Не поймите меня неправильно, я чувствую себя плохо, виноватой, потому что поступила неправильно, а он оставил Генри в живых, по крайней мере пока.

Я не знаю, почему или что он планировал сделать, но я не могу встретиться с ним лицом к лицу. Не могу, пока не соберусь с мыслями, поэтому я пишу почти до четырех утра, позволяя словам раскаяния течь рекой.

Я не могу остановиться. Когда заканчиваю, я перечитываю текст сто раз, а затем складываю и беру с собой на кушетку. Я не хочу, чтобы Драко или кто-либо другой вошел и увидел это.

Прежде чем успеваю устроиться поудобнее, раздается стук в дверь библиотеки... в четыре утра. Я хмурюсь, глядя на дверь. Драко бы сразу вошел. Как и Патанса. Кто это, черт возьми?