— Мы возьмем танки. — Сказал невысокий пожилой человек с редкими седыми волосами, который все время молчал и только слушал их, опустив глаза и подошел к штурмовикам. — Попробуйте обмануть нас, умрете.
— К вам направляются с запада около двадцати инфицированных и около тридцати с севера. — Предупредил изгой через рацию. — Надо двигаться.
— У нас мало времени. — Произнес штурмовик. — Заводите танки и машины, идем в наш лагерь.
— Как только они будут в аэропорту, вызываем авиацию и наносим ночью удар по городу. — Послышался голос Константина в наушнике. — Поторопитесь.
Танки взревели, машины завелись и помчались в сторону аэропорта, везя людей к возможности спастись и только изгой бежал по соседним улицам, забираясь в дома, отбиваясь от десятков инфицированных и обстреливая неразумных больных, посмевших атаковать колонну. В ходе одного из таких обстрелов, он ощутил приближение и прижался к стене в одной из многочисленных квартир этого города. В помещение влетели трое инфицированных, налетевшие на него и в ход пошли ножи. Это бы те самые ножи, что подарил десант. Первому он ударил по горлу и ударом рукоятки уложил его, следующему достались два рубящих удара. Остался последний. Инфицированный рычал, готовясь атаковать и изгой танцевал с ним танец смерти. Инфицированный атаковал и 362 уходя полоснул ему по горлу ножом, вторым ударом снеся больному голову. Быстро, но недостаточно. Внизу продолжался бой, колонне преградили дорогу сотни инфицированных, облепив машины и 362 из окна снова открыл огонь по инфицированным, обстреляв толпу колбами, разогнав их и на помощь машинам подоспели танки, которых инфицированные не могли остановить. Тяжелые гусеничные машины с ходу, кроша бетонные плиты и давя ржавые машины на дороге вместе с инфицированными пробили дорогу колонне, которая сразу же скрылась за поворотом. Изгой вытер ножи об диван, схватил автомат и рванул вниз, на ходу заряжая патронами рожки, свесив набок рюкзак. Колонна уже умчалась далеко и он безуспешно пытался их догнать, только это становилось все тяжелее и тяжелее, инфицированных все прибавлялось и уже снова один рожок был опустошен, поскольку стрелять приходилось без остановки и патроны в самом рюкзаке заканчивались. Он вставил пустой рожок в карман, нарушая золотое правило десанта и присоединил к автомату целый, одновременно осматриваясь. Люди были уже на несколько десятков километров впереди. Он безнадежно отстал и осмотрелся. Они шли по большой улице, которая петляла. Если он пойдет по прямой, больше шансов выскочить к лагерю, опередив инфицированных. Он рванул по прямой, где-то пробегая через чердаки домов, неумолимо приближаясь к цели, поскольку на улицах становилось все больше инфицированных. Орда неумолимо приближалась и смрад на улице усиливался. Он достиг здания, рядом с башней снайперов, когда люди достигли чистой улицы и попали в аэропорт. Наступил вечер, наполняясь дикими воплями и стонами, к площади вышли тысячи инфицированных, которых начинал сбивать с ног сон. Изгой остановился в доме, осторожно поднимаясь по ступенькам на крышу. Он не успел и теперь надо найти место, где переждать в относительной безопасности.
— 362 ты где? — Раздался голос Константина.
— Я у башни снайперов. — Ответил изгой. — Ночью проберусь в аэропорт.
— 362, ты где? — Последовал снова вопрос и изгой посмотрел на свой наушник
Во время боя на ножах он повредил микрофон и даже не понял этого. Теперь он был отрезан по связи от людей, только слыша их.
— 362. — Раздался в третий и последний раз запрос Константина и воцарилась тишина.
Тишина конечно была относительная, может его списали со счетов, да и он ничем не мог помочь людям в аэропорту. Часть орды, дерясь между собой, вопя и рыча, мчалась к аэропорту в наступающей темноте, спотыкаясь, падая и засыпая и по ним с территории людей открыли огонь. Нападающих было мало и изгой понял, что люди смогут отбиться, а ночью он попробует пробраться в лагерь. Изгой наконец выбрался на крышу и наблюдал оттуда за городом. Инфицированные были во всех домах, ползая по квартирам и он смотрел на дом со снайперами, где энергия показывала всю драму, что там творилась. Люди не успели освободится и стали их легкой добычей. Их разрывали живьем и десяток инфицированных дрались за их остатки. В доме, в котором он был тоже все подъезды кишели инфицированными. Надо ждать наступления глубокой ночи. Изгой лег прямо на крыше и моментально уснул под затихающие звуки боя в аэропорту.
