– Будем рады продемонстрировать нашу образцовую службу, – сухо ответил майор Точилин.

– Посмотрим, – кивнул москвич. – Что ж, возвращайтесь к работе, а я пойду изучать архив. Майор Точилин, уведомите меня, когда отправите своих подчинённых на выезд.

«Двух дней не прошло, а он уже команды раздаёт», – недовольно подумал Точилин.

Москвич с ожиданием смотрел на него.

– Так точно, товарищ майор, – кивнул Точилин.

Воровских ушёл, а в кабинете повисла пауза.

– Пиздец нам, – прокомментировал ситуацию капитан Савушкин.

– Рано хоронишь, – усмехнулся Точилин. – Горенко, доставай планшет, Некипелов, тащи ящик с уликами.

«Планшет» – короб для рисования песком. Так как насыпать на полу ритуальный круг было нерационально и долго, они подошли к делу творчески. Теперь достаточно было вытащить из-под стола планшет, на котором заранее начертана ритуальная пентаграмма, после чего быстро выполнить все необходимые действия. Таким образом, они могут применять ритуал даже на выезде, даже на месте преступления.

– Дверь на замок, – распорядился Точилин.

– Есть, – тихо запер дверь сидевший у входа Маркедонов.

Быстро подготовив ритуал, они повытаскивали пакеты с уликами из ящика, после чего приступили к действию. Найденные на месте преступления окурки принадлежали явно левым людям, случайным прохожим.

С жестяной банкой из-под газировки, приобщённой к делу, повезло больше.

– Бинго, блядь, – заулыбался капитан Савушкин, открыв глаза. – Валя, записи камер с окрестностей, срочно!

По протоколу, копии записей с камер наружного видеонаблюдения и так собирают, но особая группа Точилина доводит участковых до утомления, требуя вспомнить даже самые бесполезные камеры на их участках. В итоге у них всегда получается полная картина окружающей место преступления местности.

Опера собрались за столом с мониторами, наблюдая за тем, как работает капитан Савушкин.

– Ребят, вы чего тут? – тихо спросила кукла с сейфа.

– Здравствуй, Алексей, – поздоровался Точилин. – Что на этот раз?

– Жду выполнения заказа, – сказала кукла. – А вы что, ищете душегубов, воров и сеятелей смуты? Как всегда?

– Как всегда, – кивнул майор. – Мы, кстати, нашли подходящего специалиста для приготовления зелья.

– Надеюсь, не нарколабу? – поинтересовалась кукла.

– Нет, человек надёжный, – улыбнулся майор Точилин. – Если всё получится, то сбыт тоже не под вопросом, есть хороший канал.

– Слушайте, ребята, а вы ведь можете купить чёрного пороха? – спросила кукла.

– Статья 222 УК РФ, – быстро ответила Горенко. – Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств. Срок до пяти лет, штраф в размере 100 000 рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев.

– Слушайте, да это же полная фигня! – раздражённо воскликнула кукла. – Я в осаде, блядь! Меня хотят убить тысячи ушлёпков, окруживших город, в котором я живу!

– Заявление дежурному оставь, отреагируем обязательно, – усмехнулся Некипелов.

– Пошёл ты! – кукла вскочила. – Я отвечаю собственной жопой, что после пересечения ритуального круга, этот порох больше нигде не всплывёт!

– Нам нельзя светиться, – покачал головой майор Точилин. – Приобретение крупной партии пороха точно привлечёт нежелательное внимание.

– Но вы же менты! – удивлённо воскликнула кукла. – Придумайте что-нибудь! Если меня угандошат персы, хрен вам, а не новые заклинания!

Точилин задумался. Рациональное зерно в словах Душного было. Будет очень неприятно, если его убьют.

«Хотя даже одного заклинания „Тяжкий надзор“ достаточно, чтобы взлететь по карьерной лестнице», – подумал он. – «С другой стороны, кто знает, что он может дать ещё?»

Почему-то Душной не воспринимался майором как полноценный живой человек. Возможно, подсознание считало, что речь идёт о кукле и её кукольных проблемах. Некие персы, какие-то мертвецы, некромантия – это всё было каким-то ненастоящим, нереальным…

– Мы придумаем что-нибудь в ближайшие дни, – заверил куклу Точилин.

