Генерал отдал команду привести Макса. Макс вошел в беседку и увидев генерала сделал каменное выражение лица. Доложив о прибытии Макс замолчал. Генерал не знал как начать разговор. Потом начал — вот товарищ сержант Юсупов по вашу душу прибыл уважаемый человек из Герата. И просит поговорить с тобой. Макс скосил взглял на старейшину и произнес, — я ничем не могу никому помочь. Прошу прощения товарищ генерал-майор.

— Слушай, Юсупов! Тебя сейчас загонят в такие ебеня, что тебе и не снилось. Помоги старейшине. — пригрозил генерал.

— Я не смогу помочь старейшине, товарищ генерал. Я — студентишка. А у вас есть целый майор медицинской службы. Вот он пусть и лечит тут всех подряд. Кроме вас. Ничем помочь не могу. Извините. Не способен.

— А почему кроме меня? — удивился генерал.

— Вы уже умираете, — ответил Макс.

— Ты что себе позволяешь, сосунок?! — вскочив с кресла вскричал генерал.

— А вы меня ударьте и вам тут же станет легче. Только потом вы все равно умрете. И посмотрел генералу в глаза. — Разрешите идти?

Генера никогда не видел такого взгляда.

Он повернулся к старейшине. Простите уважаемый, но не удалось уговорить его поговорит с вами, — тихо сказал генерал.

— Ты прав генерал, — оживился старейшина. Мы думали ты умный генерал. А ты глупый генерал. Тебе хаким пообещал смерть. Я не хочу говорить с мертвыми. Да и про торговлю с нами забудь. Ты оскорбил хакима, который тебе зла не желал. Мы не хотим с тобой торговать. Не приходите к нам в город. Сидите тут. Выйдете — вас убьют. Людей оскорбивших хакима у нас не любят. До свидания, генерал. И старейшина уехал к себе в город.

Генерал был в ярости. Какой-то сержантик его умыл. Сука щас он у меня кровью умоется. Сучонок. Он просмотрел планы на патрулирование местности и отдал приказ усилить группу разведки сержантом связистом Юсуповым. Ты у меня по горам побегаешь гандон — мстительно подумал генерал. А утром генерал умер. Инсульт. Так его мстя не сработала. И Макс даже не узнал, что его включали в боевую группу. Новый генерал прибыл для принятия дел, но Макса по предыдущему приказу уже отослали обратно в СКВО. И он через Мары поехал обратно в Орджоникидзе. Поездом.

Новый генерал пытался разобраться, что же случилось что начало было бравурным, а в конце все рухнуло. Собрав информацию он понял, что с начала тут работала группа связистов, которая хорошо была встречена местными и даже потом началась торговля с ними и местные стали поставлять свежие продукты на нужды ЗКП. Потом пошли рапорты майора медика на то, что местные покупают лояльность армии местным баям за счет поставки продуктов. Потом уже рапорты других начальников, которые указывали на то, что продукты местные продают за рубли. Откуда рубли в Афганистане они не указывали. Дальше — больше — стали указывать на позиции старого генерала, что он потворствует торговле за рули с местными. Генерал вызвал контрразведчика и огорошил его вопросом кто тут торговал за рубли? Тот офигел от незнания матчасти генералом и осторожно сказал, что тут никто не торговал за рубли. И объяснил схему. Генерал не понял. И принял решение все запретить и остановить. Контрразведчик сказал, что через месяц все тут тушенку будут жрать с макаронами и он в их числе. А так хозяин-барин. Лично он будет покупать продукты на базаре. Там свежак. И то не всем продадут, потому как предыдущий генерал умудрился поссорится со старейшиной города. И тот ограничил покупки на базаре. И в город теперь не поедешь — там недобро смотрят на них. На вопрос почему — тот ответил ему — потому, что сержант, который и начал торговлю оказался хакимом, то есть целителем. А у старейшины болела внучка. И он попросил у генерала разрешения поговорить с хакимом и уговорить его полечить внучку. Но генерал приказал ему лечить и хаким отказался и не дал старейшине поговорить с хакимом. Старейшина даже выкупил иглы у местного калаша, которые дорого стоили. Чтобы дать их хакиму для лечения.

— Какого калаша? — впал в ступор генерал.