Он открыл глаза через три часа. Ночь была без луны, без ветра и внизу все инфицированные спали крепким сном, оглашая округу непрерывными стонами мучеников инфекции. Аэропорт потушил все огни и тоже погрузился в ночь, готовясь к предстоящей обороне. Он видел их энергию, людям совместно удалось отбить атаку, уничтожив инфицированных и теперь они ожидали вторую, гораздо более мощную волну рано утром. Изгой опустил автомат, вспомнил слова Константина. Авиация. Необходимо срочно уходить из этого места, иначе он погибнет среди этой массы инфекции. Он в эпицентре орды и по ней будет нанесен авиаудар. Раз он не отвечает, значит его считают мертвым и тысячи инфицированных в одном месте это слишком сладкая мишень, чтобы военные не использовали подобный шанс. Одним изгоем пожертвуют ради спасения сотен людей. Сейчас он сам за себя, поэтому он быстро зарядил пустой рожок, внутренне радуясь, что ему хватило патронов дойти сюда и вставил последнюю колбу в подствольный гранатомет. Подготовившись, 362 осторожно открыл люк и тихо сполз вниз, в кромешную тьму подъезда, едва не наступив на психа, спящего прямо у лестницы. На лестничных пролетах и в квартирах, лежа друг на друге спали десятки инфицированных, крутясь от боли и постанывая во сне. Изгой как тень скользил между ними, перебираясь по перилам и спустившись таким образом до самого низа. Полчаса ему понадобилось, чтобы выбраться на улицу, поскольку весь подъезд был буквально завален спящими и он выползал через второй этаж. Но на улице было еще хуже. Тут их были тысячи и они лежали большими кучами, тесно прижимаясь друг к другу в эту прохладную зимнюю ночь, которые уже давно были без снега и холода. Он шел среди них, неспешно, осторожно и за час с небольшим преодолел площадь, местами надолго замирая, когда его чуткое ухо услышало нарастающий звук и изгой посмотрел на небо, где появлялись небольшие огни. Бомбардировщики, он не успеет. Изгой посмотрел вокруг, ища место, где спрятаться и перед ним был только дом со снайперами, плотно обложенный спящими инфицированными.
Они умрут и ты с ними значит? Изгой чуть усмехнулся, вспомнив слова Нового. Что же, сыграем в эту игру. Выход только один. Он рванул в дом, выстрелив вперед последней колбой, прямо в толпу перед подъездом, когда от шума самолетов начали просыпаться инфицированные, кидаясь во тьме в разные стороны, как слепые щенки на запах и шум, сцепляясь в поединках между собой. Тех, кто подходил слишком близко он сносил ножами, прорвавшись через поджаренных психов и заскочил впервые прямо в подъезд, помчавшись по ступеням и расшвыривая просыпающихся инфицированных под все нарастающий звук самолетов. Они промчались над ними и он прислушался, остановившись на лестнице, скинув вниз очередного больного. Новый свистящий звук и затем последовали взрывы, от которых земля заходила ходуном и все здание затрещало. Он мчался по ступеням наверх к комнатам, потому что там было так нужное ему, вещь, которая могла пригодиться. Рация. Она была ему необходима, при условии если он выживет, потому что здание все равно представляло опасность при бомбардировке. Атакуемый при проходе в дом, он лишился наушника, который вырвал один из инфицированных, оставив ему глубокие царапины на лбу. Теперь он не мог даже слышать, что творилось в аэропорту, полностью отрезанный от информации. Рядом раздался взрыв, озаривший здание ярким светом во тьме, отдавшимся дикими воплями инфицированных и все остатки стекол вышибло ударной волной, одновременно под ним начала рушится лестница. Он прыгнул насколько мог высоко и допрыгнул до площадки этажа. Подтянувшись он увидел изорванного человека, который пытался на него напасть, ползя на руках. Это был Влад. Он схватил его за горло и скинул вниз, взобравшись на пролет. Здание дрожало и трещало, времени оставалось мало. Изгой заскочил в комнату, расстреливая инфицированных из короткого автомата и схватил рацию, лежащую на полу. Одновременно произошел еще один взрыв с другой стороны здания и высокий дом начал складываться, буквально уходя из-под ног. Короткий автомат улетел в сторону и изгой выпрыгнул в окно, вцепившись в стену, рушившуюся вместе с ним и уходящую вниз. Здание рассыпалось с грохотом под дикие вопли умирающих инфицированных и он летел вместе с ними вниз, в пылающий ад от авиаударов. Новый был прав, это была его последняя мысль перед тьмой.
