Я сам не знаю, как быть в этой ситуации. Она нас троих ломает.

Никогда не думала, что буду чувствовать себя настолько дурно. Меня привезли в больницу и сразу промыли желудок. Потом отвели в отдельную палату и положили под капельницу. Ко мне никого не пускали.

Только на следующий день разрешили посещение. Первым возле моей кровати появляется Рома. Парень быстрым шагом пересекает палату и замирает возле меня.

— Детка, как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — улыбаюсь Роме. — А ты?

Парень отмахивается от неудобного вопроса и осторожно целует меня, обнимает, словно боится сломать. Непривычно чувствовать в его прикосновениях такую заботу и внимание.

— Больше этого не повторится, обещаю. Теперь я от тебя не отойду ни на шаг, — заявляет Рома и подкатывает к постели стул.

Парень переплетает мои пальцы со своими.

— Врачи сказали, что угрозы выкидыша нет. Малыш в порядке, — Рома ободряюще улыбается.

Но я хорошо чувствую, что его ещё не отпустило тревогой. Парень выглядит провинившимся. Он прячет взгляд и не может найти себе место, беспокойно постукивая ногой по полу.

— Ром, ты успел вовремя, — пытаюсь приободрить парня.

— Да, но этого вообще не должно было произойти, — сокрушённо вздыхает он.

Мой взгляд скользит по лицу парня. У Ромы сломан нос и под глазами пролегли синяки. Даже не нужно спрашивать, кто это сделал. Уверена, это Олег постарался. Скорее всего, разговор  с сыном был коротким и очень жёстким.

Сердце начинает биться быстрее. Мне приятна забота этого мужчины. Остаётся только надеяться, что Олег не перешёл черту.

— Это, — показывает он на своё лицо. — Папаша постарался.

— Тебе было больно?

Парень пожимает плечами.

— Не помню. Сначала ничего не почувствовал. Это случилось на пороге больницы, мне быстро оказали помощь. Должен признать, я это заслужил, да?

Рома чувствует себя виноватым. Он пытается не падать духом, но видно, что он переживает сильнее, чем показывает.

— Я думал, стоит звонить твоим родителям или нет, — продолжает парень. — Потом решил, что это будет не самое удачное знакомство с родителями девушки. Жду твоего решения…

— Моего? — удивляюсь я. — Я не уверена, что стоит сообщать родителям об этом происшествии. Хватает того, что твой отец в курсе. Он… сильно зол?

— Папа здесь, в больнице, — кивает в сторону больничного коридора Рома. — Хочет поговорить.

— О чём? — пересохшими губами спрашиваю я.

Сердце разгоняется до предельного ритма. Громкий частый пульс почти оглушает.

— Не знаю. Скорее всего, хочет убедиться, что я не соврал ему насчёт того, как всё было, — предполагает Рома.

Он даже не подозревает, насколько далёк от правды. Или я думаю об Олеге чересчур много и не с тем посылом?

— Если ты устала, скажу, что хочешь отдохнуть, — уточняет Рома.

— Нет, я не устала. Хочу, чтобы меня выписали как можно скорее.

— Папа сказал, что тебя продержат здесь, как минимум, дня три. И только потом, если всё будет в порядке, отпустят.

Рома поднимается и нежно целует меня в щеку.

— Я принёс тебе цветы. Хотел сразу же занести их тебе. Но папа велел уточнить для начала, нет ли у тебя аллергии или острой реакции на запахи из-за беременности?

— Нет, токсикоз уже остался позади.

Парень выходит из палаты, появляясь через некоторое время с огромным букетом лилий.

— Они восхитительны. Я люблю лилии. Спасибо, Рома…

Парень склоняется надо мной. Его свежее дыхание горячим ветерком проносится по лицу.

— Можно? — спрашивает он и дотрагивается до щеки губами. Очень осторожно.

Слышится лёгкое покашливание. Рома медленно отодвигается.

— Привет, Мира, — обращается ко мне Олег. Как ты себя чувствуешь?

— Добрый день, Олег. Я хорошо себя чувствую. Спасибо, что помогли Роме решить эту проблему.

— Не стоит…

Мужчина быстрым шагом пересекает палату и замирает возле постели. Оглядывает меня быстро, но жадно. Отмечает все детали и словно пытается просканировать меня насквозь.

