Как мой батя, вообще, связался с ней? Он же прекрасно знал, что за человек будет его тестем… Или ему не нужна Ненастье? Может, батя просто жаждет породниться со Светловым?

Решаю, что докопаюсь до сути и не позволю использовать меня как марионетку на пути к своей цели. Если отец хочет, чтобы я стал его правой рукой, — нет проблем! — я стану ей… Или им?

Негромко хмыкаю, поддерживая собственное решение, оставляю байк, похлопав по нему ладонью несколько раз, и иду в дом.

Мне бы выпить что-то освежающее, принять душ и завалиться спать, потому что с утра меня ждёт работа. Много работы... Нужно стать идеальным специалистом и не накосячить в первый же день...

Наверное, я даже с дома съеду, раз бате так необходимо побыть наедине со своей невестой, но стану частым гостем здесь, чтобы держать руку на пульсе и следить за своей молодой мачехой. Я должен быть податливым, чтобы не позволить этой свадьбе состояться, а это значит — я должен сблизиться со своим отцом. Никто не говорил, что будет просто, ведь мы с ним слишком разные. Вроде бы родные люди, но так мало знаем друг о друге… Но я справлюсь! Я ведь Коршунов, а наша фамилия - не просто звуки!

Проходя мимо спальни Ненастья, я ненадолго останавливаюсь, потому что слышу её голос. Она с кем-то говорит на повышенных тонах. Неужели истина раскроется так скоро, и я смогу избавиться от неё уже сейчас? Я буквально прилипаю к дверному полотну, пытаясь расслышать, о чём же там идёт разговор, а попутно достаю телефон из кармана и пытаюсь включить запись. Профи смогут повысить громкость и разобрать, о чём говорят, если будет такая необходимость.

Адреналин зашкаливает, стучится в висках, когда я слышу её слова… — Это мой выбор, мама! Почему все считают, что если большая разница в возрасте, то это без любви? Я не погналась за его деньгами, кто бы что ни говорил. Он очень хороший человек, мама! И его деньги — последнее, что мне нужно. Ты ведь знаешь меня лучше, чем кто-либо другой! Ну скажи мне, твоя дочь стала бы выходить замуж по… Расчёту? Нет… Это не расчёт, это настоящие чувства, мам. Кроме того, мы с ним подпишем договор, согласно которому мне не достанется ничего от его имущества в случае развода. Тебе не стоит переживать за меня… Я не попаду в неприятности. Он действительно очень хороший человек.

Ненастье негромко всхлипывает и замолкает.

В висках стучит с такой силой, что хочется просто взвыть. По интонации голоса я понимаю, что Ненастье не играет — она на самом деле общается со своей матерью, а ей бы она, наверное, не стала врать. Или она просто настолько хорошая актриса, что даже своей матери лжёт, ничуть не стесняясь? Кроме того, мой отец, хоть и глупо поступил, выбрав себе такую невесту, но он не круглый идиот. Конечно, было бы логичным на его месте перестраховаться. Но теперь я окончательно теряюсь. Разве можно любить вот так, как любят они? Любовь должна сжигать, сводить с ума, разрывать от чувств, которые скрыть просто не получится… Хотя… Откуда мне знать, какой должна быть любовь, если никогда не любил? Был один случай, но то нельзя брать во внимание, потому что я тогда ещё в школе учился, а девчонка знала о состоянии моего отца, именно это и заставило её играть влюблённую в меня дурочку. Нет. Ненастье не могла любить моего отца. Она ведь даже выкала ему. Разве можно так говорить с тем, кого любишь? И почему она тогда с таким пренебрежением говорила о том, что я прав в ресторане? Она даже не пыталась спорить со мной! Вопросов в голове становится так много, что у меня мозг закипает и скоро будет бурлить.

Что же ты за ягодка такая, Ненастье?

— Мам, извини, пожалуйста, меня Рома зовёт…

А вот и первый вестник того, что девчонка нагло врёт своей матери…

Рома…

Она никогда называла моего отца Ромой…

Если только в постели, хотя доходило ли у них дело до этого уютного местечка, где можно получить райское наслаждение?

