Я киваю и, приблизившись к сундуку, открываю его. Наслаждаюсь лёгкостью в ногах: ножка у Лицины крупнее, и мне обувь немного велика, но так даже лучше. Смысл быть благородной и богатой, если приходится носить чудовищно неудобные вещи? А вот служанки корсетами себя не мучают, украшенными драгоценной вышивкой колодками тоже.

Впрочем, я же не надевала повседневной одежды леди Лексии. Может, она тоже намного комфортнее, чем та, в которой я выходила замуж. И которую сложили мне с собой. Всему своё место и время. Например, я обожаю высокие каблуки, но не надену их на работу. Бегать за преступниками на шпильках — что может быть глупее?

Стоп! Какие шпильки? Какая работа? Всё это давно в прошлом. Точнее в другом мире. За порогом смерти.

— Леди Лексия? — поторапливает меня девушка, и я вырываюсь из объятий не вовремя нахлынувших воспоминаний.

Копаясь среди вещей, только натыкаюсь на твёрдость шкатулки, как раздаётся громкий и редкий стук в дверь.

Раз. Два. Три.

Я вздрагиваю и резко выпрямляюсь, чтобы встретиться взглядом с мрачным колдуном. Дверь уже распахнута, а в коридоре маячит фигура ещё одной служанки.

— Лицина? — холодно цедит торн. — Что ты здесь делаешь?!

— Я?..

Девушка трясётся так, что это видно, даже говорить от страха не в силах. Я выступаю вперёд и с вызовом отвечаю за неё:

— Она прислуживает мне. Есть проблемы?

— Это не её обязанности, — нисходит до объяснения колдун и взглядом указывает на выход: — Пошла вон.

Та пулей вылетает из комнаты, а колдун отходит на шаг в сторону и представляет:

— Это Шелез. Она поможет тебе подготовиться к трапезе.

— Я уже готова, — мазнув по дородной фигуре женщины средних лет, возражаю я.

— Да? — Торн скользит по моему телу озадаченным взглядом.

— Да! — твёрдо подтверждаю я и не сдерживаю колкости: — Или прикажешь переодеться в штору?

— Следуй за мной, — разворачивается он.

— Ты колдун или провожатый? — выигрывая минутку, чтобы заткнуть шкатулку подальше в сундук и запереть последний, с сарказмом уточняю я. — Всё время просишь идти за тобой.

Мужчина на миг замирает, будто ему в спину воткнули нож, и нарочито медленно оборачивается. Я удовлетворённо улыбаюсь и подхожу к нему.

— И не надо прожигать меня взглядом, с этим Тагел прекрасно справляется. Иду-иду!

Торн становится ещё мрачнее, будто я ему на больную мозоль наступила, но лишь хмурится и ведёт меня тем же длинным коридором до одного из громадных залов. Здесь нет трона, зато посередине стоит уставленный разнообразными блюдами стол.

Я замираю на пороге, заметив восседающего на почётном месте блондина.

Уже нагулялся?

Уф…

Хорошо, что колдун пришёл, а то меня с тайным оружием в руках застали бы на месте будущего преступления. И что потом? Миссия провалена, я снова похоронена, и привет «голосу»!

По спине прокатывается волна льда. Умирать снова совершенно не хочется. Как и позволять белобрысому монстру и дальше плеваться огнём во что ни попадя. Преступник должен сидеть в тюрьме! Я искренне верю в эту аксиому!

До тех пор, пока не встречаюсь взглядом с Тагелом. Под давлением ледяного золота невольно пячусь и упираюсь спиной в грудь колдуна.

— Что? — нетерпеливо спрашивает он.

— Я… — Задыхаюсь от вновь обрушившихся на меня воспоминаний из эротического сна и чувствую, как начинаю краснеть. — Есть не хочу. Совершенно не голодна.

С трудом совладав с волной захлестнувших меня чувств скромницы Лексии, поворачиваюсь к торну.

— Вчерашнего вина с каплей яда мне вполне достаточно. Не желаю, чтобы меня снова травили.

— С чего ты взяла, что тебя собираются отравить? — хмурится он.

— Интуиция, — дёргаю уголком рта. — Где два раза, там и третий.

Но колдуну, похоже, надоедает наше препирательство. Или он получает сигнал от дракона, потому как, расставив руки, начинает выпускать неприятно знакомую мне силу.

