– Она выглядит лучше, чем когда я уезжал.

– А, ты все-таки заметил! – воскликнула Джейнэллен. – Я тоже так считаю. Я думаю, она выздоравливает.

Невесело улыбнувшись, Кей протянул руку и погладил сестру по щеке.

– Хочу еще кое-что тебе сказать, Кей. Это о маме. Вчера, когда я вернулась с работы, то не могла сразу ее найти и стала искать по всему дому. Угадай, где я ее нашла. В комнате Кларка. Она перебирала его вещи.

В одну секунду Кей сбросил с себя задумчивость и оживился.

– Насколько я помню, она не заходила к нему в спальню с того самого дня, как мы выбирали для него костюм для похорон. Непонятно, что ее туда потянуло.

– Она рылась в его вещах?

Джейнэллен кивнула.

– Она перебирала бумаги, документы, дипломы, альбомы с фотографиями, его записные книжки тех времен, когда он был сенатором. И она плакала. Мама не плакала даже на похоронах.

– Я помню.

Ее вдруг поразило, что сейчас Кей выглядел точно так же, как тогда у могилы брата. И, хотя его поведение и речь были вполне обычными, ей показалось, что он делает все механически, будто автомат, выполняя необходимые движения, как в те дни, после смерти Кларка. На его лице было жалкое потерянное выражение, как если бы случилось нечто непоправимое.

После похорон брата Джейнэллен слишком погрузилась в собственное горе, чтобы обращать внимание на Кея; да он наверняка отверг бы ее попытки прийти ему на помощь. К тому же она чувствовала себя неумелой. Как и теперь. Тем не менее она положила руку ему на плечо.

– Я тогда прочитала книгу о потере близких, чтобы как-то пережить смерть Кларка. Автор, психолог, считал, что горе может иметь замедленную реакцию. Иногда человек годами его не чувствует. И вдруг наступает прозрение, эмоциональный взрыв. Может быть, это случилось с мамой?

Кей продолжал о чем-то думать и ничего не ответил.

– В ней произошла перемена, – продолжала Джейнэллен. – Наверное, Джоди наконец примирится с потерей. Она разберется в своих чувствах и перестанет быть такой озлобленной. Вы оба хорошо вели себя за обедом. Ты заметил, что мама совсем другая по отношению к тебе?

Кей ласково улыбнулся сестре.

– Ты неисправимая оптимистка, Джейнэллен.

– Не смейся надо мной, – обиделась она.

– Да разве я смеюсь над тобой. Это не критика, это комплимент. Если бы все были такими бесхитростными, как ты, мир стал бы в тысячу раз лучше.

Он шутливо потянул ее за один из ее новых локонов, но его улыбка оставалась деланной.

– Кто знает, отчего Джоди принялась рыться в комнате Кларка? Может, это что-то значит, а может, и ничего. Не ожидай многого. Вещи не меняются так сразу и так быстро. Некоторые вещи вообще никогда не меняются. Ты влюблена. Ты счастлива и хочешь, чтобы все вокруг тоже были счастливыми.

Она положила ему голову на грудь и крепко обняла.

– Ты прав, Кей. Я никогда в жизни не чувствовала себя счастливой. Я никогда не думала, что можно быть такой счастливой.

– Это видно, стоит только на тебя посмотреть. Я рад за тебя.

– Но меня мучают угрызения совести.

Кей резко оттолкнул ее от себя.

– Забудь об этом, – сердито проговорил он. – Пользуйся каждой минутой счастья до конца. Выжимай каждую каплю удовольствия. Ты это заслужила. За многие годы ты столько натерпелась от Джоди, от меня, да и от других. Ради Бога, Джейнэллен, не извиняйся, что нашла счастье. Обещай мне это.

Пораженная его горячностью, она с готовностью закивала.

– Хорошо. Обещаю.

Он крепко поцеловал ее в лоб и отвел ее руки.

– Мне надо ехать.

– Ехать? Куда? Я думала, ты сегодня останешься дома и отдохнешь.

– Я уже отдохнул. – Он шарил в карманах джинсов в поисках ключей от машины. – Я давно не занимался делами.

– Какими еще делами?

Он выразительно посмотрел на нее и пошел к двери. Она поймала его взгляд и сразу все поняла.

– Кей, подожди! Ты что имеешь в виду – выпивку?

– Для начала.

– А потом женщины?

– Кто знает.

