— Я только подумал, не стоит ли нам навестить Берка и Ариель Драммонд — это граф и графиня Рейвнсуорт, возможно, мы успеем заехать к ним на обратном пути. Мы вместе учились в Итоне, потом в Оксфорде, одновременно вступили в армию и сражались на Пиренеях против наполеоновских армий. Во время Тулузской битвы, в апреле прошлого года, я был в Париже. Берка ранили, и мы оба вернулись на родину. Конечно, после отречения Наполеона мы продали должности и ушли в отставку. Пора было привыкать к мирной жизни, особенно Берку.

— Не знала, что ты был солдатом.

— Только детям не говори. Меня будут теребить день и ночь, приставая, чтобы я рассказал о своих приключениях, но, поверь мне они, по большей части чрезвычайно мрачны и даже омерзительны. Кстати, насчет Берка и Ариель. Вы с Ариель ровесницы, я полагаю. Они с Берном недавно поженились. Вот увидишь, они прекрасные люди.

— Они очень удивятся? Или уже знают о нас?

— Ничего они знать не знают. Могу себе представить лицо Берка, когда он нас увидит.

— А, пресловутая философия Найта Уинтропа — жениться в сорок лет и всячески избегать собственных детей, чтобы они не унаследовали отцовские пороки.

— Совершенно верно. Однако, как только Берк увидит тебя, дорогая, все философские принципы вылетят у него из головы.

— Чепуха, — отмахнулась Лили, и Найт не смог отрицать совершенную искренность ее тона. — Ты, как всем известно, женился на мне только ради детей.

Найт весело рассмеялся, но тут же серьезно объявил:

— Лили, ты, наверное, никогда не перестанешь удивлять меня. — Он снова поцеловал ее. — Думаю, мы остановимся сегодня в «Ковыляющей Гусыне». Это забавное старое местечко в Годелминге. Завтра, моя дорогая, мы доберемся до Брайтона. Конечно, будет холодно и сыро, и погода нас не собирается баловать, но зато мы будем одни, совсем одни.

Это прекрасно устраивало Лили:

— И никаких четырехлетних девиц между нами в постели!

— Нет, только двадцатисемилетний муж будет прижиматься к тебе все ночи напролет.

Встречать виконта с молодой женой вышел сам хозяин, мистер Тернсил. К несчастью, и Найт и Лили были не в том настроении, чтобы вступать в долгую беседу и обмениваться любезностями с чрезмерно приветливым мистером Тернсилом. Они целовались и лихорадочно ласкали друг друга весь последний час путешествия. Найт был рад, что сейчас зима и пальто прикрывает очевидное свидетельство его поистине болезненного возбуждения. Жадно глядя на жену, он помог ей выйти из кареты, но Лили не подняла головы. Она знала, что всякий, кто взглянет на нее, заметит в глазах безумное желание, увидит покрасневший от поцелуев рот, определив, чем они занимались в карете.

Она поднималась по узким ступенькам лестницы в спальню впереди Найта, держась за деревянные перила. Внезапно почувствовав, как его рука ласкающе провела по округлым ягодицам, Лили от неожиданности подпрыгнула:

— Найт!

— Тебе лучше поднять юбки и пуститься бежать, Лили, иначе дело плохо может кончиться.

Лили так и поступила, в мгновение ока очутившись на верхней площадке.

— Направо, — окликнул Найт. Только оказавшись в спальне, просторной прохладной комнате с несколькими широкими окнами, выходившими на деревенский луг, Найт облегченно вздохнул. Никогда за всю свою сознательную жизнь он не испытывал ничего подобного. Дрожащими пальцами он повернул ключ в замочной скважине.

— Мы будем обедать позже, — сказал он, медленно оборачиваясь лицом к Лили. Она сняла плащ и поспешно расстегивала длинный ряд пуговиц на корсаже. — Лили.

Она остановилась, улыбнулась и в следующее мгновение бросилась в его объятия.

— Как тебе удается заставить меня испытывать такое? — едва не заплакала она и, сжав его лицо руками, начала целовать нос, подбородок, щеки. — О, Найт, правда, я не могу…

Сжав ее ягодицы, Найт поднял Лили, и она выгнула спину, прижимаясь к нему животом:

— Это уж слишком, Найт, слишком…

— Знаю, — удалось ему выговорить между поцелуями. — О Господи, я знаю, любимая. — Найт отнес ее на постель и уложил на спину. — Проклятая одежда, — процедил он и отступил, срывая с себя рубашку.

