Кей мгновенно занял оборонительную позицию. Она сразу это заметила, хотя он еще не успел заговорить.

– Что вы хотите сказать, черт побери?

– До вас наверняка дошли слухи, связанные со смертью Кларка. Поговаривали, что он не утонул, а покончил самоубийством, утопился.

– У вас в голове одно дерьмо, – злобно скривил он губы. – Как и у всех остальных, кто распространяет подобную чушь, Кларк поехал рыбачить на лодке. Он не захотел надевать спасательный жилет, я знаю его характер. Я и сам бы не надел эту штуку.

– Кларк отлично плавал. Он мог спастись.

– При обычных условиях, да, – отрезал Кей. – Там, должно быть, что-то случилось.

– Что же могло случиться? Спокойное озеро, подвесной мотор тоже в порядке. Лодка не перевернулась. Так что же могло случиться?

Он кусал губу, не находя ответа.

– Одно я знаю хорошо: мой брат не пошел бы на самоубийство. Мы также никогда не узнаем, какие причины заставили его преподнести вам этот подарок.

– Какое нам дело до этих причин? Теперь они не имеют большого значения. Главное, что теперь я здесь хозяйка.

– Что возвращает нас к первоначальному вопросу. Зачем вы сюда приехали? Иден-Пасс гордился Кларком. На вас здесь смотрят как на шлюху, погубившую его карьеру. Моя мать постарается, чтобы об этом не забыли.

Это никак нельзя было назвать благоприятным моментом для объявления настоящей причины ее приезда в Иден-Пасс. Следовало подождать, когда исчезнет их взаимная неприязнь, что весьма сомнительно. А пока безопасней поговорить о его матери.

– Я в этом уверена.

– Разве дом и практика, – он обвел рукой вокруг, – стоят неприятностей? Поверьте мне, Джоди умеет расправляться с врагами.

– Я хочу работать по своей специальности, мистер Такетт. Я хороший врач. Единственное, о чем я прошу, это чтобы мне не мешали.

– Что ж, вам придется нелегко, – констатировал он с нажимом. – Могу вас заверить, что ад вам покажется раем по сравнению с Иден-Пасс.

– Могу я считать это угрозой?

– Я просто объясняю вам, как обстоят дела. Большинство жителей Иден-Пасс не решатся стать вашими пациентами, чтобы не обидеть Джоди. Слишком многие здешние семьи зарабатывают на жизнь в «Нефтяной компании Такетт». Они проедут сорок миль, чтобы купить аспирин в другом городе, но не переступят вашего порога. – Он усмехнулся. – Право, стоит посмотреть, как долго вы продержитесь, прежде чем соберете пожитки и отправитесь восвояси. А пока ждите настоящего светопреставления. Наверное, вас следует поблагодарить за то, что вы развеяли здешнюю скуку. – Он взял под мышку костыли и заковылял к выходу. У двери Кей обернулся и еще раз оглядел ее с ног до головы ленивым наглым взглядом. – Кларк очень сглупил, лишившись всего из-за женщины. Как видно, ваше единственное достоинство – это умение угождать в постели. Только стоит ли платить за это делом всей своей жизни. Определенно не стоит. – Он снова оглядел ее. – Вас даже нельзя назвать красивой.

Он не закрыл за собой дверь, чтобы показать, как ее презирает. Лара подождала, пока за ним захлопнется входная дверь, потом села за письменный стол. Ноги не держали ее. Она оперлась локтями на стол и закрыла лицо руками. Ладони были холодные и влажные, а лицо и грудь горели огнем.

Опустив руки, Лара посмотрела на фотографию Эшли. С грустной улыбкой она потянулась к ней, чтобы погладить дочь по пухлой щеке, но встретила на пути холодное твердое стекло. В детской улыбке и смеющихся глазах Эшли Лара черпала силу. Пока она не добьется своего, она выдержит любое испытание, которому ее подвергнут Такетты.

В комнату вбежала Нэнси.

– У вас все в порядке, доктор Маллори?

– Да, но я никому не советую принимать этого типа в больших дозах, – пошутила Лара, вымученно улыбаясь. – А в общем, я чувствую себя прекрасно.

Сестра вышла и через минуту вернулась со стаканом ледяной воды.

– Выпейте, пожалуйста. Наверное, вам следовало бы принять что-нибудь покрепче. Кей умеет доводить людей до белого каления.

