Прошло почти три месяца после убийства церковника, имени которого он так и не узнал и все же его лицо до сих пор стояло перед глазами изгоя, стоило ему только закрыть их. Сколько же было ненависти в зелёных глазах этого безумца и столько личной боли, которую не могли утолить даже сотни смертей ненавистных ему существ. И всё же видимо сотрудники получили от него еще какую-то информацию, поскольку буквально сразу они выехали на поезде на восток, осев в каком-то захолустном городке, где никого не было и изгои отрабатывали бои в городской черте, уничтожая инфицированных, бродивших вокруг, а затем, после зачистки территории, прибавились совершенно другие тренировки. Люди выдавали им совершенно другое учебное оружие и изгои обучались для боев в городских условиях против вооруженных противников. 362 снова посмотрел на оружие в руках изгоев, прекрасно все понимая. Они будут воевать против тех, кто умеет стрелять в ответ. Люди будут убивать людей и они будут в этом участвовать. От осознания этого изгой испытывал смешанные чувства во время всей дороги. Он не знал, против кого они будут сражаться и насколько это морально оправдано и касается ли мораль изгоев, если их не считают людьми. Это были слишком тяжелые вопросы, как и то, что натворил Киркин, отчего руки изгоя снова сжались в кулаки. Ученый продолжал упорно молчать и 362 его даже не ощущал, только понимая, что Киркин продолжает контролировать других изгоев. А если он решит уничтожить его во время боев, отдав приказ подконтрольным ему МИО? Выполнят ли они его без сомнений? Он снова пристально посмотрел на изгоев, ведь часть группы состояла из второго отряда, других изгоев он не знал, но они тоже были весьма подготовлены, пройдя обучение у штурмовиков и десанта и обладали чистым интеллектом, часто с ним общаясь мысленно. И всё же он не мог им доверять на все сто процентов. Целая дилемма, ведь во время боя необходимо кому-нибудь доверять, иначе никто не прикроет твою спину. Без этого не выжить. Машину снова сильно подбросило на яме и он снова выглянул в окно. Они практически без остановок тряслись по разбитым дорогам, покинув тренировочный город, направляясь к своей цели, которой ещё пока не было видно. Почти неделя в дорогах, не зная цели, понимая, что едешь убивать и не зная, что будет дальше. В другой раз это бы сводило его с ума, но он использовал тактику церковника приспосабливаться, поэтому он просто действовал, поддерживаемый мыслью о том, что вынужден исполнять чужие приказы и на данный момент снова смирившись с этим и успокоившись.
Колонна состояла из десяти машин и они ехали в последнем грузовике, замыкая колонну, которую было видно через боковые окна на крутых поворотах. Ночь полноправно вступала в свои права и в наступающей тьме они наконец то выбрались на другую дорогу, более широкую, не затянутую лесом и самое главное в хорошем состоянии. Видимо раньше это была автомагистраль, соединяющая большие города и грузовики резво начали набирать скорость, мчась к своей цели, объезжая брошенные автомобили и деревья, выросшие посередине трассы. Проехав с десяток километров по относительно целой дороге машины остановились прямо посередине трассы и изгой, движимый любопытством открыл фургон, впустив внутрь свежий ночной воздух, с удовольствием ощущая только запахи военных и техники и выпрыгнул из грузовика, осмотревшись уже на дороге, пока остальные изгои просыпались и выползали наружу. Они стояли ровно посередине широкой трассы на четыре полосы, которая терялась в наступающей темноте, едва выхватываемая светом от фонарей грузовиков, которые тут же погасли, погрузив их всех в полную тьму. Дорога была на возвышенности и лес обступил её со всех сторон темной стеной, но не смог покорить асфальт, только начиная поглощать его с краев травой. Еще какие-нибудь десять-двадцать лет и от асфальта ничего не останется и тут будет просто густой лес на холме. Природа заберет своё.
Люди чего-то ждали и в полной тишине изгой услышал новый звук, нарастающий гул, идущий неизвестно откуда, разительно отличающийся от шума леса. Сверху. Он поднял глаза и в темноте неба среди сверкающих звезд увидел увеличивающиеся моргающие точки, точь-в-точь, как во сне. Самолеты. Что им надо так далеко от базы? Наблюдая их свет и вспоминая сон изгой ощутил весь ужас момента, ведь его кошмар приближался, чтобы сбыться во всей своей мощи и он никак не мог помешать.
— Началось. — Раздался голос Федора, опустошенный и от этого лишенный эмоций. — Надеюсь мы заслужим когда-нибудь прощения.
