И в тот момент она поняла, что это чистая правда. Потому что, несмотря на все его игривые улыбочки, у него было золотое сердце. Он всегда был хорошим другом. Он стал великолепным любовником. И будет чудесным отцом. Короче, он был воплощением длинного перечня качеств, обладать которыми должен идеальный муж, о котором она всегда мечтала. У него были все эти качества, кроме, может быть, одного. Но без этого она могла, наверное, обойтись.

Она заглянула в глаза мужа и вспомнила о том ужасном дне, когда в Страт-Хаус приехала портниха. О том, как она плакала в объятиях Эви, потому что ее жизнь останется навсегда наполовину пустой. Она распрощалась с надеждой на романтическую любовь. Она хотела, чтобы рядом с ней был мужчина умный, основательный, заслуживающий ее глубокого уважения, который при этом был бы самым обычным человеком. Фредерика рассмеялась сквозь слезы, пожала плечами и обняла мужа. Нет, Бентли Ратледжа нельзя было назвать заурядным человеком. Но нельзя же требовать, чтобы все было идеально. В конце концов и на солнце бывают пятна.

Эпилог

Старая история

– Возлюбленные чада мои, вы принесли сюда этих детей, чтобы совершить обряд крещения и чтобы Господь наш Иисус Христос соблаговолил принять их и очистить от греха. – Мерцающий изумрудно-зеленый луч падал на молитвенник в руках преподобного мистера Прадома, торжественно совершавшего священный обряд крещения.

Он жестом предложил крестным родителям подойти ближе. Лорд Трейхорн и лорд Раннок в сопровождении своих жен вышли вперед. Мистер Прадом откашлялся.

– Верите ли вы во все догматы английского вероисповедания, содержащиеся в апостольском символе веры, – нараспев вопросил он, – и будете ли пытаться воспитывать этих детей в соответствии с ними?

Кэтрин, стоявшая рядом с Кэмом, осторожно толкнула его локтем, но, разумеется, она волновалась напрасно.

– Я верю в них, – ответил Кэм, даже не заглянув в свой молитвенник. – И с Божьей помощью я попытаюсь это делать.

Преподобный мистер Прадом, который отлично знал, с какой стороны его хлеб намазан маслом, снисходительно улыбнулся его светлости.

– И будете ли вы стараться воспитывать их в страхе Божьем, учить подчиняться воле Божьей и соблюдать Его заповеди?

– Я буду это делать с Божьей помощью.

Церемония продолжалась, и мистер Прадом взял на руки ребенка.

– Назовите имя этого ребенка, – сказал он, обращаясь к крестным родителям.

– Лусиана Мария Тереза дос Сантос Ратледж, – проговорил Кэм, без запинки произнеся все иностранные имена, как свое собственное. Мистер Прадом эхом повторил имена следом за ним и погрузил руку в купель. Лусиана загукала от удовольствия и потащила в рот кончик своего кружевного воротничка.

Священник отдал одного и взял другого младенца, потом снова предложил назвать имя ребенка.

– Фредерик Чарлз Стоун дос Сантос Ратледж, – бойко произнес Кэм.

Черт возьми, подумал Бентли, безупречен, как всегда.

По правде говоря, никто из крестных родителей не сбился и не пропустил ни слога. Фредерик Чарлз Стоун дос Сантос Ратледж вел себя спокойно, пока холодная вода не потекла по его лысой головке. Он испуганно взглянул на преподобного мистера Прадома косящими глазами и громко рыгнул.

– Господи, помоги нам всем, – прошептала стоявшая рядом с мужем Фредди, заметив, как новый священник стирает что-то со своего безупречно белого стихаря. – Уж будьте уверены, он настоящий Ратледж.

Когда церемония закончилась, толпа хлынула на церковный двор, кутаясь от пронизывающего зимнего холода в плащи и пальто. Задержавшись на верхней ступеньке лестницы, Бентли пошарил по карманам и извлек десятифунтовую купюру.

– Держи, – сказал он, засовывая ее в ладонь Гаса Уэйдена. – Да не трать ее всю на свою рыженькую танцовщицу из кордебалета.

– Проиграл? – пророкотал за их спиной голос, в котором можно было уловить некоторое злорадство.

Оглянувшись, Бентли увидел возвышавшуюся в дверном проеме внушительную фигуру Раннока. Гас, ничуть не смутившись, усмехнулся.

