— Нужна! — отвечает Рома.

Я едва не скриплю зубами. Я застращал сына, а теперь локти кусаю, потому что он прёт, как баран, не видя ничего перед собой. Я сам виноват — втемяшил в его голову мысли об ответственности и занёс над его ветреной головой Дамоклов меч в виде лишения всего. Теперь угроза миновала, но страх гонит Ромку дальше. Хорошо постарался, Олег Дмитриевич, ничего не скажешь!

Не, ну правда же? Сам, кретин, полез с поцелуями к девчонке, а потом сделал вид, будто в этом нет ничего серьёзного… Сам орал в офисе и пренебрежительно высказывался о её статусе. Потом застал красотку врасплох и набросился, как похотливый козёл. Мира, глупышка, надумала себе чёрт знает чего, испугалась и забилась в раковину.

— Ром, прошу, ответь честно. И я не буду отбирать у тебя ничего. Слышишь? Работа, деньги, машина — всё останется при тебе. Угрожать тебе лишением всего было неправильно с моей стороны. Просто скажи, нужна ли Мира тебе?

— Я рассказывал, как познакомился с Мирой. В начале с ней было прикольно, потом она вроде как наскучила мне. Я умотал в командировку и не ожидал встретить Миру. Даже был зол, когда ты вынудил меня о ней заботиться, но…

— Что но? — уточняю я.

Возможно, чересчур давлю, подталкивая сына к решению, которое он ещё не готов принять. Но не вечность же ему носить штаны на лямках и ждать, пока за него решат проблемы.

— Но с ней так спокойно. Ты даже не представляешь…  И когда случилась эта неприятность с наркотиками, я вдруг понял, что очень испугался и меньше всего на свете хотел бы потерять Миру и нашего малыша, — признаётся Рома. — Я хочу быть с ними. По-настоящему. Не потому, что ты мне пальцем грозишь.

Его слова звучат для меня как контрольный выстрел в голову.

Пиф-паф, Молчанов.

Две части пазла — Рома и Мира наконец-то окончательно складываются воедино. Мира хочет быть с Ромой. Ромой понял, что Мира ему дорога.

Адьос, старичелло, тебе пора отойти в сторону! Окончательно. Не путаться под ногами.

— Если ты это понял, — говорю сквозь силу. — Значит, ты знаешь, что нужно сделать.

— Спасибо, па! — голос сына звучит облегчённо. — Ты мне очень помог. Я поговорил с тобой и окончательно принял решение.

— Да не за что. Кстати, тебе скоро представится прекрасная возможность оплатить мне тем же.

— Что я могу сделать? — горит энтузиазмом Рома.

— Я давно не был в отпуске. Планирую улететь.

— Когда? — уточняет сын.

— Послезавтра.

— Ого! Так скоро!

— Да, не хотел тебе говорить, потому что у тебя хлопот полон рот, да? — усмехаюсь. — Теперь знаешь. Я могу оставить на тебя фирму?

Ромка в чём-то охламон и разгильдяй. Но в одном он, безусловно, хорош — в ведении бизнеса. Я воспитывал его с пятнадцати лет, и в моём офисе он торчал очень часто. Разбираться в тонкостях сделок он начал раньше, чем перешёл на второй курс университета. Он далеко пойдёт, если его время от времени одёргивать и не позволять уходить в слишком сильный отрыв. Но я уверен, что это лишь временный период в его жизни — в нём кипит кровь и жажда взять от жизни всё. Чуть позднее сын утихомирится и, возможно, даже переплюнет меня.

— Я постараюсь, — честно отвечает Рома. — К тому же я буду там не один, и ты же будешь на связи, да? Чтобы я мог согласовывать с  тобой нюансы…

— Буду на связи, конечно. В общем, завтра на работе мы обговорим нюансы. Я попрошу подготовить приказ о назначении тебя временно исполняющим обязанности директора…

— Я постараюсь тебя не подвести, па.

Рома что-то задумал. Я это понимала по загадочному блеску, появлявшемуся в его глазах каждый раз, когда он смотрел на меня. Он признался мне, что поначалу отец вынудил его заботиться обо мне, но заверил, что сейчас он сам хочет быть отцом моему ребёнку. По-настоящему.

— У меня для тебя сюрприз, — сообщает мне парень, обводя меня горящим взглядом. — Во-первых, повышение.

— Повышение? Уверен? — смеюсь.

