Раньше Кухмистер с готовностью подписался бы под этим изречением, но теперь, когда Райдер-стрит угрожала опасность, а репутация колледжа страдала от презервативной лихорадки Ректора, ему было не до видимости. Он затаился в привратницкой, не приветствовал членов Совета своим обычным грубовато-почтительным «Доброе утро, сэр», угрюмо встречал смельчаков, забегавших к нему за почтой и пресекал всякую попытку завязать разговор. Уолтер, младший привратник, находил, что с Кухмистером стало тяжело. Легко, положим, не было никогда, но за последние дни Кухмистер довел его до белого каления. Часами старший привратник сидел, уставившись на газовый рожок, и размышлял о своих обидах. «Права не имеют!» – взрывался он вдруг, да так яростно, что Уолтер подскакивал на табуретке.

– Какого права? – неосторожно спросил он в первый раз.

– Не лезь, – огрызнулся Кухмистер, и у Уолтера пропала всякая охота выяснять у старшего привратника, что же его так раздосадовало.

Даже не отличавшийся чуткостью Декан обратил внимание на состояние Кухмистера, когда тот, как побитая собака, приплелся к нему с ежеутренним докладом, остановился со шляпой в руках около двери, пробормотал: «Происшествий никаких, сэр» – и бочком выбрался из комнаты. Декан углядел в этом скрытый упрек и думал было поставить привратника на место, но сообразил, что его сбило с толку сравнение с собакой: как ни крути, а Кухмистер все-таки человек. У Декана остался неприятный осадок от этого, посещения. Ну, раз нельзя поставить привратника на место, может, пришла пора лишить его места, отправить на покой? А то он, чего доброго, запятнает какой-нибудь новой бестактностью свою безупречную репутацию. Впрочем, Декану некогда было беспокоиться о слугах, хватало хлопот с Ректором.

Но если Декану Кухмистер и раньше не оказывал должного почтения, то по отношению к другим членам Совета он просто распоясался. Особенно страдал от него Казначей. «Вам чего надо?» – злобно встречал его Кухмистер, когда Казначей по неотложному делу заходил в привратницкую. Не вызывало сомнений – единственная просьба, которую Кухмистер с охотой исполнит, это – «Будьте так добры, подбейте мне глаз», а почту приходилось выпрашивать или чуть ли не отнимать силой. Она регулярно опаздывала дня на два, телефон не соединялся, короче. Казначей очутился в полной изоляции. Казалось, только сэр Богдер рад видеть его, и Казначей укрывался в доме Ректора и коротал там время в бесконечных совещаниях, стоически перенося общество леди Мэри и стараясь не замечать ее выпадов. Так он оказался между Сциллой в лице Кухмистера и Харибдой в обличье супруги Ректора, не говоря уж о том, что приходилось ему выносить, обедая с коллегами. И сэр Богдер тоже не подарок. Он упорно отказывался верить, что его прожекты невыполнимы… Что финансовое состояние Покерхауса не позволяет… Как-то раз в одном таком споре Казначей упомянул о новой выходке Кухмистера:

– А ведь он обходится нам в тысячу фунтов. Немного больше, учитывая плату за квартиру на Райдер-стрит. Значит, все служащие колледжа – приблизительно в пятнадцать тысяч ежегодно.

– Кухмистер не стоит таких денег, – решительно сказал Ректор. – И поведение его невыносимо.

– Да, он невежлив, – мягко согласился Казначей.

– Дело не только в этом. Он ведет себя так, будто он здесь хозяин. Надо его уволить.

В принципе. Казначей ничего не имел против. В Покерхаусе легче будет дышать, если убрать из привратницкой этого невозможного человека.

– Ему скоро на пенсию, – сказал он. – Осталось недолго терпеть.

– Мы не можем позволить себе ждать. Это непозволительное разбазаривание наших и без того скудных средств. Зачем держать двух привратников?! Зачем держать на кухне дюжину дебилов, хватило бы одного толкового официанта!

– Но Кухмистер уже стар… – робко сопротивлялся Казначей. Перед ним замаячила жуткая перспектива – необходимость сообщить Кухмистеру, что Покерхаус не нуждается в его услугах. Миссия не для слабонервных.

– А я что говорю? – Сэр Богдер был непреклонен. – Кухмистер стар, а Уолтер молод. Нам не до сантиментов. Казначей. Известите Кухмистера. Пусть поищет себе другое занятие. Что-нибудь да найдется.

