Она захлопнула за собой дверь.

Джейнэллен прикрыла глаза рукой от солнца, нетерпеливо вглядываясь в даль в ожидании появления «линкольна». Когда же она увидела, что машина повернула к дому с шоссе, она закричала:

– Мама, он приехал!

Кей позвонил им с аэродрома, как только прилетел, и сказал, что едет домой. Накануне он звонил из Хьюстона.

– Блудный сын возвращается. Заколите жирного тельца.

Джейнэллен не выполнила этого приказа, но попросила Мэйдейл приготовить праздничный обед. Кей жив и здоров! Кей возвратился!

Джейнэллен сбежала вниз по ступенькам и встала прямо на пути «линкольна», заставив его остановиться. Она положила руки на капот и улыбнулась брату через стекло, потом подбежала к двери и бросилась в объятия выходившего из машины Кея.

– Осторожней! Пожалей мои больные ребра. – Он все-таки удержался на ногах и обнял ее, потом отодвинул в сторону и оглядел с ног до головы. – Не могу поверить своим глазам! Как ты похорошела!

– Не правда, – притворно-застенчиво запротестовала она.

– Нет, похорошела, зачем мне тебе льстить. У тебя какие-то перемены. Какие?

– Я подстриглась и сделала завивку, только и всего. Между прочим, я как раз сидела под сушилкой, когда кто-то постучал по колпаку и показал мне на телевизор. В новостях рассказывали о том, что ты, доктор Маллори и ее муж вылетели из Монтесангре и возвращаетесь домой через Колумбию. Я чуть не умерла от радости, когда увидела вас всех на экране.

Улыбка исчезла с его лица.

– Да, эта неделя запомнится надолго. – Затем, ущипнув ее за щеку, он сказал:

– Мне нравится твоя новая прическа.

– А маме нет. Она говорит, что такая прическа слишком легкомысленна для женщины моего возраста. Ты тоже так считаешь? – поинтересовалась она озабоченно.

– Я считаю, что она очень сексуальная.

– Ах, благодарю вас, сэр. – Она сделала реверанс.

– Вот как. Ко всему прочему, ты еще научилась кокетничать. – Он упер руки в бока, наклонил голову и еще раз внимательно ее осмотрел. – Может, ты мне хочешь что-нибудь сказать? Может, я чего-нибудь не знаю?

– Нет, ничего. – Ответ прозвучал слишком быстро и категорично. Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки; если брат это заметит, он сразу догадается, что она лжет.

– Кейто по-прежнему выискивает неполадки?

Как ни старалась, Джейнэллен не смогла удержать лучезарной улыбки; одно упоминание его имени наполняло ее радостью. Оно напоминало о часах, которые они проводили вместе поздно вечером в гостиной, обнимаясь и целуясь, споря, есть ли будущее у их любви, – причем она настаивала, что есть, а он говорил, что нет, – строя планы совместной жизни, которая ждала их впереди, как говорила она, и которой у них не будет, как утверждал он.

Но вопреки всем их спорам о характере и продолжительности их любви, роман все равно был настоящим. Они проводили вместе почти все двадцать четыре часа и вот-вот должны стать любовниками, и на земле не было женщины счастливей Джейнэллен.

Это счастье нельзя было скрыть, особенно от ее проницательного брата. Кей широко улыбнулся.

– Надеюсь, он хорошо с тобой обращается. А то я до него доберусь и оторву ему яйца. Так ему и передай.

– Как можно! – ужаснулась Джейнэллен. – Это неприлично. – И тут же рассмеялась, вспомнив, какими словами и уловками она пользовалась, чтобы удержать Бови. Она не жалела об этом. Она добилась своего.

Обняв друг друга за талию, они направились к дому.

– Ты, наверное, страшно устал. Мэйдейл сменила у тебя белье на постели. Пообедаешь, примешь горячую ванну и спать.

Внезапно Кей остановился, и Джейнэллен проследила за его взглядом. За ними с веранды наблюдала Джоди. Она прекрасно выглядела. Определенно врачи склонны поднимать шум по пустякам, и в этом отношении Джоди оказалась права. Ее здоровье улучшалось, несмотря на их мрачные прогнозы.

