Джаг выделялся среди других мужчин: немного выше, немного шире в плечах и груди, и чертовски больше высокомерия. Он оттолкнул остальных в сторону и обнял Джулиану за плечи.

— Сладкая, прекрасно играешь. Как насчёт того, чтобы попорхать своими чудесными пальчиками по мне?

— Джаг… — простонал за ним Хоук.

Джулианна безуспешно пыталась скинуть руку Джага. Это из-за него она играла Бетховена? Джаг сделал ей больно?

«Убью сукиного сына».

Зиланд действовал, не думая. Он прошёл сквозь толпу и встал рядом с Джулианной.

— Джаг, отпусти её.

Дикий угрюмо скривил губы.

— Вокруг одни указчики и собственники.

Ярость взяла верх. Зиланд занёс кулак и ударил воина в челюсть. Любого другого мужчину Зи мог бы одолеть, но не дикого воина. Особенно, если хотел остаться в живых.

Когда Джаг отступил на пару шагов, Зиланд схватил Джулианну за руку и освободил её, не давая упасть. Стоило ему спрятать её за собой, как Джаг выпрямился и кинул убийственный взгляд на Зи. После чего выпустил когти, а из-за губ показались удлинённые клыки. Следом начали меняться глаза, радужки расширились, пока не закрыли собой белый цвет. Теперь они напоминали глаза дикой кошки. Очень злой дикой кошки.

Джаг не перекинулся в ягуара, а просто потерял контроль — промежуточное состояние между зверем и человеком, отпустившим на волю свой характер. Это состояние очень опасное. Некоторые не могли ни перекинуться в зверя, ни вернуть облик человека. Вытащив один из ножей, которые всегда носил с собой, Зиланд присел в боевую стойку и встретился взглядом с разъярённым диким.

— Правда, этого хочешь, котёнок?

Джаг улыбнулся, демонстрируя рот, полный острых зубов. Взгляд его был пронзительным и странно хитрым.

— Мы с Джулианной старые друзья, да, сладкая?

Из-за ревности в ушах звенело, но когда Зи уже готов был прыгнуть, между ними встали Кугар и Хоук. Кугар крепко сжал Джага.

— Пора уходить.

— Чёрта с два, — прорычал Джаг.

Хоук положил руку на плечо Зиланду, но смотрел на Джага.

— Тебе уже приказано держаться подальше от двух анклавов. Хочешь, чтобы этот стал третьим?

Джаг издал горловой звук, напоминающий рык ягуара, но убрал когти и клыки. После чего махнул рукой и направился на выход. Кугар шёл за ним по пятам. Зиланд смотрел им вслед, тяжело дыша и крепко сжимая нож. Он жаждал сражения. А если узнает, что дикий причинил боль Джулианне, в следующий раз его никто не остановит.

Хоук посмотрел на Зиланда, видя слишком много в его глазах и задавая вопросы, на которые Зи не готов был отвечать.

— Я приеду завтра на праздник Дня всех влюблённых. — Он выгнул бровь. — Без Джага.

Хоук отпустил плечо Зиланда и протянул ему руку, но когда Зиланд пожал её, Хоук протянул ладонь дальше, схватив Зи чуть ниже локтя в знак приветствия, которое дикие использовали между собой и с несколькими избранными не из их круга. Такое предложение было знаком глубокого уважения и дружбы, и Зиланд с удовольствием его принял.

Зиланд склонил голову.

— Был рад видеть тебя, Хоук.

Дикий улыбнулся.

— До завтра.

Когда Хоук ушёл за друзьями, Зиланд спрятал нож и повернулся к Джулианне, которая решила ускользнуть. Но Зиланд был не в настроении для игр. В три шага он догнал её и положил руку на плечо.

Она удивлённо посмотрела на него. На мгновение в её бирюзовых глазах блеснул страх, но затем вернулась маска безразличия.

— Нужно поговорить, — сказал он. — Сейчас же.

— Зиланд, мне нужно помочь на кухне.

— К чёрту кухню.

Она хотела отстраниться, но Зиланд крепче сжал её плечо. Ему пришло в голову, что его обращение с Джулианной ни разу не лучше, чем обращение Джага. Но дикий заботился лишь о своих нуждах, а Зи переживал за Джулианну.

Джулианна стиснула зубы, сопротивляясь панике, когда Зиланд повёл её к двери библиотеки. Джулианна должна уйти. Он не может узнать о том, что происходило.