— Уверен. Теперь я исполняющий обязанности директора. Могу себе позволить некоторые шалости со штатными сотрудниками, — порочно усмехается Рома. — Будешь работать под моим командованием.

— Исполняющий обязанности директора? Очень круто!

Нет, это на самом деле очень здорово. Мало кто может похвастаться таким карьерным взлётом на пороге двадцати трёхлетия. В то же время не у всех отцы владеют бизнесом такого размаха, как у Молчанова. Безусловно, я рада за Рому, но тут же задаюсь вопросом, что с Олегом.

— Папа решил тебя повысить после удачной поездки в другую страну?

— Папаша сказал, что я справился. Но причина временного повышения в другом. Просто папа решил укатить в отпуск, — поясняет Рома.

— Надолго?

— Не знаю… Но мой старикан, видимо, упахался. Не припомню, чтобы он брал долгий отпуск.

— Говоришь так, будто дело решённое, — сомневаюсь я.

— Так и есть, — подтверждает Рома. — Обычно он отправлялся на два-три дня, максимум, четыре. Но сейчас сказал, что не знает, когда вернётся. Чувствую, папаша решил отжечь на островах и зависнуть на месяц, а то и больше!

Я слушаю речь Ромы и не могу отделаться от впечатления, что в этом присутствует часть моей вины. Не знаю, что меня заставляет раз за разом возвращаться к мыслям об Олеге. Но я часто думаю о нём. Кажется, чем больше пытаюсь игнорировать, тем чаще происходит обратное. Каждый жест и взгляд Олега словно отпечатались где-то глубоко во мне. Оставили свой обжигающий след.

Нужно игнорировать запретное влечение. Но чем запретнее плод, тем слаще он кажется. Мне снятся жёсткие, тугие объятия Олега и сводящие с ума поцелуи. Хочется попробовать ещё и ещё, перейти за грань, растворяясь в обжигающей близости.

Это сумасшествие, однозначно.

И, наверное, хорошо, что Олег решил улететь в отпуск. Чем дольше его не будет рядом, тем меньше я буду думать о нём, и смогу полностью переключиться на Рому, желающего наладить отношения и вывести их на новый уровень.

Думаю, что не увижу Олега ещё очень и очень долго, не услышу ни одной весточки о нём.

Но в последний день перед моей выпиской из больницы раздаётся телефонный звонок. Уже довольно поздно. Я почти засыпаю, но звонок вырывает меня из объятий лёгкой дрёмы. Отвечаю на звонок, почти не глядя. Уверена, что это звонит Рома. Потому что он завёл привычку подолгу болтать со мной перед сном о всякой чепухе.

— Алло?

— Не спишь, крошка?

Но звонит отнюдь не Рома. Это Олег. От его низкого, чувственного баритона по коже бегут мурашки. Горячей волной омывает от самой макушки до кончиков пальцев на ногах. Я поджимаю их автоматически, будто могу сдержать рвущееся наружу чувство абсолютно необъяснимого счастья.

Улыбка расцветает на моих губах. Глупая и беспричинная. Приходится прикусить губу, чтобы мужчина не услышал мою улыбку и не вообразил о себе невесть что. Но у Олега и без этого хватает поводов для гордости собой.

— Уже очень поздно для звонков от родителей, Олег, — набравшись смелости, произношу я.

— Но ты же понимаешь, что я звоню тебе не как потенциальный свёкр, — усмехается Олег.

Его голос звучит расслабленно и немного развязно. Создаётся впечатление, что отец Ромы немного нетрезв.

— Мне кажется, вам не стоит звонить.

— Давай на «ты», идёт? — предлагает Олег. — Просто ответь на пару вопросов.

— И потом… ты перестанешь провоцировать меня? — уточняю я.

— Я просто хочу поговорить с тобой. Открыто. Может, сейчас удастся? И на счёт провокаций, Ми-и-ира, я ещё даже не начинал. Поверь, ты бы сразу почувствовала…

Слова Олега звучат очень многообещающе и соблазнительно. Пульс учащается в несколько раз. Кажется, я даже забываю, как дышать. Просто тону в обжигающих интонациях хрипловатого мужского голоса.

—  Ты часто думаешь о том, что было между нами?

— Я думаю, что зря поддалась порыву, и теперь чувствую себя предательницей.

— Но тебе понравилось.

Олег не спрашивает. Он утверждает.