Что-то мне подсказывает, что нет…

А я же, как дурак, почти успел повестись на слова Ненастья. Подумал даже, что она на самом деле любит отца… Она врала. Нагло и искусно врала своей матери, которая, судя по всему, пыталась наставить дочку на путь истинный.

До меня доносится негромкое завывание Ненастья, и я понимаю, что должен уйти. Не следует показывать ей, что слежу и буду следить, пока не докажу, что она обычная безмозглая кукла, купившаяся на деньги. Буду вести себя осторожнее и однажды обломаю на корню то, что она задумала. Отчего-то теперь я уверен, что ей не стать женой моего отца…

На цыпочках я удаляюсь в свою комнату и, рухнув на кровать, принимаюсь искать информацию на Светлова. Частенько я слышал о том, что этот человек тесно связан с криминалом, но он особо не интересовал меня до того момента, пока дочь этого человека не появилась в нашем доме. Девчонка, охомутавшая моего отца…

Не найдя на пташку совершенно ничего интересного, я всё-таки сдаюсь усталости и засыпаю, открывая глаза от прикосновений тонких женских пальчиков к моему лицу.

— Ты какого чёрта забыла в моей комнате, Ненастье? — рычу я, натягивая на себя одеяло.

Вроде бы не голый, но мне становится не по себе. У нас ведь с ней ничего не было? Я не выпивал вчера, значит, не забыл бы, если вдруг…

— Прости, я не могла больше ждать, когда ты проснёшься сам!

Ненастье мотает головой и кусает губы. Она взволнована. Что-то испугало её. Вот только, что именно?

— Говори же, какого чёрта ты решила прервать мой блаженный сон, и если у тебя не будет весомой причины для этого…

— В одной из лабораторий твоего отца произошёл взрыв. Он попросил передать тебе, чтобы позвонил, как проснёшься… Но я волнуюсь за него, поэтому решила разбудить тебя. Что, если это нападение?

Я резко подскакиваю на ноги и начинаю метаться по комнате в поисках своего телефона. Перед глазами темнеет от столь резкого подъёма, но у меня получается удержаться на ногах, и я вижу мобилу рядом с кроватью.

— Если это нападение, то я больше чем уверен, что знаю того, кто может попытаться избавиться от моего отца! — со злостью рычу я.

Ненастье стискивает зубы и отводит взгляд в сторону.

Нет…

Её отцу невыгодно было бы проворачивать что-то подобное в настоящий момент, ведь девчонка пока ещё не стала женой старшего Коршунова и не успела убедить его лишить наследства единственного сына.

Я набираю номер отца снова и снова, но он не отвечает. И тогда я включаю штуку, которой пользовался всего один раз в жизни. Отец не запретил передачу геоданных, и я вижу его местонахождение: он сейчас на центральном заводе.

Хватаю чистую рубашку из шкафа и натягиваю её по пути в ванную. Умывшись прохладной водой, я начинаю застёгивать пуговицы и спускаюсь вниз. Важно узнать, что случилось в лаборатории! Просто нелепая случайность или смертельное нападение? И не пострадал ли кто-то?

Нет, детка, не поедешь! Возможно, ты исчезнешь из зоны моей видимости уже совсем скоро. Если мне удастся доказать твою причастность к этому взрыву…

— Куда ты? Я поеду с тобой! — бежит следом девчонка, а я отрицательно мотаю головой.

Пока иду в машину, пытаюсь дозвониться до отца, и с облегчением выдыхаю, когда он отвечает.

— Влад, тебе не следует пока показываться на заводе или в офисе. Скоро я приеду домой, и мы всё обсудим.

— Почему я не могу приехать на завод?

— Потому что сегодня в лаборатории, которую взорвали, должен был проводить совещание ты.

Я выскакиваю следом за Владом на крыльцо. Всё это, наверное, не мои разборки, но мне почему-то становится очень страшно. Ночью я долго не могла уснуть и молила Бога, чтобы сделал что-то со всей этой ситуацией, чтобы помог мне избежать гнева отца, и чтобы Коршунов сам отказался от свадьбы… Мог ли этот случай в лаборатории быть как-то связан с моими мольбами? Вроде бы Роман Николаевич неплохой человек. Мне не хотелось, чтобы он пострадал… Я желала другого исхода, без жертв. И мне стало ужасно стыдно за мысли, которые допускала себе.