Мы едем в клуб, где последние дни время не идет. Час превращается в сутки, а день — в месяц. Либо мне так кажется. Подруги не оставляют меня одну. Знают ведь, что закроюсь где-нибудь и начну реветь. По человеку, которому я даром не нужна.

— Сок хочешь? Апельсиновый, — издевательски улыбается Ленка, выгибая бровь. — Хочешь, конечно. Мелкий будет любить апельсины, — трогает мой живот через слой ткани. — Лизка, переезжай ко мне, а? Как родится, будем вместе растить.

— Ага. А ты всю жизнь планируешь жить одна?

— Нет, конечно. Я просто уже избегаю своего. Рома сначала тоже козлом был. А сейчас Кирилл. Если милые котики превратились в демонов, я даже боюсь представить, в кого мой дракон превратится. Господи упаси, — вздыхает, оглядываясь по сторонам. — Блин. Это разве не Кирилл? Очухался, кажется. Вон, уже на работу приперся.

Сердце вот-вот выскочит из груди. Оно стучит настолько сильно, что ничего, кроме его стуков, не слышу. Его слова, которые он мне сказал пару недель назад в больнице, выжигают дыру изнутри. Меня снова тянет где-нибудь закрыться и разреветься. Или сбежать отсюда и дать волю слезам дома. Где никто меня не увидит, не станет останавливать.

Ярость разъедает душу. Мне настолько больно и обидно, что смотреть на него не хочу. Однако я должна с ним поговорить. Сказать, что беременна...

— Ты куда? — сжимает мой локоть Ленка, когда я делаю шаг вперед. — Подожди немного, Лиз. Пусть хотя бы поднимется. Не здесь же ему скажешь, что ребенка от него родишь.

— Не здесь, — утвердительно киваю. — Я просто за ним пойду. Не хочу терять времени. Давно пора. Пусть знает. Его ответ поставит точку на наших отношениях. Или же наоборот... Не знаю...

— Дай бог тебе сил, подруга. Иди, — ведет подбородком вперед.

Допив апельсиновый сок до дна, с грохотом ставлю стакан на стол и встаю. На ватных ногах поднимаюсь наверх следом за Бессмертным. Ровной походкой он направляется в сторону своего кабинета, не оглядываясь. А мое сердце грохочет в грудь.

— Кирилл, — окликнув, останавливаюсь в паре метров от него. Он оборачивается и как-то странно оглядывает меня с ног до головы. Хмурится. — Нужно поговорить. Надеюсь, у тебя есть пара минут для меня?

Голос не свой. Руки сами собой сжимаются в кулаки. Впиваюсь ногтями в кожу, оставляя там узоры в виде полумесяца.

— У меня дела, — отрезает он грубо. — Некогда.

Нервно сглатываю комок в горле. Еле сдерживаю слезы, которые уже подступили к глазам. Господи, дай мне сил. Я не хочу тут истерику закатывать.

— Очень важно. Тебя тоже касается. Не имеет никакого отношения к нашему прошлому.

Он хмурится сильнее. На его лице все еще остались синяки, над бровью небольшой шрам. Отрастил бороду, выглядит намного старше своего возраста. Я его не узнаю. Совсем изменился.

— Я же сказал, что некогда. Оглохла, что ли, за несколько дней? Или всегда такой была? Кхм... Не важно. Уходи давай или придется Даниила звать. Вон!

Он заходит в кабинет, захлопывает дверь, не дав мне не единого шанса сказать ему о беременности. Сообщить, что он скоро станет отцом.

Гуляю по городу, задыхаясь в слезах, в собственном горе. Что я такого сделала, что Кирилл со мной так поступает? Этот вопрос я задаю себе каждую минуту, не могу найти ответа. Я не заслуживаю такого обращения и никогда не смирюсь с его выбором. Не прощу. Но работа мне сейчас как воздух нужна, поэтому буду терпеть. Буду стараться не обращать на него внимания. Он сам меня оттолкнул. Нас оттолкнул, отказался. И с сегодняшнего дня поздно качать права и что-либо от меня требовать. Если он когда-нибудь узнает о сыне... А я уверена, что у нас родится именно мальчик... Я не позволю ему к нам приблизиться. Не позволю снова играть с моими чувства. Раз ему так важны деньги, пусть идет к чертовой матери. Пусть примет условия отца. Плевать. Мне такой мужчина даром не нужен.

