Она открыла дверь настолько, насколько позволяла цепочка, потом увидела, что на площадке стоит мужчина, которого она знала под именем Джон, снова закрыла дверь, чтобы снять предохранитель с замка. Болан был рад видеть, что Сэнди принимает основные меры предосторожности.

— Сколько сейчас времени? — спросила она, быстро впуская его в квартиру.

На ней была легкая японская шаль, вышитая на спине иероглифами. С распущенными волосами, без очков, закрывающих ее серо-зеленые глаза, она выглядела совсем по-другому.

— Рано. Сейчас рано.

Сэнди не спросила его, откуда он пришел и почему появился в такой час. Она понимала, что нужно придерживаться определенных правил, когда имеешь дело с таким человеком, как Джон.

Болан вручил ей газетную вырезку в обмен на чашку слегка горьковатого чая и указал на лицо, обведенное красным:

— Узнаете его?

— Нет. — Сэнди отрицательно покачала головой. — Нет, не узнаю. Но вот тот, третий слева, это профессор Нарамото. Его нельзя не узнать. У него в домашней лаборатории произошел несчастный случай, когда он был еще школьником. После этого у него и появилась в волосах белая прядь.

Болан дотронулся до ее плеча:

— Откуда вы все это знаете? Вы не могли найти все эти подробности в старых документах в библиотеке.

— У меня свои источники, — сказала она с загадочным видом. — У меня есть здесь несколько друзей.

Одного из них я специально навела на поиски той информации, которая мне нужна. Это одна из причин того, почему я уехала из Японии на короткое время... Чтобы выяснить кое-какие вещи.

Сэнди почувствовала облегчение, сделав признание.

— Сколько ваших друзей знают, что вы вернулись?

— Только Джимми. Это парень, который одалживает мне свою машину. Я пыталась еще кое с кем наладить контакты, но пока для этого у меня было мало времени.

— Я считаю, что вам следует держаться поближе к дому какое-то время, Сэнди, — предупредил ее Болан. — Не высовывайтесь. Дела принимают крутой оборот. А теперь дайте мне конверт и писчую бумагу.

— Пожалуйста.

Ее ручной чемоданчик был полон студенческих принадлежностей. Болан написал отчет, затем положил в конверт оторванную фотографию и заклеил его. Он действительно не хотел вовлекать ее в это дело, но она сама уже впуталась в него.

— Сейчас возьмите это и отвезите в американское посольство. Передайте конверт Полу Риону, лично в руки. Вы меня понимаете?

— Должен быть ответ?

— Нет, не сразу же.

Чтобы передать Броньоле эту информацию и получить ответ, потребуется около часа.

— Я хочу, чтобы вы вернулись сюда и подождали меня. Я обязательно приду.

Сэнди закусила губу. Она так много хотела у него узнать. Но гораздо важнее было соблюдать правила.

— Когда я вернусь, мы поговорим.

— Осторожней, Джон, — сказала она, пытаясь дотронуться до его руки. Болан быстро сжал ее руку.

Теперь настало время направить все силы на войну с бандами. Он будет ждать Накаду в его офисе. События сегодня могут быть непредсказуемы.

— Ты тоже ученая девушка. — Он улыбнулся. — Не увлекайся больше этим исследованием, хорошо? Это очень реальный мир, и он кусается острыми, как бритва, зубами, мы в окружении врагов, которые хотят высосать из нас кровь, как воздушные пираньи.

Девушка непроизвольно вздрогнула, затем украдкой взглянула в холодные глаза этого бесстрашного мужчины.

— Я знаю это, — сказала она. — Вы должны вернуться.

— Держу пари, что так и будет, — сказал Болан и повернулся к двери.

Привратник не смог сдержать своего удивления, когда перед ним остановился чудовищный лимузин. Он приставил два пальца к виску и отсалютовал, когда открылась задняя дверь машины и в нее сел их американский гость. Оказывается, в их гостинице остановился такой уважаемый человек.

— Накада сказал, что вы хотели проехаться по набережной Умиши, — сказала женщина, сидящая за рулем.

— Да, если возможно.

Она кивнула, но не улыбнулась ему, как Суки.

Болан предположил, что это еще одна особа, продвигающаяся вверх по служебной лестнице в департаменте Накады.

Большая машина легко скользила среди множества машин. Парочка таксистов пристроилась рядом в надежде узнать того, кто сидел на заднем месте, — может быть, какая-нибудь приезжая кинозвезда. Но через тонированные стекла невозможно было разглядеть лицо. На всякий случай, они дали гудок и отстали.

Болан был благодарен женщине за то, что она не приставала к нему с разговорами, а полностью сосредоточилась на дороге. Это была очень комфортная поездка. И лишь мысли о минувших событиях нарушали покой.

Кума явно был не из пугливых людей. Однако интересно, что же привело его к тому, что он предпочел искалечить себя, лишь бы не отвечать на его вопросы? Фанатическая преданность или низменный страх?

Болан был слишком глубоко завязан между главой якудза и компанией, чтобы отступать.

Это звенья цепи. На одном конце находились «шишки» второй мировой войны, невидимые убийцы, взращенные в подразделении № 639, а на другом — Шинода и его бактерии, способные сделать революцию. Болан должен унюхать нужное звено в середине этой цепи.

— Это один из суперэкспрессов, сэр.

Болан высунулся в окно, чтобы посмотреть на аэродинамичный поезд-"пулю". Лимузин ехал со скоростью не меньше восьмидесяти миль в час, а поезд постоянно перегонял их. Колея ушла в сторону от дороги, и Болан потерял из виду рельсовый «снаряд».

— Этот поезд прибудет в Умиши, по крайней мере, минут за двадцать до того, как туда прибудем мы, — проинформировала его водитель.

По бокам дороги располагались уступами рисовые поля. Затем их сменили сосновые леса. Болан увидел дорожный знак на трех языках, указывающий местоположение горячих источников.

Прошло еще минут пять, прежде чем он увидел море. Пляжей было мало, все они были короткими, с отвесными скалами, круто спускающимися в пенящуюся зыбь. Прерывистые волны указывали на сильные подводные течения.

Несколько одиноких лодок смело шли навстречу серо-голубой воде.

— Ныряльщики за жемчугом, — объяснила водитель, не отвлекаясь от дороги.