– Наверное, думал, что вы знаете. – Гай вовсе не пытался защитить отца, а просто высказывал предположение.

– Два месяца назад… Как раз когда я сообщила Майору, что у нас с Рэндом проблемы, – вслух стала вспоминать Диана.

– Это не имеет к его состоянию никакого отношения. – Кажется, Гай понял, о чем она думает. – Майор просто перетрудился. Во время отела ударили холода, и нам пришлось работать-до упаду, чтобы уменьшить потери.

Диана пыталась заставить себя поверить в версию Гая.

– А как он воспринял известие о нашем с Рэндом разводе?

– Довольно стоически. Конечно, он расстроился, но… – Гай замялся. – Почему вы вышли за него замуж, Диана? – неожиданно спросил он.

– Не знаю, – она пожала плечами и посмотрела в окно. – Мне казалось, что я люблю его. Рэнд был таким красивым, умным, удачливым. Он хотел жениться на мне и понравился Майору. Не знаю, может, мне просто нужно было, чтобы кто-то меня любил.

Долгое время они ехали молча. Шоссе взбиралось в гору, пересекало редкий лесок, состоящий из чахлых сосен, и спускалось в долину, поросшую травой и пестревшую яркими цветами шалфея. Когда они заговорили снова, то уже старательно избегали больных тем.

Примерно через час Гай свернул во двор ранчо и остановился. Диана пристально смотрела на дом, где прошло ее детство. Она надеялась увидеть стоящего на крыльце Майора, который вышел встречать ее, услышав звук приближающегося автомобиля. Нокрыльцо было пустым. Ей стало как-то безнадежно тоскливо.

– Диана?

Гай распахнул дверцу пикапа и ждал, пока она выйдет. Она вылезла из машины, нервно проведя рукой по своей строгого покроя юбке.

– Идите же в дом, – поторопил он, когда Диана в нерешительности остановилась рядом с ним. – Я принесу чемоданы.

Диана вошла. Гай держался шага на два позади нее. Все выглядело точно так же, как в то время, когда она жила здесь. Даже мебель не переставляли. Оглянувшись по сторонам, она почувствовала, как к горлу подкатывается ком. Из коридора, ведущего в кухню, показалась экономка.

– Привет, Софи.

Женщина, казалось, нисколько не постарела.

– Здравствуйте, мисс. Майор отдыхает в своей комнате.

– Как он?

– Хорошо, но доктор настаивает, чтобы он утром и днем проводил пару часов в постели, – объяснила Софи. – Идите к нему.

Экономка взглянула на Гая, стоявшего на пороге с чемоданами в руках.

– Я покажу Гаю, куда отнести ваши вещи. Только теперь Диана поняла, что побаивается встречи с Майором. Она чувствовала себя блудной дочерью, которая вернулась домой и не знает, как ее встретят. Девушка беспомощно взглянула на Гая, который весь последний час словами и даже просто своим молчанием приободрял ее.

– Идите, – улыбнулся он. – Увидимся за ленчем.

– Спасибо, что встретил меня в аэропорту, – поблагодарила Диана и поспешила пройти к отцу, пока не улетучились последние остатки ее мужества.

Дверь была закрыта, и она постучала. В ответ твердый мужской голос пригласил ее войти. Майор, полностью одетый, лежал на застеленной кровати поверх покрывала.

– Диана, – улыбнулся он. – Мне показалось, что я слышал звук подъехавшей машины, и подумал, что это, должно быть, ты.

Он не сделал попытки встать с кровати при появлении дочери.

– Здравствуй, отец, – Диана порывисто склонилась к отцу и поцеловала его в щеку. – Как ты?

– Прекрасно! – он ободряюще похлопал ее по руке. Диана видела, что болезнь наложила свой отпечаток на этого полного жизненной энергии человека. Он похудел, хотя оставался еще физически крепким. У него был землистый цвет лица, а волосы стали совсем седыми. Ее горло сжали спазмы.

– Прости, что не встретил тебя в аэропорту, – он скорчил кислую гримасу. – Мне было велено отдыхать. Не так-то просто подчиняться приказам, когда привык только их отдавать.

Его по-прежнему проницательные глаза пристально рассматривали дочь.

– А вот что я действительно хочу знать, так это как ты себя чувствуешь.

