— Отпускай меня, Роззи. Это не я держу тебя в воздухе, ты паришь в нем сама.

Пусть не сразу, но я все же поверила. Нашла в себе силы отцепиться от демона, даже сделала самостоятельно пару небольших кругов вокруг него.

— Ну а теперь — домой, — и, схватив меня за руку, он устремился вниз, и разноцветные ажурные башенки стали стремительно приближаться.

Слишком стремительно. И потому поначалу я не ощущала ничего, кроме ветра, свистящего в ушах, и была не в силах разглядеть что-либо, кроме ярких цветовых пятен приближающегося дворца. Но постепенно скорость стала восприниматься естественно, и в потоках воздуха, бурлящих вокруг, я начала улавливать чьи-то неясные тени, словно он был наполнен множеством прозрачных созданий, схожих со сгустками тумана, принявшего вдруг человекоподобную форму. А в шуме ветра явственно услышала голоса, повторявшие на все лады:

— Герлис-с-стэн… Герлис-с-стэн… Вернулс-с-ся… Он вернулс-с-ся…

— Что это? — спросила у своего спутника, стремясь перекричать ветер.

— Это не «что», Роззи, это «кто», — привычно рассмеялся он в ответ. — Привыкай, Роззи, это — подданные Долины. Духи воздуха, прелестные сильфы.

— Сильфы? Так ты тоже сильф?

Мне показалось, что воздух вокруг наполнился смехом.

— Что ты, Роззи, как можно? Я — сыттар, один из восьми повелителей Закатной Долины.

— Повелитель? — звучало внушительно. Вот только… — А восемь повелителей — это не слишком много для одной долины?

— Мы повелеваем не Долиной, Роззи, мы повелеваем всем миром, — без тени улыбки отозвался мой демон, и прозвучало это так внушительно и громогласно, что даже эхо подхватило его слова.

А мы, между тем, приземлились, мягко опустившись на мозаичные плиты одного из внутренних двориков замка. В его центре журчал фонтан, справа легкая ажурная колоннада отделяла дворик от цветущего сада. Слева над нами возвышалась глухая стена высокой белокаменной башни. А прямо напротив нас ждали гостеприимно распахнутые двери, куда Лис жестом и предложил мне последовать.

Войти, однако, мы не успели.

— Ты, в самом деле, вернулся? — голос, раздавшийся у нас за спиной, был не менее глубоким и завораживающим, чем у Лиса. Вот только привычной мне теплоты и мягкости в нем не ощущалось. Скорее, стало немного зябко, будто я оказалась на пути холодного северного ветра. — Неожиданно рано. Мы полагали, ты будешь гулять до последнего.

— Обязательно буду, Ландалиан, — Лис неторопливо развернулся, и я с ним вместе. — Ты ведь не думаешь, что я закончил?

Существо, что стояло перед нами (я, конечно, сказала бы «человек», но ведь это точно не так), казалось вполне материальным. Он не был прозрачен или бесцветен, как те, которых Лис назвал сильфами. Был облачен в сложную многослойную одежду — длиннополую, с откидными верхними рукавами, прорезными средними и ажурными нижними. Имел длинные снежно-белые волосы, отдающие в синеву и вспыхивающие знакомыми искрами. Мягкий тканевый валик, кольцом охватывающий его голову, смотрелся настолько странно, что поневоле вызывал улыбку. Однако темное пламя, пляшущее в глубине лишенных глаз глазниц, веселью не способствовало. Сколько бы я ни думала, что привыкла видеть подобное в глазах Лиса, при взгляде на лицо незнакомца стало настолько жутко, что я даже не смогла бы сказать, были ли черты его лица приятны или отталкивающи. Не сомневалась я лишь в одном — перед нами сыттар, соплеменник Лиса. А возможно и один из его соправителей.

— Я вообще не слишком задумываюсь о твоих гулянках, — чуть пренебрежительно подергивает плечом Ландалиан. — Хотя сильфочка твоя новая — вполне. Мила, не спорю. Только вот где моя? Ты одалживал у меня, припоминаешь? Блекленькая такая, совсем не в твоем вкусе… Однако мне она была дорога, так что неплохо было б вернуть.

— А она не вернулась? — мимолетно удивился Лис. — Странно. Я давно ее отпустил. Ну, посвисти, возможно, девочка заплутала. А мы пойдем, если не возражаешь, путь был долгий.