— Выйди на пару минут, — обращается к Роме Олег. — Хочу спросить Миру кое о чём.

Боже… Пульс начинает зашкаливать. Я нервно перебираю пальцами поверхность одеяла. Мысли мечутся хаотично в голове. Что ему надо? О чём он хочет поговорить? Я… боюсь остаться с ним наедине и страшусь наделать глупостей, о которых потом буду жалеть со страшной силой.

— Нет, — внезапно говорю я. — Пусть Рома останется. У меня… нет секретов от него.

— Вот как?

Олег изумлённо вскидывает брови. Едва заметно проводит кончиком языка по нижней губе. Крошечный жест, но меня обжигает порочным жаром от воспоминаний, как он стоял передо мной на коленях и целовал меня непростительно низко. Тело наполняется щемящим восторгом. Торнадо желания внезапно охватывает каждую клеточку тела и скользит вниз.

Это сумасшествие какое-то! Я цепляюсь за пальцы Ромы, стискивая их. Ищу в нём опору. Прямым взглядом умоляю Олега не вываливать Роме на голову порочную правду о том, что было между нами.

— Хорошо… — едва заметно кивает головой отец Ромы. Прикрывает на мгновение глаза, потом смотрит на меня взглядом, почти ничего не выражающим. В его глазах снова появляется то самое нечитаемое выражение, как в самом начале, когда мы только познакомились.

— Как это произошло?

— Я отвлёкся и…

— Я спрашиваю не тебя, а Миру, — перебивает Олег, глядя при этом только на меня. — Как это случилось?

— Рома отошёл к приятелям. А я неосторожно выпила предложенный сок, не подумав, что мне могут подсыпать что-то. Это была случайность. Рома не виноват…

— Да неужели? — усмехается Олег. Его лицо становится похожим на каменный монолит. — С тобой раньше случалось подобное?

— О чём вы? — хмурюсь я. Чувствую себя словно на допросе. Догадка озаряет меня. — Боже, нет! Я никогда не употребляла ничего подобного, даже не курила! Это впервые…

— Вот видишь, Рома, во что ты втягиваешь девчонку? Твои тусовки не для неё! — жёстко заявляет Олег. — Ты мог лишиться не только ребёнка.

— Па…

— Ты понимаешь степень риска? — Олег почти не даёт вставить Роме ни одного слова.

— Понимаю. Больше этого не повторится. Обещаю! — в очередной раз говорит Рома.

Кажется, на протяжении последних суток он только и делает, что пытается убедить отца в этом. Олег защищает меня не как отец моего парня, но как мужчина, хоть и не показывает этого явно.

— Семейная жизнь, Рома, это немного не про тусовки с наркотиками. Если ты готов к семейной жизни. Взглянув со стороны, я не вижу, что ты серьёзно относишься к Мире и её ребёнку.

— Ха… Очень умно говорить о семейной жизни. Или ты у нас примерный семьянин, папа? Я тебя до пятнадцати лет видел только разве что по праздникам, — усмехается Рома, чуть наклонив голову вперёд.

— Это никак не касается того, что ты вытворяешь сейчас.

— Может быть, я пошёл весь в тебя, а? — Рома стискивает мои пальцы изо всех сил, едва не расплющивая их. — Давай не будем спорить о том, хорош я или плох. Я прекрасно понимаю, что облажался, но намерен это исправить.

— Каким образом? — уточняет Олег, скрещивая руки под грудью.

— Как только Мира поправится, всё изменится. В лучшую сторону. Сам увидишь.

— Я хочу знать, КАК именно всё изменится! Отвечай или…

— Или что? — с вызовом бросает Рома. — Лишишь меня всего, как угрожал?

О чём он говорит? Похоже, мне есть о чём спросить Рому? Неужели это Олег заставлял Рому заботиться обо мне и ребёнке?! Но если так, почему он сам оказывал мне знаки внимания? Что хочет этот мужчина? У меня просто голова кругом. Похоже, Олегу просто нравится брать запретное…

— Валяй! — кипятится Рома. — Отбирай у меня всё! Вот только дело не в деньгах, папа! Я хочу этого ребёнка… Сначала не понимал, с чем придётся иметь дело, но теперь хочу.

— Ты хочешь? Ты эгоист. Думаешь только о себе, — цедит сквозь зубы Олег. — Ты ни на секунду не задумался ни о Мире, ни о её ребёнке.