Я нарезаю клубнику и бананы для Джо, когда слышу, как на стойке вибрирует мой телефон. Оглядываясь, не верю своим глазам, увидев на экране имя Бостин. Проводу большим пальцем по экрану и подношу телефон к уху.

— Привет, — отвечаю я.

До того как она отвечает, я замечаю небольшую запинку.

— Привет.

— Что… случилось?

Прозвучало как-то нескладно.

— Что, если я дам тебе шанс? — спрашивает она. — Что, если нарушу свои правила и сделаю для тебя исключение, а ты все испортишь?

Я несу пластиковую миску с нарезанными фруктами на высокий стульчик моей дочери, и она визжит от радости.

— Что, если я этого не сделаю? — спрашиваю я.

Она вздыхает.

— Не… облажайся.

— О чем ты говоришь?

— Я дам тебе шанс, — говорит она мягким и неуверенным голосом. — Одно свидание, Локк, я об этом. Но ты должен быть джентльменом — ты не будешь меня целовать, не будешь после свидания приглашать меня выпить. И к концу вечера, если ты заставишь меня желать большего, и я заставлю тебя желать большего, то мы поймем, что все прошло успешно. Но это должны чувствовать двое. И ты должен уважать мои чувства. Если я не почувствую этого, ты перестанешь приставать ко мне со свиданиями.

— Приставать? — смеюсь я. — Это любопытный выбор слова, Бостин.

— Если ты понимаешь, о чем я.

— Хорошо, я согласен, — говорю я.

— Согласен с чем?

— Со всем, что ты только что сказала.

— Можешь повторить? Так я узнаю, что ты меня слушал, — говорит она. Боже, она в ужасе. Все это время я думал, что она сопротивляется мне, потому что обладает сверхчеловеческой силой и бесстрастным стальным сердцем, но с самого начала Бостин просто боялась дать мне шанс.

Боялась, что я причиню ей боль.

Боялась, что буду похож на других.

Ее советы по свиданиям и образ недотроги не что иное, как доспехи, добровольные оковы, защищающие ее сердце. Но все, что ей нужно, это правильный рыцарь, который придет и освободит ее от самой себя.

— Я приглашаю тебя на свидание, Бостин, — говорю я. — И я не буду тебя целовать, не буду приглашать тебя выпить после, а к концу свидания тебе захочется большего. Я обещаю.

— Посмотрим. — Она выдыхает, как будто испытывает облегчение.

— В эту субботу, — говорю я. — В семь часов.

— Хорошо, — отвечает она. — До встречи.

Бостин

Я смотрю на свое отражение в зеркале, разглаживая рукой подол маленького черного платья. Оно не выставляет напоказ мою грудь и не обтягивает бедра слишком сильно, но все равно оно сексуальное.

Хитрость, которой я научилась за эти годы, заключается в том, чтобы оставить воображению как можно больше. Это не значит, что нужно одеваться, как школьная учительница, или следить за тем, чтобы были закрыты щиколотки, но я всегда руководствуюсь «правилом одного».

Вы выбираете только одну часть тела, чтобы показать ее.

Бостин

Сегодня это моя спина.

Грудь, ноги и бедра одновременно — это перебор. К тому же, я не цыпленок, терпеливо ожидающий, когда его съедят к концу вечера.

Мое платье с глубоким вырезом на спине, который обнажает молочную, мягкую словно кашемир кожу, и, хотя Локк их не увидит, сегодня вечером на мне соблазнительные кружевные трусики, тоже черные. Но это больше для меня. Я хочу чувствовать себя сексуальной, потому что сексуальность означает уверенность, а уверенность — ключевой ингредиент в рецепте приятного свидания.

Я напоминаю себе, что сегодня все сводится к поддразниванию — намеку на то, что лучшее не за горами, поэтому маловероятно увидеть это раньше. Также напоминаю себе, что идеальное свидание — это медленный, чувственный танец, а не страстный и сексуальный стриптиз в клубе. Это марафон, а не спринт. И в случае сегодняшнего свидания с Локком, нет даже гарантии финишной черты в конце.