Джейнэллен догнала его уже у парадной двери и заставила посмотреть себе в глаза.

– Я не спрашивала тебя, потому что считала это твоим личным делом.

– Спрашивала о чем?

– О Ларе Маллори.

– Почему о ней?

– Потому что, знаешь, я подумала, что вы двое можете…

– Ты подумала, что я могу занять место Кларка в ее постели?

– Какой ты грубый.

– Надо называть вещи своими именами.

– Кей!

– Мне надо идти. Не жди меня, я поздно вернусь.

Прежде чем открыть дверь, Лара посмотрела сквозь жалюзи, кто звонит, а затем торопливо отперла замки.

– Джейнэллен! Рада вас видеть. – Она жестом пригласила в дом неожиданную гостью.

– Извините, если я не вовремя. Всегда так получается, что я прихожу к вам без предупреждения. Вот и сегодня вдруг решила вас навестить.

– Вы бы все равно до меня не дозвонились. Я отключила телефон. Некоторые репортеры не понимают, когда им говорят «нет».

– Кею они тоже звонят.

При упоминании его имени у Лары кольнуло сердце, как иголкой. Не обращая внимания на боль, она сняла со стула коробку с книгами.

– Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли чего-нибудь выпить? Правда, я не знаю, что у меня есть…

– Благодарю вас, мне ничего не надо. – Джейнэллен оглядела царивший вокруг беспорядок. – Что-нибудь случилось?

– Все вверх дном, – подтвердила Лара, усаживаясь на деревянный ящик. Усталым движением она отвела от лица прядь волос. После возвращения даже самое простое движение давалось ей с огромным трудом. – Я упаковываюсь.

– Зачем?

– Я уезжаю из Иден-Пасс.

Наверное, Джейнэллен – единственный человек в городе, которого огорчила эта новость. Ее лицо выразило испуг и смятение.

– Почему?

– Причина ясна. – Лара не могла скрыть своей горечи. – Все произошло не так, как я надеялась. Кларк напрасно завещал мне практику. Я напрасно приняла его подарок.

Она была тронута, заметив слезы в глазах Джейнэллен.

– Многие люди удивительно тупы! У нас никогда не было доктора лучше вас.

– Их мнение обо мне никак не связано с моими качествами врача. Они подчинились нажиму.

Не было необходимости пояснять, что именно Джоди Такетт ответственна за ее изгнание.

Джейнэллен тоже чувствовала себя косвенно виноватой.

– Я сожалею об этом.

– Я знаю. И я вам благодарна.

Они улыбнулись друг другу. При иных обстоятельствах они могли бы стать очень близкими друзьями.

– Как чувствует себя ваша мать? Помогают ли ей лекарства?

Джейнэллен рассказала о значительном улучшении в состоянии Джоди. Ларе не хотелось гасить ее оптимизм, но, как врач, она намекнула Джейнэллен, что не следует строить слишком большие надежды.

– Хорошо, что она чувствует себя лучше, но будьте настороже. Джоди должна принимать все лекарства, какие ей прописал врач. Я бы рекомендовала проводить регулярные осмотры. Мне кажется, необходимо еще одно полное обследование, прежде чем вы окончательно откажетесь от операции для повышения проходимости сонной артерии.

– Не думаю, что мама согласится на операцию, но, если я замечу ухудшение или, не дай Бог, намеки на приступ, я обязательно настою.

Еще несколько минут они вели незначащий разговор, затем Джейнэллен собралась уходить. Уже в дверях она сказала:

– Сегодня утром я видела вашего мужа в телевизионных новостях. Они показали, как его принимал президент.

– Я тоже смотрела передачу.

– Его спросили, почему вы не с ним. Он ответил, что вы еще не оправились после пребывания в Монтесангре и не могли его сопровождать в Вашингтон.

Рэндалл высказывался за нее и распространял заведомую ложь. А ведь еще в Хьюстоне она без обиняков объяснила ему, что обо всем этом думает, и не выходила из спальни, пока он не покинул гостиницу и не направился в аэропорт, чтобы сесть в самолет. Они даже не попрощались.

Его объяснения по поводу ее отсутствия в Вашингтоне тоже ему на руку, но тут Лара ничего не могла поделать, разве только протестовать при встрече с ним. Но стоило ли видеться с ним из-за подобного пустяка? В следующий раз они встретятся уже в суде по бракоразводным делам, где она будет с адвокатом.