Дела особенно пошли на поправку в последние несколько дней. Джоди утверждала, что чувствует себя отлично и ощущает прилив сил. Она больше не страдала забывчивостью и не капризничала, когда наступало время приема лекарств. Она даже сократила число выкуриваемых сигарет до двух пачек в день и вчера возобновила посещения парикмахерской.

Джоди ожила в тот самый день, когда они узнали, что Кей покинул Монтесангре, и Джейнэллен не считала это простым совпадением. Несмотря на частые ссоры, мать и брат были глубоко привязаны друг к другу.

– Привет, Джоди, – произнес Кей сдержанно и осторожно.

Он помнил те необдуманные ранящие слова, сказанные ему перед отъездом. Джоди тоже, должно быть, вспомнила свои жестокие речи. Ее тонкие губы дернулись, словно от внезапной боли.

– Вижу, ты вернулся целым и невредимым.

– Более или менее.

Джейнэллен смотрела то на мать, то на брата в надежде, что ничто не нарушит это необъявленное перемирие.

– Давайте выпьем перед обедом. Джоди шествовала впереди. Она отказалась от спиртного, но зажгла сигарету.

– Я читала, что мятежники конфисковали твой самолет. – Она выпустила вверх облако дыма.

– Совершенно верно. Спасибо, сестренка. – Он взял из рук Джейнэллен стакан виски со льдом. – Это не имеет значения. Хозяин самолета хотел, чтобы с машиной что-то случилось, например, чтобы мы попали в аварию, и он бы получил хорошую страховую премию. Ему нужны деньги, а не самолет.

– Я так и подумала, что дело нечисто. Почему ты связываешься с подобными беспринципными личностями?

– К вопросу о беспринципных личностях, – вступила в разговор Джейнэллен, стараясь предотвратить возможное столкновение. – Дарси Уинстон была в парикмахерской, когда я делала завивку. Она жаловалась, что ее дочь Хэвер и Таннер Хоскинс слишком дают волю рукам. Она сказала, что, наверное, ей придется поливать их из шланга, чтобы хоть немного привести в чувство, Кей рассмеялся. Джейнэллен недоуменно посмотрела на него.

– Все смеялись, когда она это сказала. Непонятно почему.

– Ради Бога, Джейнэллен, – нетерпеливо прервала ее Джоди.

– Ты о чем, мама?

– Забудь об этом, – вмешался Кей. – Так что же было дальше? Что еще сказала миссис Уинстон?

– Когда в новостях рассказывали о тебе и докторе Маллори, она всех растолкала и буквально прилипла к экрану. А когда объявили, что мистер Портер все-таки жив, она устроила настоящее представление.

– Какое? – Кей больше не улыбался.

– Она зашлась от смеха. Никто, кроме нее, не считал, что это смешно. Откровенно говоря, эта женщина ведет себя неприлично.

– Она настоящая сучка, – объявила Джоди, стряхивая в пепельницу пепел с сигареты. – Фергус думал, стоит ему жениться на этой… прости господи, и она тут же станет респектабельной. Куда там. Во что ее ни ряди, она все равно голодранка. Фергус всегда был дураком.

Мэйдейл позвала их к столу и подала любимые блюда Кея: жареную курицу и ростбиф с разнообразным гарниром. А на десерт два пирога, с персиками и ореховый, и еще домашнее ванильное мороженое.

Джейнэллен ожидала, что Кей набросится на вкусную еду, приготовленную специально для него, но он ел мало. Он улыбался, обращаясь к ней, и отвечал на все ее вопросы, но довольно сдержанно. Он оставался вежлив с Джоди и не говорил ничего такого, что могло бы вызвать ее раздражение или ее обидеть. Он был слишком молчалив для человека, который чудом избежал смерти от рук мятежников в чужой стране.

При паузах Кей задумчиво смотрел в пространство, а когда разговор возобновлялся, он не помнил, о чем шла речь.

После обеда Джоди извинилась и ушла к себе в комнату смотреть телевизор. Прежде чем уйти, она взглянула на Кея и сказала:

– Я рада, что ты благополучно вернулся.

Он вопросительно посмотрел ей вслед.

– Она говорит правду, – тихо произнесла Джейнэллен. – Мне кажется, она больше меня волновалась о тебе, а я просто сходила с ума. Знаешь, какая это была для нее радость, когда мы узнали, что ты жив и едешь домой.