А голос Тьянки тем временем звучал и звучал в ушах Александры. Девушка говорила без умолку, но ей, кажется, необходимо было выговориться. Саша, хоть и сочувствовала потерявшей семью девушке, но понимала, что задерживаться ей нельзя, поэтому она попыталась оборвать речь беглянки:

— Тьянка, послушай, я…

Александра осеклась и замолчала. Из зарослей прямо на них вышли люди, достаточно похожие на разбойников, чтоб девушка тут же попыталась воспользоваться магией для защиты, или хотя бы угрожающе вытянуть руку. Но ее движение было прервано чьими-то сильными руками, схватившими сзади ее запястья и больно скрутившими их за спиной. Саша попыталась выстрелить назад, но результатом был лишь треск, возвестивший о том, что девушка успешно и наповал сразила близрастущее дерево. К горлу ее был приставлен нож, и Александра сочла за лучшее пока не трепыхаться, выжидая более удобный момент.

Главарь — высокий мужчина с русыми волосами и курчавой бородой, из тех, про которых говорят «косая сажень в плечах», недоуменно посмотрел сначала на Александру, потом на Тьянку, и снова на Александру. Медленно, с грацией пантеры, он подошел к Александре, все еще надеющейся, что ее примут за какого-то сельского парня, и рывком сбросил соломенную шляпу с ее головы. Каштановые локоны рассыпались по плечам Александры, и слегка удивленному разбойнику предстало для созерцания далеко не мужское лицо с темно-зелеными глазами, длинными ресницами, изящной линией бровей и перепугано приоткрытыми розовыми губами. Разбойник удовлетворенно хмыкнул:

— Действительно, императрица!

Его пальцы грубо приподняли подбородок девушки, повертели ее лицо, словно главарь мысленно сравнивал то, что он видел, с каким-нибудь из портретов в стиле «их разыскивает милиция», которыми люди Сайриса щедро оклеили все стены и столбы не только в Мирограде, а и в ближайших населенных пунктах.

С ухмылкой, выражавшей подъем настроения, разбойник отошел наконец от Александры и громко свистнул. Минуты через две появились еще люди, ведущие под уздцы лошадей. Александре связали руки и словно свернутый трубочкой ковер перекинули через спину лошади. Всунутые в стремена ноги главаря разбойников находились теперь в непосредственной близости от ее лица, и обоняние Александры подсказало, что либо эти самые ноги давно не мылись, либо на подошвах сапог прилипло что-то вонючее. А может, так пахло от лошади? Александра попыталась отклониться, и эта самая нога не сильно, но вполне ощутимо ударила ее по лицу. Нельзя сказать, что девушке было больно, но она прекрасно поняла, что этот удар — лишь предупреждение, и постаралась больше не дергаться.

Девушка не успела заметить, что произошло с Тьянкой, а когда лошадь поскакала, Александра вообще перестала связно мыслить, сосредоточившись лишь на том, чтобы не вывернуть наружу скудное содержимое своего желудка. В какой-то момент она даже пожалела, что ее не догадались «отключить», стукнув по голове: это, честное слово, было бы гуманнее.

Тот факт, что они прибыли в город, Александра узнала, взглянув из-под ресниц на дорогу, и ей даже хватило сил удивиться: что это разбойникам понадобилось в Мирограде? Пыль, поднимаемая копытами, лезла в нос, заставляя девушку то и дело фыркать и кашлять. Ей казалось, что мучения эти продолжались бесконечно долго, но на самом деле через минут пять после въезда в город разбойники остановились у боковой двери какого-то здания, которое Александра, занятая тем, что изо всех сил пыталась избавиться от набившейся в нос пыли, не разглядела. Ее стащили с лошади и заволокли внутрь.

Главарь разбойников бесцеремонно нес императрицу на плече, положив широкую ладонь ей на ягодицы, и изредка похлопывая по ним. Девушка, сообразившая, что все ее возмущения по этому поводу будут и смешны и бессмысленны, молчала, однако как только ее скинули на пол в какой-то комнате, она тут же вскочила на ноги. Мозг Александры быстро предложил ей, каким образом можно расправиться с разбойником, стоило лишь повернуться к нему спиной, так, чтобы связанные руки можно было направить на своих обидчиков, и очень сильно разозлиться… Однако тут в проеме двери показалась Тьянка. Главарь быстро загородил себя беспомощной девушкой, приставив к горлу своей жертвы широкое лезвие ножа.