Лили пыталась хоть немного успокоиться. «Это просто безумие», — думала она. Откуда берутся невероятные, невыразимые ощущения, волнами заливающие ее, стоит ему прикоснуться. Целый час он ласкает ее и шепчет о всех тех вещах, которые хотел бы сделать с ней… и она, она тоже так этого жаждет…

— Найт?

Но он не поднял головы:

— Хм-м-м?

— Знаешь что? Я не видела тебя совсем без одежды.

Это заставило его улыбнуться и помедлить:

— Ты права. И это ужасно странно. А что касается прошлой ночи… ну что ж. Лили, я всего-навсего мужчина. Ты ведь не будешь меня бояться сегодня, правда?

— Могу я помочь вам, милорд?

Его рука дрогнула на пуговицах брюк:

— Д-да, наверное, сможешь. — Лили, не обращая внимания на распахнутый до самой талии корсаж, сосредоточила все внимание на муже, чья сорочка валялась на полу, а руки вцепились в пояс брюк. — Коснись меня, Лили.

Лили увидела тугой ком, распирающий ткань, и пальцы сами против воли, скользнув вниз, сомкнулись вокруг него. Найт дернулся.

— Наверное, это не такая уж хорошая идея, — с придыханием пробормотал он, и голос при этом звучал так, словно его владельца скрутил ужасный приступ боли.

— Я помогу тебе, — повторила она и, опустившись на колени перед мужем, ловко расстегнула пуговицы, а потом медленно, медленно стащила остальную одежду. Когда Найт остался совершенно обнаженным. Лили изумленно присела на корточки. Он опустил глаза как раз в тот момент, когда Лили подняла свои.

— Ты просто невероятен, — прошептала она, и Найт зачарованно смотрел, как ее пальцы медленно двинулись вверх, легко обегая бедра. Он застонал еще до того, как она коснулась его. Это и вправду было уже слишком.

— Лили, я не могу ждать. Больше не выдержу. — Да, — выдохнула она, охваченная таким опаляющим желанием, что тело жгло, как в лихорадке, а голова шла кругом. — О да. Еще одно мгновение, Найт. Одно крохотное мгновение.

И тут она дотронулась до него, нежно, осторожно, но так, что ему страстно захотелось взвыть и дать волю своей напряженной плоти. Он мечтал, чтобы она ласкала его губами, но, когда Лили, вновь встав на колени, наклонилась вперед, Найт быстро отступил:

— Нет, Лили, не могу. По крайней мере, не сейчас.

Лили послала ему взгляд из-под полуопущенных век, но Найт не стал ничего объяснять. Она слегка нахмурилась, потом поднялась и начала неверными руками тянуть и дергать платье. Найт рассмеялся и помог ей. Когда Лили осталась обнаженной, Найт подхватил ее, быстро пересек комнату, бросил драгоценную ношу на постель и в следующую секунду придавил к перине. Лили закрыла глаза от непередаваемого ощущения веса сильного тела на своем.

— Во всем мире не может быть ничего лучше этого.

— Не правда, может. Подожди и увидишь.

Он слегка шевельнул бедрами снизу вверх, не сводя глаз с се лица. Его прославленное самообладание осталось в прошлом. Не в силах больше сдерживаться, он вошел в нее, глубоко, одним мощным рывком. Лили вскрикнула, и он замер:

— Боже, я сделал тебе больно?

Он застыл над ней, опираясь на руки, дрожа от напряжения.

— Нет. О нет.

Этого оказалось достаточно. Его руки обвились вокруг Лили, и она бессознательным движением приподняла бедра.

— Вперед, Лили. Подайся вперед. Встречай меня на полпути.

Лили не совсем поняла, что имеет в виду Найт, но послушно выгнулась, опустилась, потом еще и еще.

Найт застонал, откинув голову, и ей на мгновение захотелось погладить толстую жилу, набухшую на шее.

Она была маленькой и тесной, скользкой и горячей, и Найт знал, что не сможет долго сдерживаться. Это была Лили… и она хотела его, и может быть, даже любила немного, и… больше всего на свете он желал подарить ей наслаждение. Хрипло, почти неузнаваемым голосом Найт позвал:

— Лили, я…