В каком-то смысле он не изменился. Всё такой же Зиланд, берущий инициативу в свои руки, каким всегда был. В детстве она безоговорочно верила ему, зная, что может положиться на него. Она доверяла ему перевернуть небеса и землю ради защиты.

До того дня, когда он прогнал её и отвернулся.

Она уже взрослая и прекрасно понимает, что никто её не защитит. Она думала, что Зиланд простил её, но теперь не была так уверена. Когда она играла музыку по просьбе Грейсона, взгляд Зиланда стал сердитым, и она испугалась, что он заметил в ней что-то. Он всегда видел в ней слишком много.

Что он узнал? Как она себя выдала?

Зиланд толкнул дверь библиотеки и затащил Джулианну внутрь. Даниэлла и Камбрия, сидевшие на подоконнике, перестали разговаривать.

— Зиланд, — сказала Даниэлла с блеском в глазах в знак приветствия.

— Дамы, если вы извините нас, мне нужно поговорить с Джулианной наедине.

Камбрия и Даниэлла обменялись удивлёнными взглядами, после чего ободряюще посмотрела ни Джулианну. Они не замечали его злости? Они действовали так, будто думали, что он заинтересован в ней. Но в прикосновениях Зиланда не было ничего нежного. Она поняла, девчонки хотели, чтобы Зиланд заинтересовался ей и решил навсегда вернуться в Александрию. Она любила девчонок, но они понятия не имели, что происходило. Когда Камбрия и Даниэлла ушли, Джулианна обрадовалась, что не придётся разговаривать перед ними. Дверь захлопнулась, и они остались одни. Зиланд отпустил Джулианну, и она подавила желание сбежать, слишком хорошо зная Зиланда. Он был настроен выяснить с ней отношения, какими бы они ни были.

Богиня помоги, ей нужно сохранять спокойствие. И лучший способ — перейти в наступление.

Она повернулась к Зиланду.

— Это было грубо.

— Они переживут. Ты избегаешь меня с момента приезда, но уже хватит. Ты расскажешь, почему играешь Бетховена, и расскажешь сейчас, Джулианна. — Он скрестил руки на груди. — Начинай.

Его не было десять лет, а ведёт себя так, словно и не уходил вовсе. Словно ожидал, что они начнут с того, на чём остановились, и вёл себя как гиперопекающий старший брат. И хуже всего то, что она очень хотела поделиться с ним многочисленными проблемами.

Но не могла

Она должна убедить Зиланда, что он ошибался. Скрестив руки на груди, Джулианна умудрилась бросить на него терпеливый взгляд, хотя едва не рассыпалась внутренне.

— Зиланд, о чём конкретно ты хочешь поговорить?

— Проклятье, Джулианна. — Он схватил её за плечи. От его прикосновений она задрожала, едва сдерживая желание укутаться в его тёплые объятия. Он не должен знать. Она не должна дать ему понять! Словно видя её насквозь, как она рассыпалась на части, Зиланд смягчил хватку, теперь лаская, а не сжимая.

— Солнышко… — Он называл её так с момента, как заставил впервые улыбнуться. И это слово несло в себе столько теплоты и ласки, что рвало душу. Он принялся поглаживать её по рукам вверх и вниз, уверенно, но нежно. — Джулианна, что-то не так. Я вижу это в твоих глазах, слышу в музыке. Чувствую. Милая, ты вся дрожишь. — Он свёл брови и поджал губы. — Дело в Джаге? Он тебя ранил? — Она не смогла скрыть удивления, он, казалось, видел истину. Из его карих глаз исчезла жёсткость. — Солнышко, расскажи мне. Ты ведь знаешь, что можешь поделиться всем.

Незыблемое обещание в его словах подорвало её решимость. Всё внутри умоляло поверить, что он сумеет справиться с правдой и обеспечить им обоим безопасность. Но она уже не ребёнок и знала, что даже герои могут умереть. И лучшее, что она могла для них обоих сделать — оттолкнуть его.

— Зиланд… мне нечего рассказывать. Я в порядке.

Он немного крепче её схватил, а в глазах появилась мольба.

— Не лги мне. Прошу.

— Зи, я уже взрослая. У меня есть работа, своя жизнь и отношения, в которых не всё так просто. Тебя не было десять лет. Ты меня больше не знаешь.

— Мне говорили, что ты ни с кем не встречаешься. Солгали?

— Нет, — выдохнула она. — Нет никого особенного. — Все в анклаве об этом знали.