— Почему нет? — пронзительно закричала на нее Кори.

Глаза Рандольфа распахнулись от удивления, но он, казалось, старательно сдерживал улыбку.

— Мисс Болтон, его светлость настаивает. Почему бы не сделать ему приятное?

Александра рассеянно смотрела на посланца герцога. Как же непросто ей сейчас было думать здраво!

— Можем ли мы поговорить наедине, сэр?

Прежде чем Рандольф успел ответить, Кори сжала руку старшей сестры, ее зеленые глаза лихорадочно горели.

— Александра, я уже обожаю этого коня! Нам все равно нужен кто то вместо Бонни. Мы не можем обходиться без упряжной лошади целых шесть недель! Ты только взгляни на этого коня! Если ты отошлешь его назад, я не буду с тобой разговаривать, никогда!

Оливия взяла Кори за руку:

— Пойдем в дом.

Перед тем как удалиться, средняя сестра многозначительно посмотрела на старшую:

— Я склонна согласиться с Кори, Александра. Нам действительно нужна упряжная лошадь. Мы ведь просто возьмем этого коня на время, взаймы. Не отправляй его обратно.

Александра ничего не ответила. Она подождала, пока сестры не скроются в доме, и обернулась к Рандольфу:

— Полагаю, я уже объясняла вам ситуацию, сэр.

— Но это всего лишь конь!

— Это очень дорогой конь, к тому же принадлежащий Клервуду.

Рандольф скрестил руки на груди.

— Он предупреждал, что вы будете отказываться.

Александра с удивлением посмотрела на Рандольфа. Он улыбнулся.

— Ну же, мисс Болтон, почему вы отказываетесь? Герцог не отступит, особенно в этом, — он на самом деле хочет помочь, только и всего.

И что она могла ответить на это?..

— Если бы я только могла поверить вам, сэр!

— Мне запрещено возвращаться с Эбени, — сказал Рандольф и лукаво добавил: — Так что мне ничего не остается, кроме как оставить коня здесь, в вашем стойле. Я так и поступлю, а если уж вам так хочется вернуть его, придется делать это самой.

Поражение Александры было очевидным. Она никогда не поехала бы в Клервуд снова, даже ради того, чтобы вернуть лошадь. Ничего не остается, кроме как принять подарок… Герцог Клервудский победил.

— Тебе кто нибудь когда нибудь говорил, что ты очень умна? — с улыбкой спросила Элис, когда солидная карета Сен Ксавье свернула на Пэлл Мэлл.

Ариэлла улыбнулась подруге:

— Если честно, это была идея Эмилиана. Он обратил внимание на то, что мистер Джефферсон добивается сотрудничества с моим отцом, и я наверняка могу использовать это в наших интересах.

На душе у Ариэллы потеплело, когда она подумала о своем муже. Супруги Сен Ксавье были вместе вот уже семь лет, растили двух замечательных детей, но сейчас Ариэлла любила своего Эмилиана даже сильнее, чем прежде. Несмотря на то что в момент первой встречи Сен Ксавье казался мрачным, холодным и даже устрашающим, теперь он стал для Ариэллы большим, чем любовник и муж, — ее лучшим другом и самым близким доверенным лицом. Эмилиан был удивлен, когда жена стала говорить ему об их с Элис задумке игнорировать коварные планы Стивена и устроить брак между вдовствующей герцогиней Клервудской и большим, красивым американцем. Но он тоже заметил этих двоих на балу и согласился с тем, что определенная симпатия между ними уже наметилась.

— Мы скажем мистеру Джефферсону, что мой отец попросил меня показать ему Лондон. Поскольку этот американец так стремится установить деловые контакты с моим отцом, сильно сомневаюсь, что он откажется от нашего предложения, — улыбнулась Ариэлла, довольная их интригой.

— И как только он присоединится к нам, мы как бы невзначай проедем мимо Констанс Холл. Когда мы окажемся поблизости, с нашей стороны будет слишком невежливо не нанести визит, — усмехнулась Элис и сжала ладонь подруги.

— А дальше мы можем лишь оставить их вдвоем в од ной комнате, дать им возможность побыть наедине, — подхватила Ариэлла. — После этого все пойдет по накатанной колее.

