— Приятно осознавать, что я знаменит, — ухмыльнулся магистр, доставая что-то из сумки. — Малышка, надень этот.

За считанные доли секунды он натянул на меня алый пиджачок, в котором я когда-то знакомилась с маркизом, и перевязи с кинжалами. И, кажется, он меня только что всю облапал. Правда на лице ни один мускул не дрогнул, да и вообще вид у него равнодушно-скучающий, но… А, брунц с ним, будем считать, что мне показалось. Чего меня лапать, когда рядом эта принцесска стоит? Разве что для сравнения не в мою пользу.

Преодолев последнее смущение, я решительно вошла в зал, стараясь не отвлекаться на его убранство и смотреть только на трон. На золотом кресле с высокой спинкой, обшитом синим бархатом и украшенным богатой резьбой, восседала величественная женщина, которой на вид можно было бы дать не больше 25 лет. Более совершенная копия принцессы (еще более фигуристая и, в отличии от дочери, кареглазая), обряженная в какое-то подобие раздельного купального костюма и украшения — она показалась мне богиней. Да и корона, обильно украшенная красивейшим жемчугом и сапфирами, слепила глаза. Но в светло-карих глазах, таких нетипичных для ее народа, плескались страх и решительность.

— Доброго вам дня, Ваше Величество, — начала я спокойным голосом, глядя прямо ей в глаза. — Я — Ассасин Его Величества, Императора Максимильяна. На данный момент мне даровано право вести диалог с вами о его лица и принимать решения на благо Империи. И я, как полномочный представитель Императора, требую ответа на свой вопрос — кто отдал приказ принцессе Ааримель и ее отряду гвардейцев атаковать меня и моих сопровождающих.

Это бы прозвучало нагло, если бы я не осознавала свою силу, силу Империи и тот факт, что связанную принцессу магистр поставил между мной и троном на колени. Этот вариант мы обсудили заранее — она была против, но мы решили что это нас обезопасит. В случае чего, я смогу прирезать принцесску быстро и наверняка.

Царь, которую так и тянет назвать царицей, поняла все правильно. Выпрямившись в своем кресле еще больше, она плотно сжала побелевшие губы, но больше ничем не выдала своего волнения.

— Мы приветствуем вас, Ассасин и магистр Ину, — ровно начала царица, но все-таки голос дрогнул на моем титуле. — Приказ о нападении был отдан нами.

Вот значит как. А я не ожидала, что она так просто признается. Думала выдаст все за ошибку, а я потребую возмещения морального и физического ущерба. Что ж, придется импровизировать.

— На каком основании, вы это сделали, — самым мягким тоном поинтересовалась я. — Позвольте мне узнать, может, между нашими странами уже объявлена война, а я просто не в курсе. Но если идет война, то моя обязанность как Ассасина — убить главнокомандующего, коим, по моему разумению, является принцесса.

Завершила я свою речь жестко, да еще и меч материализовала и приставила к шее принцесски. Царица подалась вперед, явно переживая за своего ребенка. Правильно, я бы на ее месте тоже боялась. Мало ли какие мысли у меня в голове. Добрые и ласковые девушки Ассасинами не становятся. Более вероятен тот факт, что я садистка и маньячка, наслаждающаяся видом крови и мучениями своих жертв.

— Войны между Империей и Царством на данный момент нет, — осторожно ответила Царица. — Что же касается основания… Меня попросил об этом человек, которому я не могу отказать. Такой ответ вас устроит?

Не устроил. Что это за человек какой-то, который смеет манипулировать царицей? Почему ради «этого человека» она готова пожертвовать страной и дочерью? Что вообще здесь происходит?

— Что ж, я принимаю ваш ответ, — медленно кивнула я, отводя меч чуть в сторону для замаха. — В таком случае, я в своем праве. Насколько я помню договор, я могу без последствий убить принцессу и еще потребовать компенсацию, соразмерную причиненному мне ущербу.

Если эта царица сейчас подтвердит мои слова, я эту златовласку прикончить не смогу. Духу у меня не хватит. А компенсацию большую не запросишь за ущерб. Что я буду тогда делать? Возьму к себе хенной? Да от нее больше проблем, чем толку. Еще и кормить надо.

