— Сопроводи меня в усыпальницы, — приказала она и пошла прочь, даже не проверив, следует ли за ней верный страж сына.

Госпожа Диэле вошла в свой дом. Холм гудел от праздника, и возвращение отряда прошло почти незамеченным, да и вернулись они не торжественно, сквозь главные врата, а через нижние коридоры, где были только стражи да выходы из горных разработок.

Госпожа Диэле не сразу рассталась со спутниками. Все же они вернулись домой, и хоть крошку веселья хотелось урвать. Холм был беспечен — а они пришли из тревоги, и потому не было в них той легкой беззаботной радости, что кружила всем голову. Они не могли раствориться в толпе, они дежались друг за друга, потому, что понимали больше других. Но поход кончился, привычная опасность исчезла, и от легкости было неуютно и непривычно.

Они сидели за столом в трактире на нижнем уровне, среди простонародья, стражей, ремесленников. Они были одеты в дорожную одежду, и еще усталость выделяла их из общего веселья. Арнайя Тэриньяльт покинул их, отправившись к королю с донесением. А они были предоставлены сами себе. Его беловолосый отряд тоже удалился, потому как Тэриньяльтов не очень любили, так зачем нарываться?

— Ну что, выпьем? — нарушил молчание Фагерна. — Выпьешь с нами, госпожа?

Диэле посмотрела на усталые, темные заросшие рожи. Такие дорогие рожи. Почти родные.

— И выпьем, и поедим на славу. В конце концов, мы заслужили.

Ответом ей были улыбки и облегченные вздохи.

— Ты славная женщина, госпожа!

"Ты славная женщина"…

…Дома было тихо, темно. Бархатно.

Две служанки, что оставались дома, весело сидели за графинчиком вина, и неожиданный приход хозяйки их даже на миг напугал. Диэле была в благодушном настроении. Вино разогрело сердце и расслабило тело.

— Я так рада! — воскликнула она, расцеловав обеих женщин. — Я дома!

Служанки переглянулись — хозяйку такой радостной они никогда не видели. Видать, что-то такое, совсем хорошее она узнала в своем походе.

— Ой, а мы-то какие радые! — затараторила пухленькая матушка Асме. — Сейчас в мыльню, быстренько, а мы с Миале и ужин приготовим, чтобы когда хозяин вернется… вы ведь нам много расскажете? Да?

Диэле засмеялась и пошла вниз, туда, где из недр земли била горячая вода. Легла в теплую проточную воду. Асме принесла вина и сладостей, сказала, что скоро принесет чистое белье и платье.

Диэле блаженно парИла в воде, положив голову на край каменного бассейна.

"Он вернется — а я тут. Боги, только бы он посмотрел на меня так же, как в день нашего ухода… И больше ничего, ничего не надо! Конечно же, Тэриньяльт уже явился к королю и все сказал, и Науринья уже спешит сюда… Нет, не спешит, он же человек дела, он сначала все выспросит… И у меня будет спрашивать… Только бы посмотрел так, как тогда…"

Она улыбалась, закрыв глаза. Сон медленно обволакивал ее, тяжелил тело, качал на волнах, затягивал вниз…

Когда служанки пришли с полотенцами и свежим бельем, госпожа с блаженной улыбкой лежала на дне, и ее длинные волосы медленно шевелились в воде.

ЧЕТЫРЕ ПОХОДАРАЙТА

Райта смотрел вслед всадникам, уходившим на север. Стоял предрассветный час, скоро начнется самое хорошее время, когда солнце начнет потихоньку нагревать ледяной ночной воздух. Им надо идти как можно быстрее, пока солнце не раскалит пустыню до невыносимого, смертоносного жара. Насколько знал Райта, в той стороне, куда они уходят, есть скалы, в которых можно будет хоть как-то переждать самый жар.

— Удачи и тени, — он нарисовал в воздухе охранный знак Пустынных. Показалось ему или вправду один из всадников — в темно-синем плаще — обернулся и помахал ему рукой? Он поднял руку в ответ. — Удачи, тени и воды, Дин.

Солнце медленно поднималось над краем мира, из-за Стены. Райта почувствовал, как к глазам подступают слезы, сердито нахмурился и сбежал вниз. Скоро ему самому в поход.

Он вернулся к себе, в нишу в круглом зале Маллена. Тут лежали его немногочисленные пожитки, меховой мешок для сна. Прижиться еще не успел здесь, а уже уходить. Он не тосковал — мужчина не должен прирастать к месту. Мужчина должен воевать и умирать в бою, завоевывать женщин и убивать врагов, держать землю и зачинать женам сыновей.