– Прекрасно, – солгала Диана уже не в первый раз, встала и, обхватив себя руками за плечи, медленно отошла от кровати. Глаза ее блестели от слез, и ей хотелось скрыть их. – Это все из-за меня, правда?

– Диана, – укоризненно протянул он. – Какие глупости! Прекрати!

– Никакие не глупости. Я получила диплом, но не знаю, что с ним теперь делать. Мой брак распался, и я даже не привезла тебе внука. – Диана перечисляла свои неудачи, как будто хотела исповедоваться в грехах.

– Образование еще никогда никому не мешало, и громадное количество браков распадается. Тут я ничего страшного не вижу. Что касается внука, то я рад, что у вас с Рэндом не было детей, учитывая то, что случилось. Одной очень трудно воспитать ребенка, как, впрочем, и одному. Уж я-то знаю, – напомнил ей Майор. – Я вовсе не хочу, чтобы ты жалела себя. Ты просто устала. Нельзя требовать слишком многого даже от собственной дочери. Со временем у тебя появится еще шанс, и все будет хорошо.

– Не нужен мне никакой шанс, – ответила Диана и смахнула слезы. – Я приехала домой, Майор, и останусь здесь навсегда! Здесь мое сердце! И на этот раз тебе не удастся отослать меня.

Взглянув на лежащую перед ней бледную тень некогда могучего человека, Диана поняла, что действительно нужна ему.

– Я никогда не отсылал тебя, – непривычно мягко сказал майор.

Она не стала спорить.

– Как бы то ни было, я вернулась. – Диана беззаботно пожала плечами. – И ты теперь оказался с двадцатичетырехлетней дочерью на руках… нравится тебе это или нет.

– И, похоже, я ничего не могу с этим поделать? – спросил Майор, бросив на нее любящий взгляд.

– Теперь я намерена сама ухаживать за вами, сэр. – Ослепительная улыбка никак не соответствовала выражению темно-синих глаз Дианы, в глубине которых застыла мольба не отказываться от ее помощи.

– Разве я только что не говорил тебе, что ты самая лучшая в мире дочь? – Голос Майора потеплел от переполнявших его чувств.

– Только что не говорил, – возразила Диана. – Скажешь попозже, когда отдохнешь. Мне нужно распаковать вещи. А затем я, наверное, немного поброжу вокруг, чтобы вспомнить самые любимые здешние места.

– Увидимся за ленчем. – Майор слегка улыбался, глядя на нее.

Когда Диана закрыла за собой дверь отцовской спальни, улыбка медленно сползла с ее лица. Она не спеша отправилась в свою комнату, к нераспакованным чемоданам. Знакомые стены внушали ей чувство безопасности, ей здесь было уютно и спокойно. В этом доме, на этом ранчо с ней не могло случиться ничего плохого. Главную ошибку она совершила, уехав отсюда.

Тяжелая и оскорбительная процедура развода, через которую ей пришлось пройти, теперь казалась почти забытой. Диана быстро разложила вещи и натянула свои единственные джинсы, охваченная внезапным желанием пройтись по ранчо и обнаружить здесь приметы ее прошлой жизни. Ее старые ботинки по-прежнему стояли в туалете, и Диана надела их.

Выйдя из дома, она направилась к загонам для лошадей. Ее лицо сияло неподдельной радостью, когда она гладила седеющую морду гнедого жеребца, который, как прежде, подошел поприветствовать ее. Вдали, у подножия гор, она видела темные силуэты пасущихся на сочных лугах коней. Скорее всего это молодые животные, одно– и двухлетки.

Ее мысли вернулись к стареющему арабскому скакуну, чьи предки, как известно, происходили из самых глубин дикой пустыни. Преклонный возраст никак не отразился на его классической красоте. Необыкновенно изящная голова с большими и блестящими темными глазами и безупречной формы корпус являлись несомненными признаками породы.

Еще раз потрепав жеребца по лоснящейся шее, Диана направилась к конюшне, сверкавшей свежевыкрашенными белыми стенами. Дверь была открыта, и девушка вошла внутрь. После яркого солнечного света ее глаза не сразу привыкли к темноте.

В полутьме слышалось фырканье лошадей и шорох разбрасываемой копытами соломенной подстилки, устилающей пол конюшни. От знакомых запахов сена, лошадей, кожи и седельного мыла губы девушки расплылись в блаженной улыбке.