— Нет! Не убивайте мою дочь! — сорвалась, наконец, на крик царица. — Это моя вина и ошибка. Мне за нее и расплачиваться.

Ну, слава всем богам, а то я уже начала волноваться. Сейчас я ей все выложу и пусть только попробует не согласиться.

— Не переживай, Марисса, — раздался из-за трона мелодичный женский голос. — Эта девочка не тронет твою дочь. Она не умеет убивать.

Этот голос мне определенно знаком. Я слышала его множество раз. Но как такое возможно?

Из-за портьер, расположившимися за троном, выскользнула женская фигура в весьма откровенном наряде. Она двигалась в мою сторону не спешно, покачивая бедрами и бросая соблазнительные взгляды в сторону магистра.

— Ну, здравствуй, моя девочка, — пропела женщина, обращаясь ко мне. — Давно мы не виделись. Скучала?

Она протянула руку, собираясь, видимо, поправить мне волосы, но была остановлена зооморфом.

— Не стоит трогать мою малышку, Велисса.

Все шло по плану: Таля играла роль бессердечной стервы, нагло шантажируя и поигрывая мечом. Принцесса молча терпела, я же пытался справиться со своими сомнениями. Что-то ощущалось мною в воздухе. Чутье подсказывало мне, что скоро начнутся большие неприятности, но я не мог даже примерно представить, что их спровоцирует.

Я не ожидал появления Велиссы. Талиока рассказывала, как похоронила ее, а у нас не было причин не верить. Все словно забыли, что эта целительница — одна из лучших аферисток, непревзойденная шпионка и вообще, редкостная тварь. Талиоке мы рассказывать не стали, чтобы избежать ненужных конфликтов, но Велисса была заочно признана Высшим Судом магов в ста тридцати двух преступлениях и приговорена к смерти. Вот только еще никто не смог привести приговор в исполнение. Она стала практически неуловимой благодаря одной из своих разработок. Все ее сообщники, которых удалось поймать, твердили, что такая обворожительная женщина, хрупкая как первый цветок, не может быть преступницей. Они были одурманены каким-то веществом, весьма похожим на приворотное зелье по действию, но все же принципиально другое по составу. Лучшие умы ковена сейчас бьются над разработкой противоядия, но пока безуспешно.

На моей малышке появление Велиссы сказалось удручающе. Сначала она застыла, растеряв всю свою уверенность, а после попытки этой ведьмы прикоснуться у ней, и вовсе потеряла способность соображать. От судорожного всхлипа, маска на Талиоке треснула и осыпалась горсткой пыли на пол — боевая ипостась Древней пропала. В одно мгновение моя малышка превратилась из грозной блистающей красавицы в маленькую растерянную девочку, что заставило мое сердце болезненно сжаться.

— О, котик, ну что же ты мне не даешь поприветствовать мою подопечную как следует, — пропела эта фурия.

— Потому что не стоит приличной девушке марать свою репутацию общением с тобой, мерзавка, — ответил я, примериваясь к первому удару.

Велисса не очень хороша в боевых искусствах, мой долг — уничтожить ее. Другой возможности уже не будет. Но Талька….

— Я ее воспитывала почти четырнадцать лет. От ее репутации ничего уже не осталось, мой милый котик, — рассмеялась она, а я почувствовал одуряющий сладкий запах.

Так вот оно что! Она разработала для себя какие-то духи, которые действуют даже на оборотней! И все-таки это обычный приворот, а значит, на меня не действует, так как я уже семнадцать лет назад нашел свою истинную любовь. Звучит слишком пафосно, но по сути верно. Такова уж природа зооморфа — с первого взгляда распознавать свою истинную вторую половинку и влюблять так, что ни один приворот уже не властен.

— Ты держала ее в заложниках почти четырнадцать лет, Велисса. Называй вещи своими именами, — фыркнул я, заталкивая Талиоку себе за спину. — Кстати, смени парфюм — воняет жутко.

Целительница отстранилась, недовольно скривив губы. На краткий миг мне показалось, что в ее глазах, устремленных на Тальку, плещется боль и тоска, но это ощущение быстро прошло. Велисса не любит никого, кроме себя. Малышку она лишь использовала.