Он бы взял в жены Льенде, она такая красивая, такая добрая, такая белая. Но она хочет отца, и тут с ней он спорить не мог. Маллен велик, его признал вождем родной клан Райты. Эх, если бы еще он бросил всем вызов на Круге! И победил бы! И в Пустыне стал бы свой король!

Райта мыслью был уже далеко, в Пустыне. Завтра он выйдет с наступлением ночи — так сказал великий Маллен. Отец. Райта усмехнулся. Он найдет Потерянный шерг. Он увидит, что за хьяштой. Он всем покажет!

На четвертый день местность начала повышаться. Как ни странно, но пустыня словно вымерла. Ни днем, ни ночью никакие твари не попадались на пути. Можно был испугаться, а можно было и решить, что ему покровительствует судьба. А еще можно было подумать, что хьяшта слишком близко, и твари сами ее боятся. Райта решил не бояться ничего.

Передвигался он по ночам, потому как терпеть холод, пусть самый лютый, было легче, чем опаляющий зной. А лучшие часы были на рассвете и на закате. Ночью из воздуха вымораживалась влага, и на рассвете шилорог слизывал воду с камней, и Райта тоже находил на свою долю немного. А на закате из земли выныривали, словно змеи, колючие стебли, расцветавшие бледными мелкими цветами. Шилорог съедал вершки, а Райта выкапывал сизые клубни, горьковатые, но сочные. На закате и рассвете выбирались из камней ящерицы и мелкие зверьки — тоже еда. Райта знал, что не пропадет, если только не собьется с пути и не зайдет в какие-то неведомые края. Туда, куда он направлялся, люди предпочитали не захаживать, но места эти все же были известны. Плато Аншара. Там есть источник. И где-то там — Потерянный шерг.

А дальше он поедет на юго-восток, к Дороге и хъяште. Говорят, на плато есть высокая скала, откуда можно увидеть Стену. Может, он и увидит ее.

На восьмой день подул ветер, который с каждым часом все усиливался. Небо затянули черные тучи, от чего к жаре прибавилась еще и страшная духота. Шилорог беспокойно принюхивался и порой гортанно кричал. Они пережидали жару в небольшом гроте под обрывом. Правее начиналось ущелье, прорезавшее плато, но Райта туда не собирался, потому как нормального подъема тут видно не было, и звери тут не ходили. Так что и ему туда незачем. Но теперь он начал подумывать, не спрятаться ли в этом ущелье. Там точно найдется укрытие от ветра и песчаной бури.

Черные жгуты смерчей уже прошивали горизонт. Райта натянул маску, чтобы сберечь глаза. Шилорог вдруг вскочил. Райта едва успел взгромоздиться ему на спину, как животное быстро помчалось в каменный разлом. Ветер выл где-то над головой, тучи песка летели вверху, закрывая небо. Дышать было нечем. Райта положился на чутье зверя. Ничего, переждут. Ну, потеряет пару дней, а потом он двинется в путь снова. Он ведь не будет заходить далеко. Только переждет бурю.

Райта проснулся ночью. Проснулся от тишины. Над головой, высоко в небе, светились колючие звезды. Райта осмотрелся — вроде, все было спокойно — и поднялся, стряхивая с себя песок. Он двинулся к выходу из ущелья, но очень скоро увидел, что выхода нет. Видимо, ветер стронул какой-то небольшой камень, а там пошло-поехало. Оползень завалил выход, так что теперь придется выбираться на плато, а потом спускаться где-то еще.

Шилорог неохотно поднялся, встряхнулся, вытряхая песок и мелкий щебень из длинной густой шерсти. Райта взялся за повод и пошел впереди.

Подъем был долгим и тяжелым, зато Райта хорошо разогрелся. Правда, есть тоже захотелось, но он привык терпеть голод. Надо найти спуск. И воду.

Наверху стояла какая-то живая тишина. Словно что-то или кто-то прислушивалось и присматривалось к нему. Райта очертил себя охранным знаком и тихо, под нос запел охранную песню. Шилорог трусил сзади, пофыркивал и урчал, но не особо беспокоился, однако, у Райты мурашки по спине бежали. Луна заливала красным светом каменные громады, отбрасывая черно-багровые тени. И Райта остановился, изумленный. Он попал в место, которого даже не мог себе представить. Это был огромный шерг. Тут могли бы жить сразу три или четыре племени. Причудливые колонны и площади, испещренные пещерами скалы, глубокие провалы колодцев и русла, огромные русла рек, шире любых вади, которые видел в своей недолгой жизни Райта. Если бы здесь текла вода… Он облизнул губы. Вода еще плескалась в бурдюке, но надо было найти источник, если он хотел ехать дальше.