Макс выехал в Глазов, заручившись помощью своего одноклассника, который доучивался в МЭИ. Тот был на последнем курсе и ждал распределения. Подхватив его в Москве, они сели на поезд в Глазов. Не говоря ему о цели поездки они отдыхали на перегоне.

По приезду Макс встретился с Зусмановичем. Тот сразу повел его в цеха.

В одном из цехов Макс увидел свой реактор. Точь — в — точь как он себе его представлял. Шины были подключены к нагрузке и вокруг стояло человек 50 не меньше.

— Вот — показал рукой Зусманович на реактор, — творение человеческого разума. Никто не может поверить, что он работает. И дает энергию в сеть. Больше нашей подстанции. — Макс ты гений.

Потом долго разбирались с тестами и нагрузкой, написали кучу замечаний и требований, но изделие работало на всю мощь. Потом смотрели протоколы испытаний стержней и оценочные выводы комиссии. И тут Макс понял, что реактор построен. И выдохнул все 8 литров воздуха из себя.

Маркетинг по-советски.

Макс договорился, чтобы реакторы пока оставались в Глазове на ЧМЗ. Места они много не занимали, а площадей на заводе было море. В Москве уже сев в своей квартире с Серегой Давыдовым, тем одноклассником, которого он выдернул с собой, на кухне начал разговор. В принципе его и уговаривать было не нужно. Он и так понял что это было. Это если не переворот в энергетике, то очень серьёзный шаг. Макс расписал области возможного применения реактора. И предложил взять на себя реализацию продукции. Ему надо было засветиться по всему Севморпути, на Чукотке, Камчатке, Магадане, Якутии, то есть по всем местам где не было централизованного электроснабжения. И там раздать красочные буклеты нашего реактора. Макс предупредил его, чтобы не светился перед газовиками и угольщиками, которые продавали свою продукцию тем же городам. Макс помнил, что в той жизни Сергей поднялся именно на производственной теме. Он всегда был более инженером, чем комерсом. И если он понимал суть идеи, то мог любого убедить в своей правоте. Часть буклетов надо сделать на английском и по пути забросить в Норвегию из Мурманска и в Штаты на Аляску. Обязательно поговорить с управлением «Арктикуголь», что добывал уголь на Шпицбергене. Мурманск тоже мазутом топит свои ТЭЦ. Это же какая экономия. Потом надо проехаться по НИИ которые проектируют электростанции на угле и мазуте. Цель определить сегодняшнюю стоимость строительства ТЭЦ, чтобы иметь информацию по стоимости выработанного мегаватта. Так можно получить ориентир по стоимости, которую можно требовать за свой продукт. Наш мегаватт. должен стоить намного дешевле, чтобы заинтересовать покупателей. Серега сразу понял идею и тут же согласился. Макс то знал, что себестоимость у него копеечная, так как основные комплектующие у него в руках, а стоимость материалов для ускорителя и преобразователя (Макс решил этот узел назвать блок УИП) была несущественна. Да стержни стоили каких то денег, но обедненный уран стоил копейки, а себестоимость в основном росла из-за технологии откатки самих стержней и флегматизатора, который поставлял уже Макс и формулу, которого он на ЧМЗ не передавал. С ЧМЗ договорились, что выкупать стержни они будут постепенно. Не надо им знать наши финансовые возможности. В общем печатные кооперативы уже вовсю работали на мощностях государственных типографий и с заказом буклетов проблем не было. По юридической части Макс связал его с Хандамировым для подготовки типового договора поставки, монтажа и сервисного обслуживания матчасти. Надо будет Сереге подготовить бригаду монтажников и отработать процедуру шеф-монтажа по срокам и материалам. Счет в банке уже открыт и Макс положил туда 100 тысяч из денег Богдана. Мало конечно, но с первого же проданного реактора все отобьется с дикой прибылью. Еще одно задание Серега получил от Макса — это найти помещения для кооператива в каком-нибудь НИИ, но не выселках, а где есть рядом метро. ТЗ на помещение Макс ему передал. Как раз скоро откроется навигация по Севморпути и к ней надо успеть всех возможных клиентов оповестить о новой мульке отечественной промышленности. Также Макс обещал привезти проект кустового присоединения, если клиентам надо больше полумегаватта. Придется ставить куст реакторов чтобы запитать большой объект.

