– Странно, – сказал Декан, – дикие животные не дают Капеллану покоя.

– Верно, скучает по ручному Кухмистеру.

Они не спеша брели по галерее.

– Сам я не скучаю, – заметил Декан, – после той паскудной передачи скучать по нему трудно. Но потеря для колледжа огромная.

– И не единственная. Вчера я обедал в «Эммануэле». – При этом воспоминании Старший Тьютор содрогнулся.

– Это хорошо. Хотя сам я туда больше не хожу. Съел там однажды котлету, а дома – расстройство желудка.

– Вот и у меня расстройство. Только не желудка. Не до еды было.

– Вы о Каррингтоне?

– О нем тоже шла речь. Но эту тему я постарался замять. А вот то, что я услышал от Сакстона, это действительно… Словом, похоже, что когда Кухмистер предложил колледжу свои сбережения, он действительно предлагал щедрый дар. Ходят такие слухи, и, кажется, не совсем необоснованные.

Декан с трудом продрался сквозь двойное отрицание и ограничился ни к чему не обязывающим:

– Да ну?

– Насколько я понял, Кухмистер дорогого стоит.

– Кухмистер бесценен. Он золотой человек.

– Сакстон говорил о четверти миллиона фунтов.

– И все-таки мы не можем принять… Что?!

– Четверть миллиона.

– Бог мой!

– Наследство лорда Вурфорда, – пояснил Тьютор.

– И тот поганец, Казначей, отказался, – простонал Декан.

– Да, учудил. Хоть стой, хоть падай.

При этих словах ноги у Декана действительно подкосились.

– Бог мой, четверть миллиона. И Ректор уволил его, – причитал он.

Подхватив старика под руки, чтоб он не упал, Тьютор участливо предложил:

– Зайдите ко мне, подкрепимся.

У ворот по-прежнему стоял юнец с плакатом: «ВЕРНУТЬ КУХМИСТЕРА!»

– Впервые в жизни я согласен с требованием пикетчиков, – сказал Декан.

– Как бы его другие колледжи не переманили, – заволновался Тьютор.

– Нет, нет, быть того не может, – страстно запротестовал Декан. – Наш слуга, наш старый, верный слуга… – Но он понимал, что «слуга» – уже неподходящее слово.

В квартире Тьютора по стенам, как коллекция старинного оружия, были развешаны гребные причиндалы и награды. Декан задумчиво потягивал шерри.

– Вина целиком и полностью ложится на Каррингтона. Передача – вранье. Черт дернул Кошкарта его пригласить.

– А я и не знал, что это генерал его пригласил, – удивился Тьютор.

Декан поспешил сменить тему:

– Я, со своей стороны, почти во всем согласен с Кухмистером. Его обвинения касаются, в основном. Ректора. Вот сэру Богдеру и отвечать за всю неблаговидную затею. Его назначение – большая ошибка. Он нанес непоправимый урон репутации Покерхауса.

Старший Тьютор смотрел в окно, на башню. Ей тоже нанесли урон. Ее попросту уронили.

Когда-то, в молодости, Тьютор преклонялся перед Деканом, преклонение вскоре сменилось озлоблением. Сейчас злобы не было. Тьютор хорошо его изучил. У Декана есть недостатки, но завиральными идеями старик не грешил. Вместе, хоть и не в лад, они старались уберечь Покерхаус от академических соблазнов и исследовательских искусов, охраняли его непорочное невежество, порождавшее ту спасительную самонадеянность, что позволяла выпускникам колледжа шутя справляться с трудностями жизни, перед которыми пасовали их более образованные сверстники. Декану отвращение к научной работе было дано свыше, от природы, Тьютор же беспощадно подавил в себе тягу к учебе, заглушил ее железной дисциплиной. Не раз и не два он убеждался: недоучки опасны, а зашедшиеся в науках – просто стихийное бедствие. И башня, взлетевшая на воздух из-за ученых экспериментов Пупсера, – лишнее тому доказательство.

– Вам не приходит в голову, – наконец отвлекся от размышлений о вреде мышления Тьютор, – что можно извлечь выгоды из увольнения "Кухмистера и из программы Каррингтона?

– Да, Ректору не позавидуешь. Но поздно. Мы сделались посмешищем. Все мы. Может, колледж и взял своим девизом «Дорогу бездарям», но боюсь, у большинства иные взгляды на университетское образование.

