— Деврай, полотно дайте, пожалуйста, — попросил Кайр, не глядя протягивая окровавленную руку назад. — Пилку гибкую — вот что. Мне нужно череп вскрыть.

Гриф сам вызвался составить компанию молодому человеку.

Не то чтобы он не знал, как внутри устроены собаки, или интересовался анатомией животных, просто ему в очередной раз требовалась пара свободных ушей для своих рассуждений по расследованию. Хорошенькие ушки Лалил были ему сейчас недоступны — она дрессировала охрану. Зрелище на редкость поучительное, практически веселое. Глядеть, как бледнеют и краснеют здоровенные рейнджеры под пронзительным взглядом агентессы, довольно забавно. Тем паче что ничего такого фривольного она им не говорит. Инструктаж есть инструктаж, ни капли романтики. Но когда ведет его столь привлекательная женщина, тут сложно думать о вещах серьезных. Гриф готов был поклясться, что слышит, как скрипят мужские мозги в попытках удержать глазные яблоки выше уровня бюста мис Лур.

Словом, сыщику требовалось выговориться, а Финскотт подходил по всем параметрам: внимателен, сосредоточен и вопросы задает по делу. А то, что руки по локоть в звериной крови, так не в человечьей же. Впрочем, бывшего рейнджера вообще тяжело смутить видом вывернутых наизнанку потрохов. Были времена — насмотрелся.

— Я буду рассказывать, Финскотт, а вы будете задавать вопросы. Договорились?

— Без проблем, — кивнул молодой человек, извлекая и рассекая печень.

— Вот не поверите, Кайр, я вижу целых три преступления. Что вы скажете, если я заявлю следующее: одни люди отравили собак, другие усыпили второй этаж, а третьи похитили малыша?

Молодой медикус настолько удивился, что даже отвлекся от перебирания собачьего ливера и поднял заинтересованный взгляд на сыщика.

— С чего вы взяли?

Разный почерк. Собак отравили накануне, причем всех, кто был на улице. Потому и не пострадал Рико — его кормили в доме.

Джевиджу показалось, будто любимец заскучал, что у собак его породы первый признак недомогания, распорядился дать лекарств и забрать в дом. А дабы смягчить испытание лечением — угостить чем-нибудь вкусненьким.

— Акторы лорда Урграйна нашли в камине одной из спален странные чешуйки, похожие на змеиные, только черные.

— Чешуя? — удивился Кайр и с подозрением добавил: — Черная змеиная чешуя?

Гриф понимающе хмыкнул. Он тоже не забыл Великого Л'лэ. Его рациональный ум поначалу наотрез отказывался признать реальность существования Неспящих, но факт оставался фактом — сыщик таки летал верхом на огнеглазой нечисти, и ничего тут не попишешь. Оттого находка акторов Деврая взволновала несказанно.

— Я же говорю, что только похожие, но не настоящая чешуя, — поправил он. — Искусно выточенные из гематита штуковины.

Урграйновы экзорты считают — в них могла быть магия, усыпившая нянек и леди Джевидж.

— А почему это не могли сделать похитители?

Сыщик замялся, не зная, какие слова подобрать, чтобы доходчивее пояснить собеседнику ход своих мыслей. Пришлось даже в макушке поскрести и злодейски пошевелить усами. Для усиления мыслительных процессов.

— Вот тут-то у меня наблюдается непристойно большая дыра в доказательствах, мистрил Финскотт, — честно признался Гриф.

— Неужто? Почему?

— Ибо их нету. То бишь где-то они, конечно, есть, но я их пока не нашел. Основания для сомнений, скажем прямо, метафизического свойства. Вот бывает у вас такое чувство, когда вы решаете умственную задачку, будто какая-то деталь упущена, и обнаруживается только по итогу, после решения?

— Да сплошь и рядом.

— Во-о-о-от! — протянул задумчиво бывший рейнджер. — У меня есть отпечатки на ручке окна, волоконце от веревки, непримятые кусты и украденная погремушка.

— Не густо.

— Согласен. Отпечатки с моей картотекой не совпали — это раз.

— А должны были?

Кайр отрабатывал свой номер со всей ответственностью. Сказано — задавать вопросы, вот он и старался вовсю. Помнил по собственным университетским ежегодным испытаниям, что наводящие вопросы, коли экзаменатор настроен благодушно, всегда помогают в ответе.