— Необязательно, — отозвалась Элис, отпуская ее руку.

Ариэлла осторожно бросила взгляд на свою красавицу подругу, которая вдруг помрачнела. Она тут же догадалась, что Элис вспоминает начало своего брака и те пять ужасных лет разлуки, которые последовали за свадебными клятвами.

Как же Элис тогда страдала! Алекси, вероятно, никогда не признался бы, что тоже изнывал от тоски, но Ариэлла хорошо знала своего брата и была уверена в том, что и для него расставание казалось невыносимо тягостным. Его гнев был лишь маской, за которой он обычно прятал истинные чувства. К счастью, Элис и Алекси удалось в итоге помириться, и Ариэлла не уставала радоваться тому, какими счастливыми они были вместе. Она и представить себе не могла, что ее распутник брат может превратиться в верного, любящего мужа.

— Иногда паре просто необходимо протянуть руку помощи, — мрачно улыбнулась Элис подруге. — Возможно, мы с Алекси все еще жили бы в разлуке, если бы те, кто нас любит, не постарались бы хорошенько ради нашего воссоединения.

— Это были ужасные времена, — тихо сказала Ариэлла. — И я рада, что они давно позади, а вы двое теперь просто без ума друг от друга.

Элис широко улыбнулась, решив оставить все переживания в прошлом.

— Мне кажется, Джулию и Джефферсона разделяет целая бездна. Она — вдова, сохранившая титул герцогини, он — владелец ранчо. Она — англичанка, он — американец. У нее — целое состояние, у него такого богатства нет. Если между подобными людьми существует сильное влечение, им, возможно, нужно немного помочь преодолеть их очевидные различия.

— Тебе кто нибудь когда нибудь говорил, что ты очень умна? — улыбнулась Ариэлла.

— Только мой чересчур смелый муж.

Тайн Джефферсон отказался занять место по направлению движения, хотя две молодые леди так рьяно настаивали на этом. Вместо этого он уселся напротив них, скрестив свои длинные, сильные ноги. Мистер Джефферсон мог быть американцем, который трижды пересекал страну еще до появления трансконтинентальной железной дороги, — а это означает, что он покорял горы и пустыни, страдал от сильной жары и снежных бурь, выдерживал столкновения с индейцами и волками, не говоря уже просто о плохих парнях — но в том, что касалось прекрасного пола, Тайн считал себя джентльменом. По крайней мере, он всегда старался вести себя как можно лучше — предупредительно и вежливо.

Дочь Клиффа де Уоренна показывала очередную достопримечательность, на сей раз — дом знаменитого британского художника. Тайн был поражен и смущен таким вниманием. Он сильно удивился, когда в его отеле появились эти две леди и, мило представившись, принялись сладкими голосками зазывать его на экскурсию по Лондону. И даже когда дочь Клиффа объяснила, что отец попросил ее навестить мистера Джефферсона, чтобы тот чувствовал себя как дома, Тайн чутко уловил заговор, какую то хитрую женскую интригу. Но он даже представить себе не мог, что за ка верза таилась за гостеприимством двух молодых леди. Да и отказываться от предложения дочери Клиффа не собирался — только не теперь, когда он пытался убедить этого знаменитого мореплавателя проложить судоходный путь в Сакраменто. Кроме того, время пребывания Тайна в городе было ограничено. Именно поэтому он был просто счастлив осмотреть как можно больше достопримечательностей.

Но вот истекли два часа прогулки, и они оказались за городом. Джефферсон никогда никуда не ездил, не изучив предварительно карты, поэтому точно знал, что они находятся в Гринвиче. Это было фешенебельное предместье города, в котором проживали знатные и богатые. Прекрасная часть Большого Лондона была заполнена роскошными домами размером с дворцы и особняками поменьше, с безупречными, ухоженными садами и усаженными деревьями дорогами. Происходящее удивляло Тайна все больше и больше.

— Не пора ли нам вернуться в город? Если вы, леди, окажете мне честь и присоединитесь, мы могли бы выпить чаю в отеле. У меня была бы возможность отблагодарить вас за гостеприимство.

Леди Сен Ксавье одарила его загадочной улыбкой: