♫Your love is like a tidal wave♫

♫Spinnin’ over my head♫

♫Drownin’ me in your promises♫

♫Better left unsaid♫

– О, пошла жара! – воскликнул я, опуская забрало защитного стекла.

Бегемотик лежал безучастно, ему уже было всё равно, что произойдёт дальше.

Так как я не был извергом, решил провести ему фактическую эвтаназию, то есть спокойный отход в мир иной. Для этого был использован препарат, название которого вам знать совсем не надо.

Ударная доза препарата, введённая постепенно, вызвала постепенное угасание сознания и угнетение дыхательного центра бедняги.

Дозировку я высчитывал тщательно, поэтому точно знал, когда наступила фактическая смерть мозга. И в ту же секунду было наложено заклинание «Мёртвый стазис».

– Надо торопиться, – сказал я Эстрид. – Вскрываю грудную клетку.

Работали, примерно, четыре часа. Облажаться было нельзя, так как моя теория требовала подтверждения. Если окажется, что всё заключается в сохранности мозга поднимаемого, то это будет переворотом.

Руки мы с Эстрид уже давно набили, поэтому работаем как часы. У Бегемотика теперь будет два сердца, одно своё, а другое от упокоенного мертвеца, прилетевшего на рыночную площадь. Оно было пропитано нигредо, образовавшимся в мертвеце «естественным» путём, поэтому в чём-то даже превосходило создаваемые нами аналоги.

Помимо сердца, удалось достать дополнительную печень подходящего качества, поэтому у Бегемотика также будет две печени. Пришлось на 2/3 усечь одно лёгкое, правое, чтобы разместить второе сердце, а вторую печень мы вмонтировали вместо селезёнки. Селезёнка в немёртвом организме никак не используется, поэтому её можно определить как неожиданный рудимент.[25]

В книжках по некромантии пишут, что идеальный материал для некроманта – живой человек. Конечная цель некромантии – сделать человека лучше. Ради этого всё и делалось. Ради этого поколения некромантов жертвовали личной жизнью и обрекали себя на очень неприятную и, во многом, неблагодарную работу.

Кто-то может подумать, что некромантия – это для закомплексованных неудачников, любящих ковыряться в гнилом мясе, отчасти это будет верно. Но такой контингент есть практически в любой профессии. Кто-то идёт ради возвращения с того света родных и близких, кто-то ради власти и денег… Только вот изначальная цель некромантии – улучшить, а не восстановить. И сейчас мы всё узнаем.

– Во имя Плети! – дёрнул я пальцы в нужной последовательности распальцовки. – Артём Алексеевич Сухой!

+500 единиц опыта

Новый уровень

+20 очков навыков

Новый уровень

+20 очков навыков

Новый уровень

+20 очков навыков

Хренассе! Целых пятьсот единиц опыта! А за что?

– Здравствуй, Артём! – помахал я перед лицом бывшего Бегемотика.

– Здравствуй, господин, – ответил тот.

Я посмотрел на его статистику, чтобы выяснить причину аномалии с опытом. Потому что мы не сделали ничего особенного.

Даже не подозревал, что Бегемотик говорил на калмыцком…

Умертвие V-го класса – это заявочка на «Оскар-2021», я считаю. Почему именно «Оскар»? Потому что так бывает только в кино: никто не ждал и не верил, что получится, но получилось…

– Артём, кем ты был? – спросил я.

– Никем, господин, – ответил тот.

– Нет, я имею в виду по профессии, – уточнил я запрос.

– Региональный директор в PonyCentre, господин, – ответил Артём. – Но ушёл сразу же, как стало ясно, что я трачу там время и можно заняться чем-то более интересным.

– Культизм – это, по-твоему, более интересно? – спросил я.

– Да, господин, – кивнул немёртвый.

– Откуда калмыцкий знаешь? – если не спрошу, то не усну сегодня.

– Я жил в Элисте четыре года, – ответил Артём. – Встречался с девушкой, которая научила меня своему языку.

– Херассе, – усмехнулся я. – Бывает же такое. Ладно, к чему лежит душа? Чем хочешь заниматься?

– Некромантией, – ответил Артём предельно честно.

– Но тебе нельзя, – вздохнул я с сожалением.

Мертвец, занимающийся некромантией – это грабитель, работающий в банке. Как минимум, неправильно и неестественно. Финал, к которому это приведёт – ограбление банка или становление высшей нежитью, которую практически нельзя контролировать. На подхвате мертвецов использовать можно и нужно, но целенаправленно учить некромантии – увольте. Жизнь и здоровье дороже.

– Нельзя, – согласился Артём.

– Поэтому, тебе нужно занятие попроще, – сказал я. – Как насчёт стези воина? Ремесленника?

– Воин, господин, – без раздумий ответил немёртвый.

– Воин, – повторил я. – Сойдёт. Будешь воином. Волобуев!

Мертвец явился спустя десяток секунд.

– Дай новенькому воинскую экипировку, койко-место, а также довольствие, – приказал я. – И учите его потихоньку воинским премудростям. Уход за оружием, экипировкой, распорядок дня – ты лучше меня знаешь.

– Есть, господин, – стукнул себя по нагруднику Гена.

– Исполняй, – кивнул я.

– Следующего? – устало спросила Эстрид.

– Нет, повременим, – покачал я головой. – Посмотрим, как себя поведёт Сухой.

– Странные имена ты им даёшь… – неодобрительно произнесла Эстрид.

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 19 июля 2021 года//

Ночь.

Жёлтая луна сияет в безоблачном небе, температура в районе двадцати пяти градусов плюса, лёгкий ветерок колыхает хоругвь на крепостной башне.

– Струбцины затягивай потуже, – сказал я. – Чтобы вообще ничего не колебалось.

Нудной активно работал пассатижами, накрепко фиксируя наш шайтан-девайс на бруствер крепостной стены.

Шайтан-девайс – это сложная конструкция из тисков, струбцин, верёвок и АКС-74У, собранная для ведения предельно точной стрельбы на дистанции, слегка превышающие заявленные в ТТХ.

Расстояние до шатра сатрапа мы вычислили ещё вечером, поэтому точно знали, что наш короткоствольный монстр не справится без посторонней помощи. Нудной предложил выйти за стену, но я посчитал это слишком рискованным, поэтому выработал решение чуть хуже, но зато гораздо безопаснее.

– Готов к наведению? – спросил я.

– Так точно, – ответил Нудной.

– Израсходуем один магазин, – сказал я. – Естественный разброс добавит нам элемент случайности, поэтому шансы достать сатрапа далеки от нуля. Но надо не облажаться с прицеливанием.

Первые пять пуль магазина мы выставили трассирующими, чтобы сразу увидеть, куда мы хреначим и успеть скорректировать прицел. Пять попыток – это даже немножко нечестно.

– Навёл, – сообщил Нудной.

– Ну, давай, одиночный, – приказал я.

Ксюха грохнула, вспышка, и в сторону шатра сатрапа устремилась трассирующая пуля. Зелёная линия привлекла внимание всех византийских воинов, собравшихся на стене.

Народу собралось много, так как Комнин дал приказ на приведение войск к полной боевой готовности. Ведь если сатрап не сдохнет, с него станется психануть и дать команду к ночному штурму. Для персов это будет очень хреновый расклад, так как ночью очень трудно координировать войска, но вероятность такого выкрутаса, всё равно, существовала.

– Недолёт, – произнёс я. – Корректируй.

Мертвец и сам всё видел, пусть и обладал паршивым зрением, поэтому ослабил тиски и внёс корректировки в прицел.

Выстрел.

И, на этот раз, пуля влетела точнёхонько в сатрапский шатёр.

– Хуярь! – дал я приказ.

Громовой рокот длился неполные три секунды, после чего наступила тишина. Последняя пуля в магазине, то есть заложенная самой первой, была бронебойно-зажигательной, поэтому в конце мы увидели, как она разбилась на искры обо что-то внутри шатра.

Разброс был конским, но это скорее плюс. Есть надежда, что плотная ткань, из которой сшит шатёр, негативно влияла на траекторию пуль, добавляя ещё больше случайности и увеличивая площадь возможного поражения.