– Ратледж держал пари на десятку, что крестные родители не смогут произнести все эти имена, не исказив хотя бы одно, – объяснил он, засовывая десятифунтовую купюру в карман пальто.

– Бентли! – Фредерика как следует ткнула мужа локтем в бок. – Ты опять за свое?

Он поморщился и бросил на нее печальный взгляд.

– А имеешь ли ты, Фредди, представление о том, сколько стоит прокормить и одеть сразу двоих детей? – спросил он. – А потом расходы на образование. Выход в свет. Большое путешествие. Брачный контракт. Помяни мое слово, прежде чем все это закончится, одному из нас придется плясать на ярмарках, а другому шарить по карманам в Ковент-Гардене.

– Упаси меня Бог! – простонал Раннок и, схватившись за грудь, спустился по лестнице. Гас, оценив ситуацию, поспешил взять крошку Лусиану у державшей ее на руках Эви.

Бентли, игнорируя все приличия, обнял жену за талию, и они вместе спустились по ступеням.

– Если ты доведешь Эллиота до сердечного приступа, Эви мне этого никогда не простит, – предупредила она. – Кстати, когда ты уговаривал меня выйти за тебя замуж, ты уверял, что богат, как Крез.

– Я все потратил, дорогая, – признался он, проводя рукой по лацкану пиджака, – на одежду для церемонии крещения. Ты ведь знаешь, что, одеваясь у Кембла, можно остаться без штанов.

– Бентли Ратледж, ты отъявленный лжец!

В этот момент где-то возле локтя Бентли проскрипел тихий голос:

– Приветствую тебя, Заколдованный рыцарь!

Бентли медленно повернулся, испытывая нечто вроде суеверного ужаса. Хотя синьора уже неделю гостила у Кэтрин, на церемонии крещения она не присутствовала. А теперь вот она появилась перед ним, словно материализовавшись из воздуха. Он улыбнулся и предложил ей руку.

– Доброе утро, синьора Кастелли.

К его удивлению, на морщинистом лице старухи появилась улыбка. Он и представить себе не мог, что такое вообще возможно.

– Близнецы! – радостно воскликнула она, хлопнув в ладоши. – Опять близнецы! Это у вас в роду!

Бентли улыбнулся.

– Я рад, что это доставляет вам удовольствие, мэм, – произнес он. – И несмотря на все мои шуточки, это доставило огромное удовольствие и мне.

Старуха легонько подтолкнула его локтем.

– Да уж, плодовитые вы, Ратледжи! —хихикнула она. – Я обдумала ту ситуацию, рыцарь, и теперь вижу свою ошибку.

– Вашу ошибку, мэм? Я полагал, что вы даже слова такого не знаете.

Синьора искоса взглянула на него.

– На вопрос, который вы задали, карты не смогли ответить, не так ли? – напомнила она, широко разводя руками. – Поэтому я уж подумала, не утратила ли я свой дар! Но это счастливое событие я не могла предвидеть. А вот когда разговор зашел о вашей сестре, леди Кэтрин, я сразу же сказала, что у нее будут близнецы.

– Значит, вы тогда ей это предсказали, да? Старуха кивнула:

– Да, но тогда я раскладывала карты на нее. Улавливаете разницу, рыцарь? Я гадала на нее!

Фредерика во время этого разговора, как ни странно, хранила молчание. Бентли нежно пожал ее руку, лежащую на его локте.

– В таком случае, синьора, я настоятельно прошу вас держать ваши проклятые карты подальше от Фредди. Если ей придется еще раз рожать, то я бы не хотел ничего знать заранее. Эта парочка стоила мне десяти лет жизни!

– Поздно! – хихикнула старуха. – Слишком поздно! Фредди высвободила руку из-под его локтя. Бентли схватил ее за локоть и повернул к себе. Она отвела взгляд.

– Скажи мне, – прохрипел он. – Скажи мне, Фредди, что эта женщина сумасшедшая. Что она спятила. Что у нее не все дома. Скажи мне, ты ведь не… ты не… уже?

Усмехнувшись уголком рта, Фредди покачала головой:

– Успокойся, нет. Просто я попросила ее раскинуть на меня карты вчера после ужина, когда ты ушел с Максом посмотреть его коллекцию охотничьих ружей.

– Ну и?.. – поторопил ее Бентли, которому не терпелось узнать результаты.