Часть третья
13
Ниса лежит на диване, дремлет. Ее левое веко начинает дрожать. Она гримасничает, и тик прекращается.
Томи у себя в комнате возится с разобранным приемопередатчиком. Иногда сопит раздраженно, но потом снова работает молча.
Ниса в полусне не слышит, как Томи подходит к ней:
— Мама!
От неожиданности Ниса вздрагивает.
— Что случилось?
— Посмотри, — и он что-то ей протягивает.
— Да, это наш приемопередатчик, который не работает.
— Я его починил!
— Умоляю, Томи, перестань, мне совсем не до смеха.
— Проверь сама.
Она досадливо передергивает плечами, а потом ставит ящик на столик у дивана. Нехотя включает, и все лампочки на панели загораются.
Брови у Нисы от изумления ползут вверх.
— Не может быть!
Руки ее начинают двигаться по клавиатуре. Купол наполняется звуками, напоминающими музыку.
— …груза… транспортируемого… на… Феб-два… далее… направляемого… на… Верди… — расшифровывает Ниса сообщение, проходящее в виде электромагнитных волн через космос.
— … заново… чтобы… вернуться… на… Землю… По щекам ее начинают течь слезы.
— Мама, — укоризненно говорит Томи, — ты и теперь будешь плакать?
Ниса открывает глаза и смотрит на сына, но не обнимает его и не бросается целовать, как поступил бы со своим спасителем любой спасенный. Вместо этого она отворачивается и начинает остервенело стучать клавишами, накапливать данные, и те появляются на экране с поистине сверхсветовой скоростью. Ниса проверяет, исправляет, суммирует и получает наконец то, что ей нужно. Теперь она знает направление движения и скорость корабля, радиограмму которого приняла. Зная теперь, где корабль окажется через двое или трое суток, она бросает туда крик о помощи.
Томи уходит к себе в комнату — пусть мать делает с приемопередатчиком все, что она захочет.
Ниса передает радиограмму второй, третий, четвертый раз.
Томи появляется снова, уже в герметизированном костюме.
— Куда ты? — спрашивает, глядя на него, Ниса.
— Играть.
— Скажи, как тебе удалось его починить?
— Сам не знаю. Стал на него смотреть и вдруг понял, какие детали надо заменить… Сделал это для тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ведь каждую ночь плачешь, и тебе так хочется вернуться на Землю…
Он умолкает не договорив.
— Откуда тебе это известно?
— Э-э… м-мм… так мне казалось.
Ниса смотрит на него, лицо ее ничего не выражает.
«Не верит ни одному моему слову», — думает Томи.
— Так или иначе, скоро мы улетим, — говорит она тихо.
— Можно мне идти?
Ниса подходит к нему и переставляет стрелку таймера на костюме.
— Вот так. Далеко не уходи.
Она провожает его взглядом, и наконец он скрывается в вихрящемся снеге. Ниса вдруг осознает, что не будь атмосфера на Гарнисе такой же, как на Земле, она, когда был поврежден ее костюм, погибла бы, и от одной этой мысли по телу ее пробегает дрожь.
Она подходит к справочному компьютеру и запрашивает координаты станции Циноэ: на всякий случай следует повторить радиограмму еще несколько раз.
14
Порывы ветра несут снег в расщелины, в разинутые рты пещер.
мы Тесса и Вакуль мы Тесса и Вакуль мы Тесса и Вакуль мы так давно ждем тебя маленький землянин столько времени ничего о тебе не знаем ведь ты не отвечаешь
Томи входит в темноту центрального грота. Стены в пещере мокрые.
я не мог ответить был занят чинил для мамы приемопередатчик нам не удалось найти твою фею мы думаем она исчезла или спряталась мы не знаем что с ней случилось мама теперь радуется она думает не только об отце ее любимом муже друге и не только обо мне а еще о разном и моя голова теперь свободна это хорошо для тебя для нас для работы которую мы вот-вот начнем вы мне о ней ничего не говорили твои мысли были заняты приемопередатчиком и ты нас не слышал я хочу вам помочь не нужно помогать это опасно но когда мы закончим ты все узнаешь а то я могу помочь это опасно потом мы тебе обо всем расскажем ты только должен нам кое-что обещать что через пятнадцать дней мы придем к твоему дому и кое-что тебе покажем но только ты и твоя мать не должны до этого улетать с нашей планеты не понимаю что вы собираетесь мне показать и почему нельзя сказать маме что вы к нам придете сейчас мы тебе объяснить не можем но если ты нас не послушаешь ты и твоя мать будете жалеть об этом до конца вашей жизни и пока не пройдут пятнадцать дней вы ни в коем случае не должны покидать планету иначе произойдет нечто ужасное а сейчас мы не можем тебе об этом сказать но ты должен нам верить а твоя мать пока не должна знать ничего обещай нам что ты ей не скажешь не знаю как мне быть
я ухожу а то скоро моя голова услышит как мама зовет меня ты не должен уйти не обещав нам ладно я обещаю ничего не говорить ничего не делать не улетать с Гарниса раньше чем через пятнадцать дней
мне нужно идти не забудь про свое обещание мы илоны не прощаем нарушенных обещаний я не нарушу
«Две минуты как звучит таймер, Томи, а тебя нет, ты заигрался снова. Выключаю передатчик. Теперь все корабли в этом районе космоса и все ближайшие к Гарнису станции знают о нас и знают также, что, хотя твой отец погиб, мы с тобой живы».
мы дадим о себе знать не позже чем через десять дней если все пойдет хорошо ведь это опасно очень опасно для всех теперь я ухожу до свиданья до десятого дня до свиданья до свиданья до свиданья до свиданья
Томи отправляется назад, и голоса в его голове умолкают. Он знает: опасность может подстерегать его за каждым камнем.
15
Ниса держит в руках «книгу», над которой работала после ужина. Пластина матовая, почти не блестит. Ниса бросает взгляд на переведенный абзац:
…той силой, которая позволяла им, обновляя полуживое вещество, лечить раненых, умножать пищу и даже возвращать жизнь погибшим в бою воинам, если клетки тела у тех не повреждены, а зимой именно так почти всегда и бывало. Зизили без труда находили те места, откуда шли путающиеся мысли, рождаемые мозгом этих умирающих…
Она перестает читать.
Снаружи в стены купола бьет буря.
…ибо холод предохраняет от распада хрупкие клетки мозга, и почти-умершие посылают из-под снега свои мысли, пытаются ими сообщить, что их жизнь в опасности…
Ниса перестает работать, поднимается и идет в комнату Томи. Садится на край его постели. Рот у мальчика полуоткрыт, лицо умиротворенное.
Ниса встает и возвращается в большую комнату, где работала. Собирает со стола пластины, выключает печатающее устройство, потом, зевнув, идет в свою комнату. Снимает одежду и бросает ее на ковер.
Наверняка скоро за ними прилетят. Уже три дня, как она отправила радиограмму, и, может, даже не пройдет и недели…
Нисе холодно, она накрывается одеялом.
Но что, если радиограмма, которую они с Томи слышали, была послана не человеком? Что, если послал ее электронный мозг из тех, что управляют космическими кораблями во время дальних полетов, когда экипаж и пассажиры находятся в состоянии анабиоза? Что, если такой мозг, приняв радиограмму, но не зная, что с ней делать, ничего сам не предпримет и лишь сохранит радиограмму в своей памяти для людей на корабле, которые проснутся, возможно, в десятках световых лет от Гарниса?
