Выход нашел Нат Брайан:

— У нас есть настоящее вымя. Почему бы нам не использовать и настоящую печень?

Моури Робертс перевернул все запасы биохимической лаборатории, но нашел замороженный участок ткани коровьей печени. На следующий день Робертс заполнил питательной средой второй термостат. В нем начали делиться клетки коровьей печени. На ней зиждилось спасение проекта «Босси».

Клетки делились и делились. Каждые три дня вымя приходилось подрезать, чтобы оно не вылезало из термостата.

Они приближались к успеху.

Но и конгрессмены подлетали к Луне.

Они прибыли точно по расписанию, в девять ноль-ноль двадцать восьмого января 1996 года. Все шестеро, как и ожидалось. Полная масса законодателей с учетом их багажа составила тысячу триста фунтов, поэтому немалую толику полезного груза пришлось оставить на Земле. Как объяснил командор Хендерсон, на этот раз Третья Лунная могла не рассчитывать на новые видеокассеты или пиво. Остался на складе и комптоновский спектрометр, столь необходимый астрономам Первой Лунной. Возмущаться не имело смысла. Законодатели выделяли средства на финансирование лунных поселений, они же и заказывали музыку.

В то утро, придя в столовую, каждый сотрудник обнаружил на тарелке ксерокопию памятной записки командора следующего содержания:

Эл Мейсон положил листок на стол и повернулся к соседу, Сэму Брюстеру.

— «Не используйте материалы и оборудование, объяснить назначение которых довольно сложно», — процитировал он послание командора. — Самое время напомнить об этом. Мне бы не хотелось объяснять, куда пошли все эти реле, термостаты, центрифуги.

— Если командор сунется в 106-А, — заметил Брюстер, — от разговора не отвертеться. Придется тебе, Эл, придумать что-нибудь убедительное.

Сенаторов разместили в административном секторе Третьей Лунной, а для членов Палаты представителей освободили один из складов. Самому младшему из гостей давно перевалило за пятьдесят, и меньшая, чем на Земле, сила тяжести пришлась им по душе. Но, едва ступив на территорию базы, они начали оглядываться, выискивая первую жертву, и всем стало ясно, что к памятной записке командора следует отнестись со всей серьезностью.

Шестерка участников проекта «Босси» решила, что в эти десять дней лучше держаться подальше от Помещения 106-А, сведя свою деятельность к минимуму. Никому из них не хотелось встретиться там с членами комиссии. Во-первых, созданная ими махина не могла остаться незамеченной, загляни законодатели в Помещение 106-А. Во-вторых, стоимость использованного оборудования превысила десять тысяч долларов. А какая комиссия могла одобрить действия ученых, без ведома руководства базы потративших столько времени и средств ради такого пустяка, как производство молока, и только потому, что им захотелось поразвлечься.

И Мейсон с друзьями появлялись в Помещении 106-А крайне редко, лишь для того, чтобы проверить, как растет печень. Вымя чувствовало себя прекрасно.

Очень скоро на Третьей Лунной поняли, кто из членов комиссии наиболее опасен. Особым рвением выделялся конгрессмен Клод Мэннерс. По странному совпадению его избирательный округ находился в Нью-Гэмпшире, родном штате Мейсона. Мэннерс встречал в штыки любые государственные расходы. И во всех уголках базы слышался его тонкий, пронзительный голос, задающий один и тот же вопрос: «Понятно, но какая от этого практическая польза?»

Под стать ему был и Альберт Дженнингс, сенатор от штата Алабама. Он, правда, отдавал предпочтение другим вопросам: «Не могли бы мы обойтись без этих исследований?» и «Позвольте узнать, сколько стоит эта установка?».

Проверялся каждый выделенный Конгрессом цент. Третью Лунную трясло как в лихорадке. Эл Мейсон уже клял себя за то, что предложил построить механическую корову. Он не сомневался, что рано или поздно тайное станет явным.

А ведь до полного успеха им оставался лишь один шаг. При последней проверке все системы сработали без замечаний. И даже печень уже грозила вылезти из термостата, так что Моури Робертсу пришлось уменьшить температуру питательной среды, чтобы замедлить ее рост. Если бы эти ищейки покинули базу, думал Мейсон, они могли бы испытать печень в деле…

На четвертый день пребывания законодателей на Третьей Лунной Эл Мейсон прибирался в теплице, готовясь к встрече с конгрессменом Мэннерсом, когда зазвонил телефон.

Он снял трубку.

— Отделение гидропоники. Мейсон слушает.

— Эл, это командор Хендерсон. Не мог бы ты заглянуть ко мне на пару минут?

— Разумеется, сэр. Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас. Если ты не занят. Озабоченный тон командора встревожил Мейсона. Он положил трубку, сказал помощнику, что уходит, и полетел к кабинету Хендерсона.

Командор действительно волновался. Его лицо осунулось, морщины стали резче. Уж ему-то комиссия доставляла куда больше хлопот, чем остальным.

— Эл, час назад я показывал нашим гостям северное крыло базы. Они захотели осмотреть Помещение 106-А.

«О! О!» — мысленно простонал Мейсон.

— Да, сэр.

Хендерсон выдавил из себя улыбку.

— Вы соорудили нечто уникальное, Эл.

— Да, довольно сложная установка, — признал Мейсон. Хендерсон кивнул. Уголки его рта дрогнули.

— Э… наших гостей она очень заинтересовала. Они захотели узнать, для чего она предназначена. Конгрессмен Мэннерс так и спросил: «В чем заключается ее практическая польза?»

— Польза, сэр? — тупо повторил Мейсон.

— Да, польза. — Командор тяжело вздохнул. — Я… э… сказал им, что установка используется для биологических исследований. Они, однако, потребовали еще более конкретного ответа. Я выкручивался, как мог, но в конце концов признал, что понятия не имею, для чего предназначена эта чертова штуковина. И теперь я попал в довольно щекотливое положение, Эл. Почему-то они считали, что командор должен знать обо всех научных исследованиях, которые проводятся на вверенной ему базе.

Мейсон облизнул губы и промолчал.

— Возможно, нам повезет и мы выкрутимся без особых хлопот, — продолжал Хендерсон, — но все может кончиться весьма плачевно. Скажи, пожалуйста, Эл, на случай, если они вновь насядут на меня, что именно вы соорудили в 106-А?

— Это корова, сэр, — едва слышно промямлил Мейсон. Командор удивительно быстро пришел в себя. Лишь на мгновение затуманился его взгляд.

— Как, как?

— Это… э… устройство для преобразования целлюлозы в пищевые продукты, сэр. В молоко, если говорить точнее.

Хендерсон медленно кивнул.

— Корова. Понятно, Эл. Вы построили машину, которая дает молоко.

— Да, сэр. Правда, она еще не доведена.

— Скажи мне, Эл, чем вызвана необходимость создания такой машины?