– Благодарю вас. – Лара жадно выпила воду. – Хочу, чтобы вы знали, Нэнси. Он приходил сюда прошлой ночью. Мистер Такетт растянул связки и искал доктора Паттона. – Лара решила не выдавать тайну Кея, а также скрыть собственную вину, когда она не сообщила властям об огнестрельном ранении.

Не ожидая приглашения, Нэнси опустилась на стул напротив Лары.

– Кей Такетт всегда был отъявленным хулиганом. Помню, он как-то притащил в школу в мешке маленькую гремучую змею и пугал нас, девчонок. Непонятно, как она его самого не укусила. Должно быть, даже ядовитая змея понимала, что с ним не надо связываться. Он, конечно, хорош собой и знает об этом. Сколько баб пустили его к себе под юбку из-за прекрасных синих глаз и неотразимой улыбки. Думаю, в этом деле он мастак. Оно и понятно, когда у тебя такой опыт. Можно собрать целый полк женщин, которые это подтвердят. Что до меня, то я всегда его считала порядочной дрянью. Лара заставила себя улыбнуться.

– Подождите немного, Нэнси. Мне надо собраться с мыслями и успокоиться, и тогда я продолжу прием.

– Доктор Маллори, – сочувственно произнесла Нэнси, – все ваши пациенты вдруг вспомнили, что у них есть «неотложные дела». – И, переходя на дружеский тон, добавила:

– Милочка, в приемной нет ни души.

Джейнэллен сидела за столом в своем офисе в «Нефтяной и газовой компании Такетт». Суровое кирпичное здание «Компании» было спроектировано, построено и меблировано явно представителями мужского пола во времена процветания Кларка Старшего. Джоди оставалась совершенно равнодушной к декору, а большинство мужчин, служивших в «Компании Такетт», работали в ней давным-давно, привыкли к конторе и даже считали ее по-своему уютной. Хотя Джейнэллен проводила в конторе куда больше времени, чем кто-нибудь другой, ей тоже никогда не приходило в голову ее отремонтировать или как-то улучшить, пусть даже для собственного удовольствия.

Плющ, единственный предмет в комнате, что-то говоривший о ее хозяйке, рос в глиняном горшке в форме зайца. Горшок стоял на самом краю стола и был почти не виден за пачками корреспонденции, счетов и других бумаг.

Ведение дела с наивысшей эффективностью стало предметом особой гордости для Джейнэллен. Каждое утро пять дней в неделю она открывала дверь конторы ровно в девять часов, проверяла, какие сообщения поступили на автоответчик и факс за прошедшую ночь, затем просматривала большой календарь-ежедневник, где делала для себя самые разные записи, такие, как «позвонить пастору насчет цветов для алтаря», чтобы отметить день рождения покойного отца, и «не забыть записаться к зубному врачу в Лонгвью».

В это утро, однако, ее больше всего занимал вопрос здоровья матери и возрастающий антагонизм между Джоди и Кеем. С того самого утра, после неожиданного возвращения Кея, они больше не поднимали голос друг на друга, но стоило им оказаться вместе в одной комнате, как атмосфера накалялась до предела, и казалось, вот-вот разразится гроза.

Джейнэллен изо всех сил старалась их примирить, не почти всегда безуспешно. До Джоди дошли слухи, что Кей нанес еще один визит доктору Маллори, Мать обвинила его в том, что он грубо нарушил ее волю, а он в ответ напомнил, что больше не мальчик, чтобы слушаться, что ему делать, а что нет. Она заявила, что он вел себя, как недоумок; а он ответил, что следует примеру, который у него перед глазами.

И так далее и тому подобное.

Особенно мучительны становились завтраки, обеды и ужины. На долю Джейнэллен выпало поддерживать разговор, что являлось невыносимо тяжелой обязанностью. Джоди и прежде слыла плохой собеседницей за столом, а теперь она и вовсе молчала.

Кей, надо отдать ему должное, со своей стороны тоже прилагал немало усилий. Он старался их развлечь забавными историями о своих приключениях. Но Джоди они не смешили. Она подавляла все его попытки их развеселить и упрямо возвращалась в разговоре к доктору Маллори, что неизменно вызывало взрыв возмущения со стороны Кея. Сразу после окончания еды он измышлял предлог, чтобы уйти из дома. Джейнэллен догадывалась, что он проводит время в каком-нибудь баре, потому что он обычно возвращался на рассвете и она слышала на лестнице его шаткие неуверенные шаги.