Тьютор покачал головой:

– Я не согласен с вами. Отчаиваться рано. Во-первых, Кухмистер. – Декан хотел спорить, но Тьютор поднял руку: – Послушайте, Декан, послушайте. Пусть Каррингтон выставил нас на осмеяние, но Кухмистер произвел благоприятное впечатление.

– На нашу голову, – уточнил Декан.

– Все равно, народ на его стороне. Давайте представим себе, все мы, весь Совет, за исключением Ректора, требуем возвращения Кухмистера. Сэр Богдер, натурально, воспротивится. Мы оказываемся защитниками угнетенных, а Ректор садится в галошу. Далее, мы представляем разумные доводы в пользу нашей системы приема студентов.

– Невозможно! Никто не клюнет.

– Я не кончил. Закон не запрещает набирать студентов без соответствующей подготовки. Несправедливо лишать посредственность права на образование. Ни один колледж еще не взялся за это. В Кингз или Тринити могут поступить только умники. Вот разве что Нью-Холл… Правила приема там, мягко выражаясь, своеобразные. Но ведь на то он и женский колледж.

Декан пренебрежительно фыркнул.

– Итак, – подытожил Тьютор, – академически неполноценные, жертвы нашей системы образования, взывают о помощи. Неужели великодушные британцы не протянут руку утопающим? Прибавьте требование восстановить на работе Кухмистера и увидите: поражение обернется победой. – Он взял графин и налил еще по бокалу шерри.

Декан обдумывал услышанное.

– Звучит недурно, – признал он. – Я всегда считал, что давать образование интеллектуальному меньшинству – это дискриминация.

– Вот именно! Покерхаус был колледжем привилегированной верхушки, теперь он станет колледжем богом обиженных. В сущности, меняются только акценты. Мы перестанем зависеть от дотаций, сэкономим общественные деньги. Остается прикинуть, как объяснить такой поворот событий широким кругам?

– Прежде всего срочно собрать внеочередной Совет колледжа и вынести единодушное постановление о восстановлении Кухмистера, – решил Декан.

Старший Тьютор снял трубку.

Совет колледжа собрался в понедельник в десять утра. Члены Совета, которые не смогли присутствовать, передали свои голоса Декану. Даже Ректор, не вполне представлявший себе повестку дня, одобрил созыв Совета.

– Мы должны покончить с этим раз и навсегда, – говорил он Казначею по дороге в зал заседаний. – Вчерашняя статья – повод нанести решающий удар по прошлому.

– Нас поставили в весьма щекотливое положение, – сказал Казначей.

– Эти ослы-ретрограды в худшем положении.

Казначей вздохнул. Бой, видать, предстоит жаркий.

Опасения его оправдались. После предварительных формальностей Тьютор сразу же начал атаку:

– Выношу на обсуждение уважаемых членов Совета предложение аннулировать отставку старшего привратника.

– Отставка Кухмистера отмене не подлежит, – ощетинился Ректор. – Он прополоскал наше грязное белье на виду у всей страны. Из-за него репутация колледжа под угрозой.

– Я не согласен, – взвился Декан.

– И я, – подхватил Старший Тьютор.

– Он весь мир оповестил, что в Покерхаусе торгуют степенями, – настаивал сэр Богдер.

– Подписчики «Обсервер» – не весь мир, а голословные утверждения – не факты, – возразил Тьютор.

– Когда как. Вы прекрасно знаете – Кухмистер сказал правду.

– Именно потому мы подняли вопрос о его восстановлении на службе.

Они спорили минут двадцать, но Ректор продолжал упираться.

– Поставим на голосование, – предложил наконец Декан.

Сэр Богдер сердито оглядел собравшихся.

– Погодите, – сказал он, – обсудим сперва другой вопрос. За последние несколько дней я основательно изучил устав Покерхауса. Он гласит, что Ректор, если он того пожелает, получает право лично руководить приемом студентов. Поскольку вы отказываетесь менять порядок набора, я освобождаю Старшего Тьютора от его обязанностей и беру набор первокурсников на себя. Я также имею полномочия нанимать слуг и увольнять их в случае несоответствия занимаемой должности. Так что нет смысла голосовать. С Кухмистером вам придется распрощаться.