— Ладно, уговорил, — сдаюсь я, не желая быть доставленной к столу в качестве главного блюда.

Прохожу в зал и, выбрав самое дальнее от дракона место, осторожно присаживаюсь на краешек стула. Смотрю в тарелку, глаз не поднимаю, чтобы случайно не наткнуться на высочайшее внимание. О результатах проверки тоже спрашивать не намерена. Надо будет — сами расскажут. А то, если начну, боюсь, не сдержусь и много чего выскажу о методах и правах!

Пью лишь чистую воду, игнорируя алую жидкость в хрустальном бокале. Ем только хлеб и запечённое мясо, не обращая внимания на предлагаемые слугами блюда. Никаких незнакомых деликатесов! Этому научена после мучений с желудком во время первых командировок.

— Леди Лексия, что тебе приснилось этой ночью?

Вздрагиваю при звуке бесстрастного голоса Тагела. Вилка падает из вмиг ослабевших пальцев, а не дожёванный кусок застревает в горле.

В один миг видение снова проносится перед глазами, как в ускоренной сьёмке. И финальный кадр с распахнутыми глазами властелина. По спине ползёт холод при мысли, что Тагел откуда-то знает, что мне снилось. Или, что хуже, — никакой это не сон!

Про себя благодарю повара за то, что мясо получилось жёстким и его нужно долго жевать. Подавившись, я откашливаюсь и пытаюсь прийти в себя. Это время даёт мне возможность быстро проанализировать факты и решить, что будь это не сон, — подобного вопроса бы не прозвучало. Как и в случае осведомлённости о моих эротических видениях.

К тому же презумпцию невиновности никто не отменял! Не признался — не виноват… Без веских доказательств. А какие здесь могут быть доказательства? Даже в моём мире ещё не придумали, как подсматривать сны людей.

Поэтому, промокнув губы салфеткой, я поднимаю голову и решительно встречаюсь взглядом с ожидающим ответа мужчиной. Паника настоящей Лексии сжимает мне грудь, но я не позволяю чужому чувству затопить меня и лишить голоса. Говорю уверенно и чётко:

— Нет, иен Огаут. Этой ночью мне ничего не снилось.

Веки блондина чуть подрагивают, а уголки губ едва заметно опускаются. Не верит? Или расстроен?.. Что?! Дракон разочарован моим ответом? Смешно. А вера его мне не нужна. Пусть докажет, раз сомневается в моей правдивости.

Я спокойно возвращаю взгляд к тарелке и продолжаю есть. Хотя внутри всё горит от мыслей об увиденном во сне, и я не могу не вспоминать об обнажённом теле блондина, глядя на него.

Не важно, что часть меня тянет к Тагелу. Это лишь малюсенькая частичка, которая повелась на ошеломительную внешность. Привлекательность мужчины для меня значит много больше, чем смазливое лицо и роскошная фигура. В красивой упаковке должно быть достойное вложение!

Олега я заметила сразу, как и другие практикантки. Высокий и поджарый, он обладал такой располагающей улыбкой, что хотелось рассказать ему все секреты и пригласить в кино. Но я сдержалась и не стала одной из толпы его поклонниц. Именно поэтому он обратил внимание на меня. Узнавая друг друга, мы влюбились. Поженились. А потом всё кончилось.

Я откладываю вилку и поднимаюсь:

— Благодарю за компанию. Могу я удалиться в свою комнату, или у вас будут иные распоряжения?

Кажется, тут принято изъясняться именно так. Скорее всего, нужно было дождаться, пока не встанет хозяин замка, но я не хочу ждать. Настроение испорчено проверкой, неудачей со шкатулкой и воспоминаниями из прошлой жизни.

— Будут, — бесстрастно отвечает блондин.

— Сядь, — приказывает колдун.

Поджимаю губы. Чёрт возьми! Впрочем, пожалеть себя и поплакать я могу и потом. А сейчас, может, что-то прояснится по так называемой проверке. Или по возможному праву дракона. Не для красоты же меня оставляют. Я нарочно надела самое невзрачное платье и с помощью Лицины приняла ванну, смыв с лица белила и прочую гадость. Макияж — только на большие праздники. В повседневной жизни я предпочитаю лишь бесцветный блеск… Которого здесь нет.

— Жду ваших распоряжений, — не отказываю себе в едкости и поглядываю на Тагела исподлобья.