— Не советую вам пробовать на мне свою силу, леди императрица.

Саша поняла, что проиграла, однако не шевельнулась, продолжая твердо стоять на ногах со связанными за спиной руками. Эта уверенная поза не понравилась разбойнику, и он тут же подошел, пользуясь своей безнаказанностью, грубо толкнул девушку на пол. Молчаливо глядя на Александру, решившую не делать бесполезных попыток подняться, яростно исподлобья сверлящую его глазами, разбойник словно задумался. Одна его рука все еще держала нож у горла Тьянки, вторая поглаживала курчавую бороду. Такой удобный момент, чтобы попытаться вырваться из рук пленителя, Тьянка не использовала, продолжая водить по кругу несчастными глазами. Мысленно ругая и эту так некстати попавшуюся на ее пути девушку, и саму себя, Александра прислушалась. Откуда-то, из других помещений дома, доносилась громкая музыка и еще более громкие крики. Похоже, там была гулянка, что показалось немного странным, ведь в связи с последними событиями положение в городе было почти военным. «Там, должно быть, люди императора», — рассудила Александра, продолжая внимательно следить за действиями разбойника. Тот молчал, но выражение его лица менялось, как если бы на нем слишком красочно отражались мысли. Это почему-то показалось Александре странным, но вспомнив, что за нее императором обещана очень внушительная сумма, девушка подумала, что в предвкушении подобного джек-пота, разбойник мог позволить себе еще и не такую мимику.

В это время в отворившуюся дверь вошел еще один человек из разбойничьей банды. Главарь перекинул ему не сопротивляющуюся Тьянку.

— Я бы с удовольствием полакомился столь соблазнительным десертом, — произнес он вдруг, глядя на Александру недвусмысленным взглядом, липким и противным, от которого девушка невольно поежилась, — а после отдал бы ребятам, хотя вряд ли они оценили бы всю изысканность такой компании, как сама императрица. Но назначенная его величеством Сайрисом награда слишком велика, чтобы я мог отказаться от нее даже ради подобного удовольствия.

В первый раз мысль о назначенной за нее награде принесла Александре облегчение. Она продолжала внимательно наблюдать за разбойником, который, внезапно оскалил зубы в неприятной улыбке:

— А ведь верно! Надо быстрее связаться с императором и обрадовать его! Женушка-императрица нашлась, так что пусть готовит награду!

В этот момент у Александры возникло серьезное подозрение, что разбойник все это время общается с невидимым собеседником. Но возможно у него просто серьезное раздвоение личности, и слегка спятивший головорез попросту мило беседует сам с собой? При мысли об этом у Александры на лице появилась кривая улыбка, однако здоровый черный юмор в данной ситуации лишь усугубил положение, так как заметив гримасу, полностью отразившую всю гамму чувств от презрения до отвращения, разбойник изо всех сил ударил девушку по лицу. Однако Саша продолжала улыбаться.

— Вряд ли император обрадуется, если ты изуродуешь его жену! — прошипела она, и что-то похожее на смех вырвалось из ее горла.

— Что, что ты, милочка! — разбойник наклонился к ее лицу, отвратительно ухмыляясь. — Кто тебе сказал, что изуродую?

В следующее мгновение последовал удар в солнечное сплетение, затем, так и не дав девушке отдышаться, разбойник схватил ее за горло и, приподняв голову, впился ртом в судорожно хватающие воздух губы Александры. Когда ее наконец отпустили, девушка дрожала от отвращения, но ее реакция, вне всякого сомнения, доставляла негодяю огромное удовольствие.

— Ну что ж, — сказал он, — думаю, мы еще повеселимся сегодня! — и, кивнув своему товарищу, добавил: — Пошли!

Однако вид у главаря разбойников внезапно стал озадаченным.