Раздав задания Макс уехал в Геленджик. У него на очереди был проект утилизатора и поездка в Абрау-Дюрсо и Дивноморское. И еще он решил все-таки поступать на физфак заочно. Так как прописка у него в Москве то наверное физфак МГУ, но там нет заочного обучения. Но потом решил проверить МИФИ или что-то в этом роде. Хотя времени жалко.

Первая продажа состоялась все-таки нефтяникам из Сургута. Дядька развил бурную деятельность и Макс дал команду поставить первый в мире реактор с блоком УИП. По требованию заказчика реактор поставили на колесную базу восьмиколесного грузовика МАН, которые наши нефтяники вовсю используют, укрыв в кунге для мобильности. Машину пригнали на ЧМЗ и там довели до ума. Смонтировали выводы, протестировали под нагрузкой и отправили железкой в Сургут. Долго спорили по цене. Потом пересчитав все параметры остановились на цене в 5 миллионов рублей, которые в самом договоре не отразили, а увели цену в одно из приложений, чтобы кому не надо не видели. Дядька вообще побожился убрать его в свой сейф и доставать только для проверки или ревизии. Деньги упали на счет и Макс, который специально прилетел на сделку, и Серега с Хандамировым отмечали первую продажу на квартире Макса сидя на кухне. Ни Давыдов, ни Хандамиров не могли у себя уложить в голове такую сумму. 5 миллионов рублей. Тогда Макс объяснил им разницу между безналичными деньгами и наличными. Производственники безналичку просто не считали за деньги. Вот они сейчас купили электростанцию. Отдали пять миллионов рублей, а вот себе выписать премию уже не могли. Это целевые деньги на оборудование. И из наличного оборота они выпадали. Но это для них, а для кооператива — это реальные деньги, которые можно снять со счета и использовать как ты хочешь. Но Макс снял только десять тысяч и отдал по пять тысяч Сереге и Зеликовичу в виде поощрения. И они поняли, что не прогадали, потому как сейчас это реальные деньги. Серега тут же себе снял квартиру и простился с общагой. И тут же умотал в Мурманск окучивать клиентов.

А Макс зарегистрировал свой кооператив как юрлицо имеющее право заниматься внешнеэкономической деятельностью и открыл счет во Внешэкономбанке. Тогда только полезли совместные предприятия и Макс зная, что одни ухари открыли СП с японцами по прокату автомобилей арендовал у них легковой Ниссан Санни за еще полновесные рубли с желтыми номерами СП, которые гаишники не останавливали.

Второй реактор ушел в Финляндию. Финны увидели у норвегов буклет приехали в Москву и нашли Макса через Внешторг, где его зарегистрировали. Хандамиров родил двуязычный договор и финны перевели инвалютные переводные рубли по расчетам с Финляндией и привезли 5 компьютеров ХР 286 с цветными мониторами в комплекте с принтерами. Остаток денег они перевели на счет Макса в Юникредитбанке в Италию. Пересчитав все эти квазивалюты в доллары, Макс получил сумму контракта в 1.2 миллиона долларов без стоимости шеф-монтажа. Вывезти монтажников в Финляндию Макс не мог. На ЧМЗ их бы не пустили — все-таки закрытый город. И пришлось выдумывать выездные курсы для финских монтажников в Москве. Ну хотя бы тут водки напьются, — с улыбкой подумал Макс. Так поселок финских лесорубов получил электростанцию, так как тащить туда ЛЭП было очень дорого.

Один комп Макс оставил себе в контору, еще один на раздербанивание Доку, а три положил в загажник, но как только у него увидели компьютер, директор НИИ тут же прибежал и слезно упросил Макса продать им компьютер для работы. Макс денег не взял, а взял уплаченной арендой до 90го года и увеличением площади помещений. Подписав документы Макс отдал комп в упаковке и договорился с завхозом института о ремонте.

Утилизатор.

Пока Серега носится по Севморпути, Макс решил приступить к утилизатору. Сама идея была супер. Мусор не сжигать, не закапывать на свалках, а разделять на составляющие. С Доком долго думали, что может получится в итоге. Казалось бы металлы — понятно, стекло — можно переработать в гранулы для вторичного использования или мелкий песок для строительства, все дерево — бумажные изделия в целлюлозу для вторички типа картона или туалетной бумаги, пластик тоже в гранулы. А вот остаток Док предложил разложить и сделать удобрение.