Минута за минутой — вот как я собираюсь выдержать это свидание.

Я наношу духи за каждым ухом, немного на сгиб локтей и, наконец, на запястья. Достаточно.

Пригладив свои светлые волосы назад, я проверяю, чтобы низкий пучок на затылке был на своем месте, а затем ищу в своей косметичке идеальную розовую помаду.

Через несколько секунд я готова. К тому времени, когда я перекладываю свой телефон и карточки в маленький черный клатч, Локк стучит в дверь.

Мое сердце хаотично колотится в груди, но я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и обещаю себе относиться к этому, как к любому другому свиданию с любым другим парнем.

Я сказала себе, что буду осторожной с ним сегодня вечером. Хотите верьте, хотите нет, я действительно хочу насладиться сегодняшним вечером. Не хочу посматривать на часы каждые пять минут или спорить с ним каждый раз, когда он открывает рот.

Может быть, если я буду к нему добра, то он будет добр ко мне, и у нас получится хороший, приятный вечер?

Локк снова стучит.

— Привет, — говорю я, открывая дверь и улыбаясь.

Он выглядит отлично. Действительно отлично. Он в темно-синем костюме, белой рубашке и без галстука. На левой руке у него элегантные серебристые часы, а волосы блестят. Запах его одеколона утонченный и в то же время сексуальный, а светло-голубые глаза обрамлены длинными темными ресницами, и они закручиваются в углу, когда он мне улыбается.

— Это тебе. — Он достает из-за спины букет цветов. Бледно-розовые полностью распустившиеся бутоны пионов обернуты коричневой бумагой. Их сладкий, легкий аромат наполняет мои легкие.

— Спасибо. — Я забираю у него букет, и все это кажется формальным и неестественным. Как будто мы два совершенно разных человека, которые никогда не встречались до сегодняшнего вечера. Он не он, а я не чувствую себя собою.

Может быть, это хорошо?

Я ставлю цветы в вазу с водой, выключаю свет и направляюсь к выходу.

— Готова? — спрашивает он. Я вижу, как он делает вдох, и не могу удержаться от мысли о том, что он волнуется так же, как и я.

— Да, — говорю я, закрывая за собой дверь.

Он предлагает мне взять его под руку, и я не сопротивляюсь.

Начали.

Локк

Я знал, что Бостин красивая, но сегодня? Сегодня вечером она в центре внимания. Я замечаю, что при каждой возможности иду позади нее, чтобы поглазеть на ее обнаженную спину.

Никогда не думал, что обнаженная спина может быть такой сексуальной — по крайней мере, когда одежда скрывает все остальное, — но сегодня вечером оказался очень неправ. Я обнаруживаю, что использую любые оправдания для того, чтобы просто коснуться ее — прикоснуться к ней.

Прижав ладонь к ее пояснице, я сопровождаю Бостин от лифта до ресторана и винного бара на крыше в Челси, принадлежащего одному из моих приятелей. Прохладный августовский ветерок колышет подол ее платья, и Бостин сразу же подходит к перилам и смотрит на несколько этажей вниз, на городскую улицу и симфонию ночного движения.

— Посмотри на этот вид, — говорит она, улыбаясь. Бостин заправляет прядь волос за ухо и поворачивается ко мне. Ее глаза цвета синего океана ярко светятся. Вполне возможно, это первый раз, когда она чувствует себя со мной комфортно. В ней чувствуется спокойствие, когда она не в режиме постоянной защиты. — Это прекрасно, Локк.

Деревянный навес с развешанными на нем гирляндами огоньков украшает бар слева от нее, и я встречаюсь взглядом с барменом.

— Давай выпьем что-нибудь. Наш столик скоро должен быть готов. — Веду ее в бар, заказывая, как джентльмен, для нее напиток, и вскоре нас находит администратор.

Гарретт, мой приятель, позаботился о том, чтобы у нас здесь было лучшее место — уютный маленький уголок на крыше, с которого открываются лучшие виды этой части Манхэттена.