— Мастеров незаметно и бесшумно влезть по водосточной трубе найдется в Эарфирене не так уж много. И тот, кто покусился на Диана, был не из их числа. Так что моя версия о наемнике из местных благополучно провалилась.

— А мог быть чужой?

— Мог, — согласился Гриф. — Но прямо сейчас отпечатки мне не помогут. Теперь они станут доказательством, когда преступник уже будет пойман. Теперь волоконце от веревки… Я его все утро изучал — веревка армейская, казенная, старая, но крепкая. У меня самого такая была в Кехтанском походе.

— И о чем это нам говорит?

— А хрен его знает, — бессильно развел руками сыщик. — А вот аккуратная засада в кустах поведала мне об опытнейшем следопыте, который там сидел. Судя по размеру следов — взрослый мужчина, немаленького роста. Ботинки, кстати, рейнджерские. Я даже подумал, что это парни натоптали. А потом гляжу — не-е- е-ет! Чужие ботинки, старые потому что.

— Стоптанные?

— В том-то и дело, что нет. Почти новенькие. А таких уже лет семь как никто не носит, кроме ветеранов.

— Странно.

— Вот-вот, Финскотт! — обрадовался неведомо чему сыщик. — Странно и непонятно.

— А погремушка при чем? — решил уточнить Кайр.

— А при том, что похитители взяли мальцу забавку, чтобы не плакал в дороге. Проснется и орать начнет при виде незнакомых лиц, а тут знакомая игрушка. И клянусь Дланью Милосердной, что такая умная мысль могла прийти в голову только женщине. Руби меня в куски милордовым палашом, Финскотт, но тут замешана баба.

— И что же выходит, мистрил Деврай? — продолжил вопрошать медикус.

— А ничего не выходит, мистрил Финскотт. Но дохлые псы, волшебные чешуи и заботливая баба с мужиком в кустах никак друг с другом складываться не хотят. Хоть режьте меня своей пилой.

— Так, может, и вправду не должны?

— Вот и я о чем. Спасибо вам, Кайр.

— Да не за что, мистрил Деврай, а если еще и поможете мне сложить останки Чока в мешок, то это я вам буду благодарен.

— А вы-то хоть узнали, чего профессор просил?

— Поглядим, — уклончиво молвил молодой человек, заботливо укупоривая склянки с добытыми образцами животных тканей весьма тошнотворного вида. — Глядишь, когда узнаем, что за яд, то подкинем еще одну детальку в вашу головоломку.

Сколько бы ни твердили всякие прожженные циники про то, что этот мир по сути своей слегка упорядоченный бардак, но опыт подсказывает — рано или поздно все становится на свои места, и каждый оказывается там, где ему в данный момент надлежит быть. Посему несчастный пес отправился в яму удобрять розовый куст, Кайр Финскотт понес добычу профессору, а сыщик продолжил размышлять дальше.

Кончилась тягучая песня, и толстая серебряная рыба-сон честно отпустила женщину на волю…

Какое-то время Фэйм плавала в тончайшем слое, разделяющем сон и явь, а потом вдруг, совершенно внезапно осознала себя в своем теле. Болела грудь, кружилась голова, от мерзкого вкуса во рту тошнило, но Фэймрил находилась душой в этом мире теперь уже полностью и целиком.

— Росс… — позвала она, не надеясь на отклик.

— Я тут, — ответил Джевидж.

И точно! Вот глаза, нос, брови, лоб, жесткие короткие волосы.

— Рико копируешь? — слабо улыбнулась Фэйм, чувствуя, как он положил голову ей на живот, то ли согревая, то ли заслоняя собой.

В ответ лорд канцлер молча поймал и стал целовать ее руки. Отросшая щетина совсем не больно колола пальцы.

«Значит, даже бриться не стал, так торопился и волновался. А ему ведь нельзя нервничать», — подумалось миледи, пока она ласково поглаживала Россовы щеки.

— Расскажи мне что-нибудь… пожалуйста… что-нибудь давнее…

О том, что лорд Джевидж — замечательный рассказчик, пожалуй, знала только Фэйм.

— Я думал, тот снег уже никогда не растает…

Про оборону моста через Эоху много писали в газетах. Именно из них юная леди Сааджи впервые узнала о существовании лейтенанта Джевиджа.