362 посмотрел на стоящего сотрудника Бацифика и глаза того были наполнены разнообразными эмоциями. От восхищения до нестерпимой боли. Неужели они совершают это сейчас? Неужели это неизбежно? Самолеты шли на снижение и с ревом двигателей прошли над ними, удаляясь на восток, к еще не видимой для группы цели.
— По машинам. — Скомандовал Константин и 362 посмотрел на едва заметный во тьме контур этого сильно изменившегося человека.
Он все знал, но теперь его эмоции было невозможно увидеть, Константин абсолютно изменился, став похожим на того сотрудника, что убил церковника. Теперь он был невероятно холоден, расчетлив и настолько опасен, что даже его люди боялись Константина, как огня.
Изгой последним запрыгнул в свой грузовик, захлопнув дверь и машины погнали вперед, за самолетами, будто куда-то опаздывая. Где-то впереди появилась яркая вспышка, видимая над лесом и раздался страшный грохот, слышимый даже в фургонах и изгой выглянул в окно, насколько мог. Увиденное его поразило. Огромный мертвый город к которому они мчались был объят пламенем, поднимающимся выше высотных зданий огромными огненными грибами и самолеты шли на разворот, чтобы снова ударить своим страшным оружием. И машины шли в это пекло. Грузовики остановились в нескольких километрах от полыхающего города и все выскочили наружу, смотря на второй удар. Самолеты сбрасывали напалм, выжигая город по второму кругу и 362 закрыл глаза, как будто это могло помочь. Он видел наяву то, что видел во сне, только в гораздо больших масштабах. Он даже слышал крики, там, вдалеке, в полыхающем аду, хотя может это просто воспоминание сна. Изгой открыл глаза и посмотрел на город, ощущая энергию погибающих и опустошение у себя в измученной душе. Это не были звуки из сна. В городе были люди и они погибали в огромной количестве в нестерпимых муках, сгорая заживо и отравляясь ядовитым воздухом. Именно к войне против них и готовили отряд и Бацифик нанес первый удар, начав действие. Обратного пути теперь не было.
— Слушайте приказ. — Раздался голос Константина в наушнике 362. Все изгои и штурмовики приложили ладони к уху, поскольку от бомбежки шум стоял неимоверный и самолеты заходили на третий круг, разворачиваясь прямо над ними. — Мы авангард. Наша задача максимально быстро захватить и удержать территорию аэропорта до прибытия основных сил. На все про все у нас сутки и два дня минимум продержаться в этом аду. Наш противник организованная армия людей, идущих с востока. После удара наверняка будут выжившие, именно от их нам предстоит оборонять территорию аэропорта.
Все обернулись к Константину, смотря на него. Люди не верили в это, не верила в то, что сейчас услышали в наушниках и только изгои были безучастны и зачарованно смотрели на полыхающий ярким огнём город мертвых людей, который отражался в их красных глазах.
— По последним полученным данным армия людей, идущих с востока около тридцати тысяч. Их одурманили своими рассказами церковники. Они хотят нашей смерти и мы потеряли нескольких человек, пытаясь переубедить их. Обратного пути нет, а после такой атаки тем более. Теперь либо мы, либо они, поэтому убивать всех.
362 сжал зубы и рукоять автомата, слушая Константина. Приказ был так ясен и невероятен одновременно. Он оглянулся вокруг смотря на тех, кому предстояло выполнять столь страшный приказ, ведь штурмовики всегда старались спасать людей с равнин, а теперь им придется их уничтожать.
Авангард состоял из двух машин с мобильными ограждениями, две машины с генераторами и шесть машин с людьми, а также два джипа сопровождения. Десять техников, тридцать штурмовиков и сорок изгоев. И неизменная троица сотрудников Бацифика, стоящие впереди всех, выделяясь силуэтами на фоне огненного города. Все они были облачены в форму с усиленной броней и на фоне полыхающего города изгой смотрел на свои перчатки с металлическими накладками. Шлем он не одел, в отличии от других, в ухе наушник связи, мощная фильтрующая маска с огромным ресурсом очистки болталась на плече, пластины защиты по всему телу, скрытые маскировочной тканью, особенно на кистях, превратившие его кулаки в смертоносное оружие, но это было ещё не всё. Автомат с глушителем, оптикой и подствольным гранатометом, 4 спаренных рожка к автоматам, два пистолета, 6 обойм для пистолета, 4 —гамма-колбы для гранатомета, четыре гранаты, два его любимых ножа, рюкзак с патронами и прицепленный к нему короткоствольный автомат. Они были готовы к этой кровопролитной быстрой войне, превратившись в боевые единицы для уничтожения людей, о которых услышали только сегодня.