— Калаши — это местный народ такой на славян похожи, — объяснил контрразведчик.

Генерал задумался. Не думал он, что еще и политикой придется тут заниматься. Но ЗКП пока функционировал нормально. А Макс трясся в поезде на перекладных и только через неделю добрался до Орджоникидзе.

Увольнение.

Добравшись в свой штаб корпуса Макс бросил вещи под кровать и воспользовавшись пропуском в город поехал в баню отмываться после недельного путешествия. В бане подавали подогретое пиво и после всех приключений он ощутил себя чистым и счастливым. Так мало нужно для счастья — подумал Макс. Всего лишь попариться и вымыться. Там же он и форму отстирал. Банщики обычно такого не разрешали, но солдатам давали такую возможность. Потом банщик еще принес ему фыдчин с мясом и с явным дигорским акцентом растягивая слова отказался от денег.

Вообще на Кавказе полно народностей и у каждого свой акцент. Макс всю жизнь проживший на Кавказе ловил все акценты достаточно легко. Они с отцом еще играли в угадывание акцентов. Только путались в Дагестане. Там столько разных национальностей, что черт ногу сломит. Но основные легко угадывались.

Потом сложив чистую афганку с панамой в сидор, одел обычную курсантскую форму с фуражкой и сапогами. А то в панаме и афганке его замучали патрули с проверкой документов. Вечером с телефонного кросса позвонил маман, с номера комкора. Его точно никто не будет проверять куда он звонит. Приказ на увольнение уже вышел и осталось дождаться реального процесса. Делать ему в штабе было особо нечего. На БД он не сидел — там штатные были. И его отправили в республиканский военкомат помогать в развертывании узла связи в новом здании на Гастелло. Там он проработал еще пару недель и наконец его вызвал кадровик и выдал документы на увольнение в запас.

Попрощавшись со всеми Макс уехал на автовокзал и взяв билет сел в Икарус и поехал в Грозный — там всего-то 120 км по трассе.

Дома он переоделся в гражданку и первым делом спустился в подвал поговорить с Доком. Эх как же он соскучился по разговорам с Доком. Но уже все. Долг Родине отдал и можно планировать серьёзные дела. Нацепив на себя кучу сенсоров Макс дал Доку себя проверить. Тот отметил небольшое увеличение связей в ассоциативныхполях головного мозга, но недостаточное для овладение полного пакета по шифрованию и чипам. Док предположил, что это связано с тем, что у него было много рутинной работы, которая не предполагает максимальное задействование мозговых структур, на что получил положительный ответ. Дополнительные базы пока Док советовал не считывать. Пусть окончательно эти улягутся.

Итак, что предстоит в этом году — в августе чемпионат Европы по плаванию и надо будет позвонить Борисову насчет вызова и подготовки. Потом надо ехать в Геленджик и смотреть дом уже по- взрослому, потому как переезд, ремонт и еще куча работы предстоит, а маман уже в следующем году может выходить на пенсию. А там устроится курортным врачом с небольшим окладом, но и нагрузки не будет особой. С пенсией вместе будет нормально. Отца тоже вытянуть нужно. Он может там в военкомат устроиться или еще куда с его то опытом. А квартиру сдать. Пенсия у него большая и с квартирой и работой им с матерью будет совсем хорошо. Правда только до 91 года. Но потом уже и я подключусь, — рассчитывал Макс. И еще надо найти Снежкова и попробовать втянуть его в команду по шифрованию. У них может получиться хороший дуэт.

Макс набрал Борисова и выслушав от него извинения за то, что не смог его вытянуть в спортроту договорился на послезавтра увидеться в бассейне. Там поговорим, что по телефону болтать. Дождался маман и обрадованная она умчалась покупать продукты на базар. Все приготовив они сели ужинать поздно, но маман все выспрашивала про службу, про Афганистан. Он ее успокаивал тем, что под Гератом столкновений почти не было. Поэтому ЗКП там и ставили. А так новую страну посмотрел. Рассказывал про Герат. Маман тут же достала Британнику и стала смотреть статью про этот город и сравнивала с БСЭ. Особенно ее впечатлила цитадель и Джума мечеть. И еще она вычитала, что там похоронен Алишер Навои. Макс этого не знал, но маман жила в Узбекистане и там это имя на слуху.