– Давайте подождем до продажи Райдер-стрит, может, денежные дела колледжа поправятся, – начал было Казначей, но Харибда поглотила его.

– Наймите на его место женщину, – предложило чудовище. – Работа-то – принимать гостей, и все. Долой отжившие традиции!

Сэр Богдер и Казначей оторопело переглянулись.

– И нечего глаза пялить.

– Дорогая моя… – начал сэр Богдер.

Но леди Мэри и слушать не желала:

– Привратница – это как раз то, что необходимо современному колледжу.

– Но в Кембридже никогда не было привратниц… – лепетал Казначей.

– Не было, так будут.

Вмешательство леди Мэри все испортило.

Невозможно стало тянуть с увольнением Кухмистера, пока привратник либо образумится, либо восстановит против себя всех членов Совета. Перепуганный до смерти Казначей напрасно метался в поисках выхода. Обратиться к Декану? Нет, Декан не простит измены, мосты сожжены, нельзя второй раз менять фронт. Казначей вернулся к себе в кабинет. Переговорить с Кухмистером лично или написать? Официальное письмо – самое простое решение. Но лучшие чувства восторжествовали над природной робостью. Казначей набрал номер привратницкой. «Разделаюсь – и гора с плеч», – думал он, терпеливо дожидаясь, когда Кухмистер подойдет к телефону.

Вызов в кабинет Казначея застал Кухмистера в редком настроении уныния и раскаяния. Уныние не было редкостью, но на этот раз Кухмистер думал не о себе, а о колледже, который падал с каждым годом все ниже и ниже. Но напрасно он нападал на членов Совета. Не могли они стакнуться с Богдером, не могли. Один Ректор в ответе, остальные – лишь жертвы.

– Интересно, что ему понадобилось? – пробормотал Кухмистер, постучав в дверь Казначея.

– А, Кухмистер! – У Казначея вспотели ладони. – Хорошо, что вы пришли.

– Вы вызывали меня? – Кухмистер переминался с ноги на ногу.

– Да-да, садитесь.

Кухмистер присел на деревянный стул.

Казначей судорожно перебирал бумаги на столе.

– Даже не знаю, как начать, – сказал он, обращаясь к дверной ручке.

Но Кухмистер неспособен был оценить подобную деликатность:

– Что такое?

– Понимаете, Кухмистер, финансовое положение колледжа основательно пошатнулось…

– Знаю.

– Так вот. Мы уже давно подумываем необходимости кое на чем экономить.

– Не на кухне, надеюсь.

– Нет. Не на кухне.

Кухмистер задумался.

– Не трогайте кухню, – попросил он. В Покерхаусе всегда была хорошая кухня.

– Уверяю вас, я говорю не о кухне, убеждал Казначей дверную ручку.

– Вы-то, может, и не о ней, а Ректор нее добирается. Ишь что придумал! Самообслуживание! Он же говорил об этом на Совете.

Тут Казначей взглянул на Кухмистера:

– Не знаю, откуда у вас подобные сведения…

– Неважно. Это правда.

– Ну… может быть. Может, что-то такое

– Так вот, – перебил Кухмистер, – это не дело. Не позволяйте ему.

– Откровенно говоря. Кухмистер, речь идет о кое-каких изменениях в системе обслуживания.

Кухмистер нахмурился:

– Я же говорил.

– Но не будем обсуждать…

– Обратитесь к выпускникам Покерхауса. Они помогут колледжу. Вы небось еще не обращались?

Казначей покачал головой.

– Богатые джентльмены не перевелись, сэр, – заверил его Кухмистер. – Они не допустят перемен в столовой. Они спасут нас от самообслуживания. Попросите их.

Казначей уже и не знал, как вернуть Кухмистера к главной теме разговора:

– Придется сэкономить еще кое на чем.

– Продать Райдер-стрит, что ли?

– Ну… Да… И…

– Лорд Вурфорд такого не допустил бы.

– А что остается? Денег нет… – мямлил Казначей.

– Всегда деньги. Все валят на деньги. – Кухмистер встал и пошел к двери. – Значит, если у Вас нет денег, надо продавать мой дом? Права не имеете! Прежде такого не случилось бы!. – Он хлопнул дверью.