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 31 июля 2021 года//

– Ах-хах! – вытащил я из первого ящика полукилограммовую банку с надписью «Порох дымный охотничий».

Не подвели, сукины дети!

Сегодня суббота, менты отдыхают, так как их больше не дёргают на переработки, так как они теперь элитное подразделение, о чём сообщил мне сам Точилин.

На рекламной части[29] банки было написано также «ГОСТ 1028-79, сорт первый».

В составе написан тот же ГОСТ, поэтому можно быть спокойными за наших врагов: свинцом они траванутся.

«1028-79» – это значит, что ГОСТ приняли в 1979 году. По идее, в СССР порох делать умели, поэтому, если производитель соблюдал ГОСТ в точности, то порох должен быть такого же качества, какое задумывали советские специалисты. Уж в чём, а в умении производить оружие и взрывчатку учёным СССР не откажешь.

Так как суббота, лето, жарища, менты выехали на шашлыки, на дикую природу, подальше от города, причём прихватив с собой некоего другана с охотничьей лицензией. Не знаю, как они объяснили ему необходимость покупки серьёзного запаса довольно небезопасного состава, но теперь у меня есть восемь кило первосортного чёрного порох и 2560 капсюлей Жевело, произведённых аж в самом Муроме!

Форумники, секущие в вопросе, написали, что для отправки тридцати грамм свинца по гладкому стволу достаточно четыре-пять грамм хорошего чёрного пороха, что, собственно, даёт нам 1400 выстрелов, если брать по пять грамм ровно. Аптечные весы у меня есть, бумаги достаточно, поэтому наделаем пыжей, чтобы облегчить перезаряжание.

– Ворлунд! – позвал я.

Немёртвый кузнец появился когда я приступил к разбору ящика с развивающими игрушками.

– Знаешь, что значит? – указал я на открытый ящик с порохом.

– Знаю, – ответил кузнец. – Сколько надо?

– Штук двадцать, для начала, – ответил я. – Под вот этот капсюль.

Я отвлёкся от игрушек и достал из ящика картонную коробку с капсюлями, после чего извлёк из неё один, для образца.

– В казённой части должен быть ударник и отверстие, чтобы воспламенить порох.

– Я могу сделать казённую зарядку, – удивил меня кузнец.

– Из бронзы? – прищурил я глаза.

– Придётся использовать сталь для казённой части, но ствол будет бронзовым, – ответил кузнец. – И мне нужен будет качественный токарный станок, чтобы сделать мушкеты по-настоящему хорошими.

– Блин, с этим тяжеловато… – вздохнул я. – Но я что-нибудь придумаю.

Артефактов с некроэнергией у ментов мало, оказывается, не так просто найти старые забойные ножи и другие изделия, которыми убивали живых существ.

Технарём, который варит зелье, оказался младший брат старлея Горенко. Звать его Петром, ему двадцать семь лет и за его плечами Сеченовский, по специалитету «Фармация». Моё уважение парню. Мы, можно сказать, в каком-то смысле коллеги, раз он тоже медицинский кончал. Только вот он его закончил, а я торчу из жопы параллельного мира…

В общем, Пётр воспринял слова старшей сестры серьёзно, не знаю, как она ему объясняла, но он поверил. Он вылетел из Боратова двое суток назад, отоспался и сразу же приступил к работе. Парень оказался упёртым, поэтому уже сегодня, после бессонных ночей, он выдал готовое зелье. Крыса, которую он заразил золотистым стафилококком и позволил некоторое время пострадать, выхлебала изумрудного цвета зелье из блюдца, после чего резко пошла на поправку.

Лабораторию ему построили на последние деньги, собранные со всех оперов. Сейчас это съёмный частный домик на окраине города, но в будущем, если они смогут правильно реализовать зелье, будет арендована или сразу выкуплена полноценная частная биолаборатория. Пётр, как говорит Валентина, собирается наладить промышленное производство зелья, чтобы создать солидный запас на будущее.