Шмыгаю носом, вытирая рукавом кофточки влажные глаза. Косметика наверняка размазалась по всему лицу, но мне пофиг. На все. Иногда мне кажется, что мое сердце не выдержит этой разлуки. Однако это не так. Ведь я считала, что без Кирилла ни дня провести, прожить не смогу. Да только наши пути давно уже разошлись. Как-то странно, конечно, получилось. Спонтанно и неожиданно. Даже не верится. Но это действительность. И я все эти дни без него хоть как-то, но живу...

Девчонкам сказала, что иду домой. После слов и прожигающего меня насквозь ненавидящего взгляда Бессмертного оставаться там не было смысла. Завтра приду немного в чувства. Возьму себя в руки, начну работать как в старые добрые времена, когда Кирилла в моей жизни не было. Правда, тогда мне не было больно от одной его недовольной ухмылки, сейчас же меня будет трясти даже от мимолетного взгляда. Но я как-нибудь переживу. Ведь Алена пережила, и я смогу. Не сомневаюсь.

Домой отправляюсь после полуночи. Свежий воздух не помогает забыть хотя бы какую-то часть нашей встречи с Кириллом. В висках так и барабанит его слово «ВОН».

Я этого не заслуживаю...

Родители сидят в гостиной, смотрят телевизор. Как же удивительно... Стали счастливой семьей после моей разлуки с парнем? Неужели из-за наших отношений они как кошка с собакой столько времени вместе жили? Вечные ссоры, ругательства... А сейчас вот так...

Шмыгнув носом, я прохожу мимо — в свою комнату. И закрываюсь там. Хочется выйти отсюда и направиться в ванную. Принять холодный душ. Но слезы снова душат меня. Почему-то меня задевает то, что отец с матерью помирились и даже за одним столом сидят, кофе пьют. Господи... Я иногда себя ненормальной считаю. Ведь должна радоваться за родителей, верно? Но ни капли радости нет во мне. Потому что отец не меньше виноват в нашей разлуке с Кириллом. Потому что все, что с нами случилось, из-за его вражды с Бессмертным-старшим. Именно он отправил Кирилла на бой! Он! Мой отец! Я его ненавижу... Ненавижу...

Рассматриваю наши старые снимки, а потом захожу в Инстаграм. Мой уже бывший парень только что опубликовал свою фотографию. В одних шортах на боксерском ринге. Тело вспотевшее, влажные волосы прилипли ко лбу. Смотрит в камеру исподлобья. Ощущение, что он смотрит именно на меня. Точно такой же взгляд — яростный, ненавидящий, как несколько часов назад.

Втянув воздух глубоко в легкие, медленно выдыхаю. Бросаю телефон в сторону, пообещав самой себе больше не смотреть его фотки. Больше не искать его глазами в толпе и постараться не думать о нем.

Приняв душ, я залезаю в свой кровать, прикрываю глаза. Уснуть получается только к утру. А во сне вижу только кошмары... Как запирают Кирилла в той клетке, как бьют, не щадят. И он падает тряпичной куклой на пол...

— Чш-ш-ш, родная. Я рядом, — голос брата доносится через шум в ушах. Я чувствую, как он гладит меня по голове, шепчет успокаивающие слова. Но меня словно душат. Воздуха не хватает. — Лиз, это всего лишь сон. Просыпайся, все позади.

Медленно открываю глаза. Дышу часто, глубоко. В груди щемит, сердце барабанит.

— Воды выпей, — протягивает стакан воды. — Но сначала подняться надо. Ты ленивая стала в последнее время, — недовольно ворчит Никита, помогая сесть на кровати.

Сделав несколько жадных глотков, падаю обратно. У меня нет сил сегодня работать. Чувствую себя мешком мусора, который выбросили на помойку.

— Спать хочу.

— Обед уже. Какое к черту спать? Или ты заболела? — трогает мой вспотевший лоб. — Нет, ты, наоборот, холодная. Я же тебя попросил не думать о нем. Лиз, ты же...

— Думаешь, это так легко? — выкрикиваю я. К глазам подступают слезы, а губы начинают дрожать. — Ты попросил не думать о нем, да! И я БАЦ — и прекращу думать о нем. Забуду, да? Это так легко, Никита? Такие вещи щелчками пальцев не забываются, братец! Не забываются! Мы с ним столько времени встречались!! Да я же... Я... Я люблю его! Как мне забыть все, оставить позади? Ну ты скажи, как?

Прячу лицо в ладонях и громко плачу. Меня трясет от нервов. Голова ватная, тело в поту. Ночная сорочка прилипла к коже.