— Хорошего дня, Герлистэн, — учтиво кивает снежно-синий.

— И тебе, — возвратив любезность, Лис тянет меня прочь.

Иду, с трудом перебирая ногами. Не представил, не познакомил, вел себя так, словно меня с ним и вовсе нет… «Его новая сильфочка»… Как-то не слишком любезно.

Внезапно за спиной раздается протяжный переливистый свист. Резко обернувшись, вижу Ландалиана, дующего в странного вида свистульку, висящую на ремешке у него на шее.

— Что он делает? — недоуменно интересуюсь у Лиса, забыв на миг о своей обиде.

— Зовет домой свою сильфу, — спокойно поясняет мне демон. — Мир велик, а ветра сильны. Могут порой унести в слишком уж дальние дали. И тогда поможет лишь Зов.

— Не засиживайтесь. Выступаем на рассвете, — покончив с трапезой, герцог Раенский резко поднялся из-за стола и отправился наверх, в приготовленную для него комнату. Лучшую в этом заведении, как ему обещали. Впрочем, какое заведение, такие и комнаты. Особых удобств он не ждал, после целого дня скачки ему требовалось просто место, где можно поспать.

Конечно, не будь он вынужден скрывать свое имя, он остановился бы в городском особняке барона Даренгтона, и его комнаты действительно были бы лучшими. Во всем этом городе, разумеется, а не в данной невзрачной дыре.

Но все это мелочи, на войне он привык и не к такому. Главное — он был на верном пути, его агенты в городе подтвердили это. Роуз Ривербел видели на Летнем балу у местного барона. Бал был, понятно, не в городе — на природе, кого ж заставишь летом глотать городскую пыль? Но слухи до города дошли. Роуз на балу была настоящая, не самозванка — ее узнала тетка. А вот ее спутник и, как он представился, «муж» — личность весьма сомнительная. Герхард фон Шрок, граф альмарский… Насколько герцог Александр мог помнить (а помнить подобное входило в его обязанности), графа фон Шрок звали Эрик, как и альмарского короля. Конечно, он мог умереть, а титул перейти… Но жениться на девице Ривербел он все равно не мог, поскольку та давно не девица, а законная супруга одного иглезийского герцога… Сыттар, без сомнения. Сменил личину и развлекается! Безобразный скандал, нарочито спровоцированная дуэль — умело разведенное болото грязи для питания подобной низменной сущности… Вот только странно, что на дуэли пострадал он сам. Все, что герцог узнал о сыттарах в архиве храма, заставляло предположить иной исход событий… Что же не так? Почему эта злобная сущность позволила себя ранить? И почему так быстро сбежала из места, где могла бы неделю неплохо кормиться?..

Храмовый амулет на шее герцога предупреждающе звякнул. Герцог брезгливо дернулся, отступая. Опять? Нет, он, конечно, не ждал, что темные сущности оставят его в покое. Но неужели они полагали, что он хоть днем, хоть ночью снимет защиту? Он сунул руку во внутренний карман своего мундира и достал монокль с темно-синим стеклом. О, нет, эта вещь совсем не для бала! Поднеся монокль к правому глазу и прикрыв левый, герцог медленно огляделся.

Так и есть. Темный сгусток неразличимой обычным зрением субстанции медленно пятился от него прочь в сторону небольшого окна.

— Сбегаешь, мерзость? — усмехнулся Александр. — И на что ж ты надеялась, можно узнать? Разве тебе не видно, что ко мне уже не присосаться?

Ответа, понятно, не ждал, какой может быть ответ от сгустка незримого? Однако услышал печальный вздох. Тихий, едва различимый. А сгусток остановился, перестав пятиться, и даже колыхнулся… словно бы покачав головой.

— Даже так? — герцог неспеша прошелся по комнате, присел на колченогий табурет с таким видом, будто опустился на трон. — Хочешь поболтать? Ну что же, давай поговорим. Покажи себя. Ты ведь можешь, я знаю.

Призрачная субстанция вновь заколыхалась, отрицая. Затем метнулась к столу, медленно закружила вокруг стоящего там кувшина с водой.

— Воды? — не понял герцог. — Пить? Но пьешь ты не воду… Хочешь сказать, мерзость, ты слишком проголодалась? Настолько, что у тебя нет сил воплотиться?